Sidi-Ferruch (Q181)
Sidi-Ferruch (Q181) — крейсерская подводная лодка типа «Редутабль» третьей серии, времён Второй мировой войны. Представляла собой одну из 31 практически идентичных субмарин, называемых по своему водоизмещению «1500 тонн» и получила имя в честь Сражения при вторжении в Алжир, произошедшего в 1830 году. Лодка была заложена 30 января 1932 года. Спущена на воду 9 июля 1937 года, а 1 января 1939 года принята на вооружение.
История службы
В начале Второй мировой войны Sidi-Ferruch вместе с Agosta (Q178), Bévéziers (Q179) и Ouessant (Q180) была назначена в 8й дивизион подводных лодок, базировавшихся в Бресте.
С началом войны, 3 сентября 1939 года, она вышла в поход по патрулированию припортовых вод вдоль северного побережья Испании, что являлось частью мер по пресечению снабжения немецких субмарин. В начале октября весь 8й дивизион был переброшен на Карибы, где совершила два похода с целью эскорта конвоев из Галифакса в Ливерпуль, а затем, 27 марта 1940 года, вернулась в Брест. После небольшого ремонта она была отправлена в Касабланка, где она и встретила объявление перемирия 25 июня 1940 года. После этого субмарина занималась патрулированием Гвинейского залива. Во Французскую Экваториальную Африку Sidi-Ferruch вернулась 25 сентября 1940 года — в самый разгар Сенегальской операции, проводимой объединенными силами Великобритании и «Свободной Франции». Лодке, впрочем, удалось уйти от самолётов-разведчиков и бомбардировщиков без повреждений.
28 октября 1940 года субмарина, вместе с Bévéziers (Q179), Sfax (Q182) и Casabianca (Q183) была переведена во 2й дивизион подводных лодок, базировавшийся в Касабланке. В феврале и марте 1941 года Sidi-Ferruch была ненадолго откомандирована в Конакри.
Вечером 8 ноября 1942 года французские силы в Северной Африке были застигнуты врасплох началом Мароккано-алжирской операции. Conquérant (Q171), Tonnant (Q172) и Sidi-Ferruch на выходе из Касабланки подверглись бомбардировке при авианалёте, в результате чего был убит командир Tonnant (Q172) лейтенант Помье (фр. lieutenant de vaisseau Paumier) и ранен командир Sidi-Ferruch капитан 3-го ранга Ларос (фр. capitaine de corvette Laroze). 13 ноября, уже после подписания соглашения о прекращении огня, Sidi-Ferruch была атакована американским бомбардировщиком и пропала без вести со всем экипажем.
Напишите отзыв о статье "Sidi-Ferruch (Q181)"
Литература
- Claude Huan. Les Sous-marins français 1918—1945. Rennes: Marines Éditions, 2004, 240 p. ISBN 978-2915379075
- Claude Picard. Les Sous-marins de 1 500 tonnes. Rennes: Marines Éditions, 2006, 119 p. ISBN 2-915379-55-6
Ссылки
- [www.uboat.net/allies/warships/ship/6142.html Sidi-Ferruch на Uboat.net] (англ.)
- [www.wrecksite.eu/wreck.aspx?30398 Sidi-Ferruch во Wreck database]
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Sidi-Ferruch (Q181)
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j'ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
– Я очень жалею бедного графа, – проговорила гостья, – здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
