Конакри
Город
|
Конакри́[1][2] (фр. Conakry) — столица Гвинеи с 1958 года и административный центр одноимённого административного региона. Порт на побережье Атлантического океана. Население города по данным на 2012 год составляет 2 164 182 человека; по данным переписи 1996 года оно насчитывало 1 092 936 человек[3]. В административном отношении подразделяется на пять коммун (Калум, Диксин, Матам, Ратома и Матото) и 97 кварталов.
Содержание
География
Город расположен на полуострове Калум и острове Томбо (Толебо), соединённом дамбой с материком (сама дамба была построена ещё в 1891-м). Остров ныне является центральной частью города. Средние высоты не превышают 100 м. Велик уровень загрязнённости.
Климат
Климат города характеризуется как субэкваториальный. Чётко выражены сухой сезон и сезон дождей. Сухой сезон продолжается с декабря по апрель. Годовая норма осадков составляет около 3800 мм; самые влажные месяцы — июль и август.
| Климат Конакри | |||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Показатель | Янв. | Фев. | Март | Апр. | Май | Июнь | Июль | Авг. | Сен. | Окт. | Нояб. | Дек. | Год |
| Абсолютный максимум, °C | 40 | 34 | 39 | 38 | 37 | 35 | 35 | 37 | 37 | 38 | 40 | 38 | 40 |
| Средний максимум, °C | 32,2 | 33,1 | 33,4 | 33,6 | 33,2 | 31,8 | 30,2 | 29,9 | 30,6 | 30,9 | 32,0 | 32,2 | 31,9 |
| Средняя температура, °C | 26,1 | 26,5 | 27,0 | 27,4 | 27,5 | 26,5 | 25,5 | 25,2 | 25,6 | 26,3 | 27,0 | 26,6 | 26,4 |
| Средний минимум, °C | 19,0 | 20,2 | 21,2 | 22,0 | 20,7 | 20,2 | 20,4 | 20,8 | 20,7 | 20,4 | 21,0 | 20,1 | 20,6 |
| Абсолютный минимум, °C | 18 | 20 | 20 | 20 | 20 | 20 | 20 | 22 | 21 | 18 | 18 | 18 | 18 |
| Норма осадков, мм | 1 | 1 | 3 | 22 | 137 | 396 | 1130 | 1104 | 617 | 295 | 70 | 8 | 3784 |
| Температура воды, °C | 27 | 26 | 26 | 27 | 28 | 28 | 28 | 27 | 27 | 28 | 29 | 28 | 27 |
| Источник: [www.weather.gov.hk/wxinfo/climat/world/eng/africa/w_afr/conakry_e.htm Гонконгская обсерватория], [www.weatherbase.com/weather/weather.php3?s=23816&refer=&cityname=Conakry-Guinea Weatherbase], [www.worldclimateguide.co.uk/climateguides/guinea/conakry.php World Climate Guide] | |||||||||||||
История
Посёлок Конакри, название которого, по легенде, происходит от имени Cona и слова nakiri — «другой берег» на языке сусу, появился на острове Томбо, а затем постепенно занял узкую полосу полуострова Калум. До 1880-х годов, когда Великобритания уступила остров Франции, на нём проживало менее 500 человек[4].
Город был основан французской администрацией в 1880-х годах (по одним данным, в 1884, по другим — в 1885 или 1887) и объединил нескольких рыбацких посёлков. Уже с 1890-х годов является административным центром колонии Французская Гвинея. Со 2 октября 1958 года, после провозглашения независимости, — столица Гвинейской Республики.
В 1970 году в рамках подавления борьбы за независимость Гвинеи-Бисау, которую поддерживала Гвинея, португальская армия на один день захватила город с целями уничтожения инфраструктуры повстанцев, освобождения португальских военнопленных, а также поимки Амилкара Кабрала и свержения режима Ахмеда Секу Туре. В то время, как им удалось достичь двух первых целей, им не удалось ни арестовать Кабрала, ни свергнуть режим Секу Туре. Вторжение продолжалось сутки, после чего португальцы покинули страну. Вторжение стало поводом для волны репрессий, в частности, внесудебных казней, в окружении Секу Туре.
Экономика и транспорт
Конакри — главный экономический центр страны, где сосредоточена большая часть предприятий обрабатывающей промышленности. Развиты металлообработка, пищевая, химическая, текстильная, деревообрабатывающая промышленность, рыболовство. Через порт Конакри идёт большая часть внешней торговли Гвинеи, осуществляется вывоз бокситов, бананов, кофе, ананасов, яблок, цитрусовых, клубники, рыбы и других продуктов. В последнее время стало активно развиваться выращивание овощей, зелени и фруктов методом гидропоники.
Имеются железнодорожная станция и международный аэропорт Конакри (Гбессия), ряд автобусных маршрутов связывает Конакри с соседними регионами. По городу курсируют такси.
Архитектура и достопримечательности
Город стал активно застраиваться с конца XIX века, здания современного типа появились в 1960-е гг. В городе находятся Политехнический институт, гостиница «Камайен», Научный центр (возведён в 1982 г.), и Национальный стадион на 25 тысяч мест, в строительстве которых участвовал Советский Союз, а также Национальный музей. В коммуне Диксин имеется Ботанический сад.
На острове Толебо находятся Президентский дворец, монумент и виллы, в которых размещаются международные организации, посольства, банки и прочие организации. Одной из главных достопримечательностей является Великая (или Большая) мечеть, одна из крупнейших в Западной Африке.
В восточной части города располагается Музей национальных искусств, в северной же находится Народный дворец, в котором проходят театральные представления. Помимо этого, в городе также находится штаб-квартира Демократической партии Гвинеи.
Крупнейший рынок — Мадина.
Известные уроженцы
- Исмаэль Бенгура — гвинейский футболист
- Тити Камара — гвинейский футболист
- Паскаль Фейндуно — гвинейский футболист
- Катуша Найан — французская фотомодель
- Сулейман Юла — гвинейский футболист
Галерея
- Conakry-ville2.JPG
Одна из улиц города
- Conakry-1970momunent.JPG
Памятник жертвам 22 ноября 1970 года
- Conakrymosque.jpg
Большая мечеть Конакри
- Conakry-palaisdupeuple.JPG
Народный дворец
Напишите отзыв о статье "Конакри"
Примечания
- ↑ Зализняк А. А. Конакри́ // Приложение. Имена собственные // Грамматический словарь русского языка. — М.: АСТ-Пресс Книга, 2010. — С. 757. — (Фундаментальные словари). — ISBN 978-5-462-00766-8.
- ↑ Агеенко Ф. Л. Конакри́ // Собственные имена в русском языке. Словарь ударений. — Более 35 000 словарных единиц. — М.: Изд-во НЦ ЭНАС, 2001. — С. 152. — ISBN 5-93196-107-0.
- ↑ [world-gazetteer.com/wg.php?x=&men=gcis&lng=en&des=wg&srt=npan&col=abcdefghinoq&msz=1500&geo=-89 Guinea: largest cities and towns and statistics of their population]
- ↑ [www.guineeconakry.info/index.php?main=14&sub=0&db=1 Histoire de Conakry] (фр.).
Ссылки
- Конакри // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
- www.vokrugsveta.ru/encyclopedia/index.php?title=%D0%9A%D0%BE%D0%BD%D0%B0%D0%BA%D1%80%D0%B8
| ||||||||
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Конакри
Событие это – оставление Москвы и сожжение ее – было так же неизбежно, как и отступление войск без боя за Москву после Бородинского сражения.Каждый русский человек, не на основании умозаключений, а на основании того чувства, которое лежит в нас и лежало в наших отцах, мог бы предсказать то, что совершилось.
Начиная от Смоленска, во всех городах и деревнях русской земли, без участия графа Растопчина и его афиш, происходило то же самое, что произошло в Москве. Народ с беспечностью ждал неприятеля, не бунтовал, не волновался, никого не раздирал на куски, а спокойно ждал своей судьбы, чувствуя в себе силы в самую трудную минуту найти то, что должно было сделать. И как только неприятель подходил, богатейшие элементы населения уходили, оставляя свое имущество; беднейшие оставались и зажигали и истребляли то, что осталось.
Сознание того, что это так будет, и всегда так будет, лежало и лежит в душе русского человека. И сознание это и, более того, предчувствие того, что Москва будет взята, лежало в русском московском обществе 12 го года. Те, которые стали выезжать из Москвы еще в июле и начале августа, показали, что они ждали этого. Те, которые выезжали с тем, что они могли захватить, оставляя дома и половину имущества, действовали так вследствие того скрытого (latent) патриотизма, который выражается не фразами, не убийством детей для спасения отечества и т. п. неестественными действиями, а который выражается незаметно, просто, органически и потому производит всегда самые сильные результаты.
«Стыдно бежать от опасности; только трусы бегут из Москвы», – говорили им. Растопчин в своих афишках внушал им, что уезжать из Москвы было позорно. Им совестно было получать наименование трусов, совестно было ехать, но они все таки ехали, зная, что так надо было. Зачем они ехали? Нельзя предположить, чтобы Растопчин напугал их ужасами, которые производил Наполеон в покоренных землях. Уезжали, и первые уехали богатые, образованные люди, знавшие очень хорошо, что Вена и Берлин остались целы и что там, во время занятия их Наполеоном, жители весело проводили время с обворожительными французами, которых так любили тогда русские мужчины и в особенности дамы.
Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо ли или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего. Они уезжали и до Бородинского сражения, и еще быстрее после Бородинского сражения, невзирая на воззвания к защите, несмотря на заявления главнокомандующего Москвы о намерении его поднять Иверскую и идти драться, и на воздушные шары, которые должны были погубить французов, и несмотря на весь тот вздор, о котором нисал Растопчин в своих афишах. Они знали, что войско должно драться, и что ежели оно не может, то с барышнями и дворовыми людьми нельзя идти на Три Горы воевать с Наполеоном, а что надо уезжать, как ни жалко оставлять на погибель свое имущество. Они уезжали и не думали о величественном значении этой громадной, богатой столицы, оставленной жителями и, очевидно, сожженной (большой покинутый деревянный город необходимо должен был сгореть); они уезжали каждый для себя, а вместе с тем только вследствие того, что они уехали, и совершилось то величественное событие, которое навсегда останется лучшей славой русского народа. Та барыня, которая еще в июне месяце с своими арапами и шутихами поднималась из Москвы в саратовскую деревню, с смутным сознанием того, что она Бонапарту не слуга, и со страхом, чтобы ее не остановили по приказанию графа Растопчина, делала просто и истинно то великое дело, которое спасло Россию. Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные места, то выдавал никуда не годное оружие пьяному сброду, то поднимал образа, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на ста тридцати шести подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г жу Обер Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтобы отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по французски стихи о своем участии в этом деле, – этот человек не понимал значения совершающегося события, а хотел только что то сделать сам, удивить кого то, что то совершить патриотически геройское и, как мальчик, резвился над величавым и неизбежным событием оставления и сожжения Москвы и старался своей маленькой рукой то поощрять, то задерживать течение громадного, уносившего его вместе с собой, народного потока.
Элен, возвратившись вместе с двором из Вильны в Петербург, находилась в затруднительном положении.
В Петербурге Элен пользовалась особым покровительством вельможи, занимавшего одну из высших должностей в государстве. В Вильне же она сблизилась с молодым иностранным принцем. Когда она возвратилась в Петербург, принц и вельможа были оба в Петербурге, оба заявляли свои права, и для Элен представилась новая еще в ее карьере задача: сохранить свою близость отношений с обоими, не оскорбив ни одного.
То, что показалось бы трудным и даже невозможным для другой женщины, ни разу не заставило задуматься графиню Безухову, недаром, видно, пользовавшуюся репутацией умнейшей женщины. Ежели бы она стала скрывать свои поступки, выпутываться хитростью из неловкого положения, она бы этим самым испортила свое дело, сознав себя виноватою; но Элен, напротив, сразу, как истинно великий человек, который может все то, что хочет, поставила себя в положение правоты, в которую она искренно верила, а всех других в положение виноватости.
В первый раз, как молодое иностранное лицо позволило себе делать ей упреки, она, гордо подняв свою красивую голову и вполуоборот повернувшись к нему, твердо сказала:
– Voila l'egoisme et la cruaute des hommes! Je ne m'attendais pas a autre chose. Za femme se sacrifie pour vous, elle souffre, et voila sa recompense. Quel droit avez vous, Monseigneur, de me demander compte de mes amities, de mes affections? C'est un homme qui a ete plus qu'un pere pour moi. [Вот эгоизм и жестокость мужчин! Я ничего лучшего и не ожидала. Женщина приносит себя в жертву вам; она страдает, и вот ей награда. Ваше высочество, какое имеете вы право требовать от меня отчета в моих привязанностях и дружеских чувствах? Это человек, бывший для меня больше чем отцом.]
Лицо хотело что то сказать. Элен перебила его.
– Eh bien, oui, – сказала она, – peut etre qu'il a pour moi d'autres sentiments que ceux d'un pere, mais ce n'est; pas une raison pour que je lui ferme ma porte. Je ne suis pas un homme pour etre ingrate. Sachez, Monseigneur, pour tout ce qui a rapport a mes sentiments intimes, je ne rends compte qu'a Dieu et a ma conscience, [Ну да, может быть, чувства, которые он питает ко мне, не совсем отеческие; но ведь из за этого не следует же мне отказывать ему от моего дома. Я не мужчина, чтобы платить неблагодарностью. Да будет известно вашему высочеству, что в моих задушевных чувствах я отдаю отчет только богу и моей совести.] – кончила она, дотрогиваясь рукой до высоко поднявшейся красивой груди и взглядывая на небо.
– Mais ecoutez moi, au nom de Dieu. [Но выслушайте меня, ради бога.]
