Колкер, Александр Наумович

Александр Наумович Колкер
Дата рождения	28 июля 1933(1933-07-28) (90 лет)
Место рождения	Ленинград, РСФСР, СССР
Страна	СССР СССР → Россия Россия
Профессии	композитор
Награды

Алекса́ндр Нау́мович Ко́лкер (род. 28 июля 1933, Ленинград) — советский и российский композитор, заслуженный деятель искусств РСФСР (1981).

Автор свыше 100 песен, в том числе «Туман», «Дождик», «Парень с Петроградской стороны», «Карелия», «Качает, качает…», «Стоят девчонки», «Опять плывут куда-то корабли», «Весенний Ленинград», «Красивые слова», «Ночной трамвай», «Рябина», «Танцуем пока танцуется» и других. Автор музыки к нескольким кинофильмам.

Биография

Александр Наумович Колкер в 1950 году окончил музыкальную школу по классу скрипки, а в 1956 году — Ленинградский электротехнический институт (ныне Санкт-Петербургский государственный электротехнический университет), во время обучения в котором занимался на семинарах начинающих композиторов Ленинграда и писал музыку к студенческим спектаклям. В интервью Татьяне Трубачевой, ведущей цикла "Радиоклуб «Досуг» программы [www.rtr.spb.ru/Radio_ru/Programm_radio_ru/news_detail.asp?id=24 «Пулковский меридиан»] [rtr.spb.ru Радио России — Санкт-Петербург], А. Н. Колкер с юмором вспоминал о столь бурной творческой активности вне связи с научно-учебной деятельностью студентов тогдашнего ЛЭТИ, что она принесла вузу такую неофициальную расшифровку аббревиатуры его названия, как «Ленинградский эстрадно-театральный институт с лёгким электротехническим уклоном». По окончании института получил распределение в заводскую лабораторию, где и начал трудовую деятельность.

С 1958 года становится профессиональным композитором. Большинство песен написано в соавторстве с Кимом Рыжовым и впервые исполнено супругой композитора Марией Пахоменко. Песни Колкера вошли в репертуар Лидии Клемент, Майи Кристалинской, Эдуарда Хиля, Иосифа Кобзона, Муслима Магомаева и других известных исполнителей эстрадного жанра.

Помимо песен, известны его мюзиклы, оперетты, рок-оперы и музыка к театральным спектаклям и фильмам. Произведения Колкера для музыкального театра были поставлены во многих городах России, в Болгарии, Польше, Германии, Чехии, Финляндии.

Александр Наумович — лауреат премии Ленинского комсомола (1968), Заслуженный деятель искусств РСФСР (1981). В 2009 году Колкер стал лауреатом Национальной премии «Музыкальное сердце театра» в номинации «Лучшая музыка (композитор)» за спектакль «Гадюка», поставленный по мотивам рассказа Алексея Толстого Новосибирским театром музыкальной комедии.

Звание Почётного гражданина Республики Карелия присвоено Александру Колкеру за создание песни «Карелия».

Автор книги «Лифт вниз не поднимает!».

Фильмография

1. 1965 — Давайте знакомиться: месяц Май
2. 1967 — Личная жизнь Кузяева Валентина
3. 1967 — Хроника пикирующего бомбардировщика
4. 1968 — Адрес песен — молодость
5. 1969 — Завтра, третьего апреля…
6. 1969 — Поющие гитары
7. 1970 — А людям песня так нужна…
8. 1970 — Волшебная сила
9. 1972 — Бой с тенью
10. 1972 — Последние дни Помпеи
11. 1974 — Свадьба Кречинского
12. 1976 — Труффальдино из Бергамо
13. 1978 — Уходя — уходи
14. 1979 — Путешествие в другой город
15. 1979 — Трое в лодке, не считая собаки
16. 1980 — Мелодия на два голоса
17. 1982 — Идеалистка
18. 1982 — Никто не заменит тебя
19. 1983 — Смерть Тарелкина
20. 2009 — Формула счастья Марии Пахоменко

Популярные песни

автор слов — исполнитель(ли)

1.  — А мы идём в кино (К. Рыжов) Елена и Татьяна Зайцевы
2.  — Аэрофлот (К. Рыжов) ВК «Аккорд»
3.  — Весенний Ленинград (М. Ромм) Эдуард Хиль
4.  — Весна (К. Рыжов) Детский хор Ленинградского ГТР
5.  — Горожанка (А. Ольгин) Эдуард Хиль
6.  — День и ночь (Л. Норкин) Лидия Клемент
7.  — Дождик (К. Рыжов) Ольга Кравченко, Нонна Суханова
8.  — Евсеенки-Пахоменки (А. Колкер) Мария Пахоменко
9.  — Если б не было в мире влюблённых (Л. Норкин) Лидия Клемент, Мария Пахоменко
10.  — Если это любовь (К. Рыжов) Мария Пахоменко
11.  — Журавль в небе (К. Рыжов) Мария Пахоменко и Эдуард Хиль
12.  — Зависть (К. Рыжов) Анатолий Королёв, Павел Кравецкий
13.  — Как снимается кино (К. Рыжов) из к/ф «Волшебная сила искусства»
14.  — Карелия (М. Гиндин, Г. Рябкин, К. Рыжов) Лидия Клемент, Александр Колкер, Мария Пахоменко
15.  — Качает, качает (Л. Куклин) Мария Пахоменко
16.  — Красивые слова (К. Рыжов) Мария Пахоменко
17.  — Крик (К. Рыжов) Алиса Фрейндлих и Михаил Боярский
18.  — Куплеты Волокитова (К. Рыжов) Ким Рыжов
19.  — Ласточка (Г. Горбовский) Мария Пахоменко
20.  — Луна и песня (О. Снопков) Георг Отс, Эдуард Хиль
21.  — Мне выпало счастье (К. Рыжов) Мария Пахоменко
22.  — Молитва Марты (К. Рыжов) Алиса Фрейндлих
23.  — Моя Россия (К. Рыжов) Мария Пахоменко
24.  — Мы войны не знали (Д. Иванов) Мария Пахоменко
25.  — Не ошибись (К. Рыжов) Иосиф Кобзон, Анатолий Королёв, Мария Пахоменко
26.  — Не спеши (К. Рыжов) Валентина Асташенко
27.  — Несгибаемый студент (К. Рыжов) ВК «Аккорд»
28.  — Неспетая песня (Л. Норкин) Эдуард Хиль
29.  — Ночь весенняя (К. Рыжов) Ольга Кравченко
30.  — Ночной трамвай (К. Рыжов) Дмитрий Ромашков
31.  — Ну, расстались (К. Рыжов) Елена Дриацкая
32.  — Опять плывут куда-то корабли (И. Кашежева) Анна Герман, Майя Кристалинская, Нина Пантелеева, Мария Пахоменко
33.  — Откуда ты возникла, жизнь (Г. Алексеев) Елена Дриацкая
34.  — Пан Ковальский (К. Рыжов) Мария Пахоменко
35.  — Парень с Петроградской стороны (К. Рыжов) Ким Рыжов
36.  — Песенка малыша (П. Ватник) Алиса Фрейндлих
37.  — Песенка почтальона (Л. Норкин) Лидия Клемент
38.  — Песня солдата (Г. Алексеев) Виктор Кривонос, Эдуард Хиль
39.  — Песня учительницы (К. Рыжов) Людмила Сенчина
40.  — Печальная (К. Рыжов) ВК «Аккорд», Мария Пахоменко
41.  — Позвольте мне (К. Рыжов) Алиса Фрейндлих и Михаил Боярский
42.  — Принцесса и Синяя страна (В. Иверни) Мария Пахоменко
43.  — Проводы (А. Гаев) Эдуард Хиль
44.  — Прощание с морем (К. Рыжов) Геннадий Бойко, Эдуард Хиль
45.  — Птенчики (А. Ольгин) Мария Пахоменко и Эдуард Хиль
46.  — Репортёр (К. Рыжов) ВК «Аккорд», ВИА «Садко», Мария Пахоменко
47.  — Рябина (К. Рыжов) Виктор Кривонос, Мария Пахоменко
48.  — Сила любви (К. Рыжов) Мария Пахоменко
49.  — Слова (К. Рыжов) Алиса Фрейндлих и Михаил Боярский
50.  — Справедливая Россия (К. Рыжов) Мария Пахоменко
51.  — Стоят девчонки (К. Рыжов) Гелена Великанова
52.  — Сусальная Россия (В. Панфилов) Александр Колкер
53.  — Талнах (И. Кашежева) Эдуард Хиль
54.  — Танцуем пока танцуется (К. Рыжов) Михаил Боярский, Мария Пахоменко
55.  — Твои одногодки (И. Кашежева) Вячеслав Бесценный, Муслим Магомаев
56.  — Туман (К. Рыжов) Жанна Бичевская, Виктор Вуячич, Максим Леонидов, Станислав Пожлаков, Эдуард Хиль
57.  — Утоли мои печали (И. Кашежева) Мария Пахоменко
58.  — Утро (К. Рыжов) Алиса Фрейндлих и Михаил Боярский
59.  — Хохлома (М. Рябинин) Мария Пахоменко
60.  — Что бы ни случилось (М. Рябинин) Мария Пахоменко
61.  — Чудо-кони (К. Рыжов) Ольга Вардашева, Мария Пахоменко
62.  — Эй, ухнем! (К. Рыжов) Виктор Вуячич, Мария Пахоменко, Дмитрий Ромашков
63.  — Я жду (К. Рыжов) Ольга Кравченко

Семья

1. Жена — певица Мария Пахоменко (1937—2013), бывшая основным исполнителем песен А. Колкера.
2. Дочь — Наталья Пахоменко, режиссёр и сценарист; внучка — Мария Пахоменко-младшая. Проживают в Санкт-Петербурге.

Ссылки

• [kkre-5.narod.ru/kolker.htm Александр Наумович Колкер на сайте «Красная книга российской эстрады»]
• [www.discogs.com/artist/Александр+Колкер Дискография на сайте Discogs.com]
• [www.ogoniok.com/archive/1997/4495/12-50-54/ Александр Колкер и Мария Пахоменко. «Лифт вниз не поднимает!»]

Отрывок, характеризующий Колкер, Александр Наумович

– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.

Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.