Али Бен Айед

Али Бен Айед
Aly (Ali) Ben Ayed علي بن عياد
в фильме «Анжелика и султан» (1968)
Дата рождения:	15 августа 1930(1930-08-15)
Место рождения:	Тунис
Дата смерти:	14 февраля 1972(1972-02-14) (41 год)
Место смерти:	Париж (Франция)
Гражданство:	Тунис Тунис
Профессия:	актёр, режиссёр
Карьера:	1958—1971
Направление:	исторический фильм, экранизация, драма, мелодрама, приключения

Али́ Бен Айе́д (араб. علي بن عياد‎ , англ. Aly (Ali) Ben Ayed; 15 августа 1930, Тунис, — 14 февраля 1972, Париж, Франция) — тунисский актёр театра и кино, театральный режиссёр.

Биография

Актёр и режиссёр Али Бен Айед является одной из значимых фигур тунисского театра.

Али Бен Айед родился 15 августа 1930 года в Тунисе. Уже во время учёбы в школе и колледже у него были хорошие способности. Заинтересовавшись театром, он уехал за границу — во Францию, где учился в Национальной Консерватории драматического искусства в Париже, окончив драматические курсы, основанные Рене Симоном. В 1955 году Али Бен Айед отправляется учиться в Центре передовых исследований драмы в Каире. В 1956 году он вернулся в Париж, чтобы пройти курс постановки и оформления спектаклей в Национальном народном театре. В 1958 году он присоединился к группе муниципальных театров Туниса в качестве заместителя директора. В 1960 году он ездил на стажировку в США.

Али Бен Айед принимал активное участие в развитии национальных тунисских драматических театров, в которых сам ставил спектакли и часто играл главные роли. Театральный актёрский и режиссёрский репертуар Али Бен Айеда в период с 1958 по 1971 годы богат и разнообразен: он поставил со своей труппой около 35 пьес и сыграл роли в 14 из них. Он также ставил много международных пьес, которые были переведены на тунисский диалект: «Царь Эдип» Софокла (1958), «Гамлет» (1959), «Отелло» (1964) и «Мера за меру» (1964) Шекспира, «Калигула» Альбера Камю (1961), «Скупой» (1964) и «Школа жён» (1967) Мольера, «Мурад III», «Yerma», «Маршал», «Человек с ослом», «Дом Али-Бабы», и др. Постановки Али Бен Айеда были представлены на гастролях в Чехословакии, Австрии, Франции, Алжире, Марокко, Египте, Ливане.

Время работы Али Бен Айеда в качестве главы муниципального театра Туниса является важной вехой для развития национального драматического театра страны. Именно под его руководством муниципальный театр Туниса переживает свой расцвет. Али Бен Айед оставил после себя немалое наследие, его упорный труд и талант актёра и режиссёра оказали значительное влияние на его тунисских последователей и дали толчок для дальнейшего развития национальных театров страны.

Заинтересовавшись работой на радио, Али Бен Айед сделал несколько радиопередач и записей театральных спектаклей для радио.

Внешние изображения
	[s4.afisha.net/Afisha7Files/UGPhotos/f1d/f1dc927b-2b21-44c2-9809-a9880fa9e59d/p_F.jpg Али Бен Айед и Мишель Мерсье на съёмках фильма «Анжелика и султан» (1968)]

С 1952 года Али Бен Айед снимался в кино. Международную известность артисту принесла роль султана Мекнеса Мулай Исмаил Эль-Рашида в кинофильме французского кинорежиссёра Бернара Бордери «Анжелика и султан» в 1968 году.

Вот как актриса Мишель Мерсье, исполнительница роли Анжелики, вспоминает об Али Бен Айеде:

В картине «Анжелика и султан» мир открыл знаменитого тунисского актёра Али Бен Айеда. Пришедший в кино из театра, он прекрасно знал своё ремесло. Человек большого благородства, он проявлял в своей игре черты собственного характера. Айед стал султаном, любимым всеми. Его талант не нуждался в подтверждениях. Здесь он был великой звездой… на глиняных ногах, поскольку здоровье артиста внушало его окружению большие опасения. У него была супруга, женщина чисто восточной красоты, заботившаяся о нём неустанно. И чтобы она не расставалась со своим любимым — болезнь, от которой часто страдала я сама, — я посоветовала взять её на роль молодой султанши, которую она с лёгкостью исполнила. Эта женщина служила Айеду крепкой опорой: её муж часто падал в обмороки, особенно в результате кавалерийских поездок. После нашего фильма он прожил недолго. Тунис потерял своего Жерара Филипа.

— Мишель Мерсье. «Маркиза ангелов, или Разбитое сердце Анжелики». Шымкент, «Аурика», 1997.

Ранняя смерть

9 февраля 1972 года Али Бен Айед приехал в Париж для постановки пьесы о палестинской революции. Внезапно артист почувствовал ухудшение самочувствия. 12 февраля у него внезапно произошло кровоизлияние в мозг, а спустя 2 дня он умер в возрасте 41 года. Его жена Вильма Линдамар репатриировала тело своего мужа на родину в Тунис, где его тело похоронили на кладбище Cimetière du Djellaz 17 февраля.

Награды, память

Деятельность Али Бен Айеда была неоднократно отмечена высокопоставленными особами: например, в Марокко он был награждён королём Хассаном II за спектакль «Калигула»; в июне 1967 года экс-президент Туниса Хабиб Бургиба вручил Али Бен Айеду президентскую награду за выступление в спектакле «Школа жён» Мольера.

В настоящее время в Тунисе есть улица, названная в честь Али Бен Айеда и носящая его имя.

Внешние изображения
	[www.tunisia-stamps.tn/french/1983/f1212.htm Почтовая марка Туниса в честь Али Бен Айеда]

В 1983 году в Тунисе выпущена почтовая марка в честь Али Бен Айеда.

Фильмография

• 1959 — / Tunisi top secret — принц Карим / Scedid
• 1968 — Анжелика и султан / Angélique et le sultan — султан Мекнеса Мулай Исмаил Эль-Рашид
• 1969 — Грязная игра / Play Dirty — Садок
• 1970 — Смерть беспокоит / La mort trouble — мужчина

Литература

Мишель Мерсье. Маркиза ангелов, или Разбитое сердце Анжелики. = Michèle Mercier. Angélique, à coeur perdu. Prèface de Roger Peyrefitte. — Paris, 1987. — Шимкент: Аурика, 1997. — 512 с. — (Женщина-миф). — 10 000 экз. — ISBN 5-86020-182-6.

Ссылки

• Али Бен Айед (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.allocine.fr/personne/fichepersonne_gen_cpersonne=18334.html?nopub=1 Али Бен Айед на AlloCiné]
• [www.worldcat.org/identities/viaf-49431740 Али Бен Айед на WorldCat]
• [www.cineressources.net/recherche_t_r.php?type=PNP&pk=47650&rech_type=P&textfield=Aly+Ben+Ayed&rech_mode=contient&pageF=1&pageP=1 Али Бен Айед на BiFi]
• [www.tunisia-stamps.tn/french/1983/f1212.htm Почтовая марка Туниса 1983 года выпуска в честь Али Бен Айеда]

Театр   Кино   Тунис   Персоналии

Отрывок, характеризующий Али Бен Айед

Поровнявшись с гвардейской пехотой, он заметил, что чрез нее и около нее летали ядры, не столько потому, что он слышал звук ядер, сколько потому, что на лицах солдат он увидал беспокойство и на лицах офицеров – неестественную, воинственную торжественность.
Проезжая позади одной из линий пехотных гвардейских полков, он услыхал голос, назвавший его по имени.
– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.
Ростов остановился.
– Вот как! – сказал он. – Ну что?
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.


Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.