Аллегри, Грегорио

Грегорио Аллегри Gregorio Allegri
Основная информация
Дата рождения	1582(1582)
Место рождения	Рим
Дата смерти	17 февраля 1652(1652-02-17)
Место смерти	Рим
Годы активности	1604—1652
Страна	Папская область Папская область

Грего́рио Алле́гри (итал. Gregorio Allegri; 1582, Рим — 17 февраля 1652, Рим) — итальянский композитор и священник, представитель Римской школы композиторов.

Биография

Аллегри начал изучать музыку под руководством Джованни Мария Нанино, близкого друга Джованни Пьерлуиджи да Палестрины. После окончания обучения, в ходе которого Аллегри познакомился с музыкой Палестрины, оказавшей на него сильное влияние, он получил место в соборе итальянского города Фермо. Здесь он сочинил большое количество церковных песнопений и другой священной музыки, которая была положительно отмечена римским папой Урбаном VIII, и вознаграждена назначением Аллегри руководителем хора Сикстинской Капеллы в Риме. На этом месте он прослужил с декабря 1629 до самой смерти.

Среди музыкальных сочинений Аллегри выделяются два больших цикла концертов для пяти голосов, изданных в 1618 и 1619 годах, два цикла церковных песнопений для шести голосов, изданных в 1621, пять месс и многочисленные другие церковные сочинения, многие из которых так и не были изданы при его жизни. Большая часть изданной музыки Аллегри написана в более прогрессивном стиле раннего Барокко нежели Ренессанса, в особенности инструментальная музыка. Однако, его работа для Сикстинской Капеллы ведет своё начало от стиля Палестрины эпохи позднего Ренессанса.

«Miserere»

Самое знаменитое сочинение Аллегри — Miserere (Miserere mei, Deus) на текст Псалма № 50. Произведение написано для 2-х хоровых составов из пяти и четырёх голосов, в технике итальянского фобурдона (свободная гармонизация псалмового тона). «Miserere» Аллегри исполнялось ежегодно в течение многих лет на Страстной неделе в Сикстинской Капелле.

Miserere — один из самых поздних музыкальных шедевров эпохи Возрождения, фактически, оно было написано приблизительно на стыке Ренессанса и начала Барокко.

Долгое время партитура сочинения была «засекречена» и недоступна для широкой публики, так как Ватикан, хранитель единственной копии рукописи, желал сохранить секрет шедевра в тайне, и запретил копирование Miserere под угрозой отлучения от Церкви. К партитуре имели доступ только музыканты, исполнявшие его один раз в год в Сикстинской Капелле. Дарованием сочинения широкой публике мир обязан гению юного Моцарта, посетившего с отцом Ватикан в 1770 году. 14-летний Моцарт, услышавший исполнение Miserere, запомнил его целиком на слух и в точности записал по памяти, таким образом создав «контрафактную» копию. Вариант, записанный Моцартом, не сохранился.

В 1771 ноты Miserere были изданы в Англии известным путешественником и историком музыки доктором Бёрни.

Оригинальная, ватиканская рукопись была издана значительно позже в Лейпциге издательством «Breitkopf und Härtel».

Ссылки

• Аллегри, Грегорио // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [ancientgroove.co.uk/essays/allegri.html A Biography and detailed essay on his «Miserere mei»]
• [www.classical.net/music/comp.lst/allegri.html Brief biography of Gregorio Allegri] on [www.classical.net/music/welcome.html ClassicalNet]
• [www.classical.net/music/comp.lst/works/allegri/miserere.html Article on Gregorio Allegri’s Misere] on [www.classical.net/music/welcome.html ClassicalNet]
• Аллегри, Грегорио: ноты произведений на International Music Score Library Project
• [maykapar.ru/articles/miserere.shtml Майкапар А. Miserere Аллегри]

Персоналии   Музыка   Классическая музыка   Опера   Италия   Рим

Отрывок, характеризующий Аллегри, Грегорио

Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо ли или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего. Они уезжали и до Бородинского сражения, и еще быстрее после Бородинского сражения, невзирая на воззвания к защите, несмотря на заявления главнокомандующего Москвы о намерении его поднять Иверскую и идти драться, и на воздушные шары, которые должны были погубить французов, и несмотря на весь тот вздор, о котором нисал Растопчин в своих афишах. Они знали, что войско должно драться, и что ежели оно не может, то с барышнями и дворовыми людьми нельзя идти на Три Горы воевать с Наполеоном, а что надо уезжать, как ни жалко оставлять на погибель свое имущество. Они уезжали и не думали о величественном значении этой громадной, богатой столицы, оставленной жителями и, очевидно, сожженной (большой покинутый деревянный город необходимо должен был сгореть); они уезжали каждый для себя, а вместе с тем только вследствие того, что они уехали, и совершилось то величественное событие, которое навсегда останется лучшей славой русского народа. Та барыня, которая еще в июне месяце с своими арапами и шутихами поднималась из Москвы в саратовскую деревню, с смутным сознанием того, что она Бонапарту не слуга, и со страхом, чтобы ее не остановили по приказанию графа Растопчина, делала просто и истинно то великое дело, которое спасло Россию. Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные места, то выдавал никуда не годное оружие пьяному сброду, то поднимал образа, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на ста тридцати шести подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г жу Обер Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтобы отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по французски стихи о своем участии в этом деле, – этот человек не понимал значения совершающегося события, а хотел только что то сделать сам, удивить кого то, что то совершить патриотически геройское и, как мальчик, резвился над величавым и неизбежным событием оставления и сожжения Москвы и старался своей маленькой рукой то поощрять, то задерживать течение громадного, уносившего его вместе с собой, народного потока.


Элен, возвратившись вместе с двором из Вильны в Петербург, находилась в затруднительном положении.
В Петербурге Элен пользовалась особым покровительством вельможи, занимавшего одну из высших должностей в государстве. В Вильне же она сблизилась с молодым иностранным принцем. Когда она возвратилась в Петербург, принц и вельможа были оба в Петербурге, оба заявляли свои права, и для Элен представилась новая еще в ее карьере задача: сохранить свою близость отношений с обоими, не оскорбив ни одного.
То, что показалось бы трудным и даже невозможным для другой женщины, ни разу не заставило задуматься графиню Безухову, недаром, видно, пользовавшуюся репутацией умнейшей женщины. Ежели бы она стала скрывать свои поступки, выпутываться хитростью из неловкого положения, она бы этим самым испортила свое дело, сознав себя виноватою; но Элен, напротив, сразу, как истинно великий человек, который может все то, что хочет, поставила себя в положение правоты, в которую она искренно верила, а всех других в положение виноватости.