Арт Трипп

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
У этого термина существуют и другие значения, см. Трипп.
Арт Трипп
Art Tripp

Трипп в 2006 году.
Основная информация
Имя при рождении

Артур Дайер Трипп третий

Дата рождения

10 сентября 1944(1944-09-10) (79 лет)

Место рождения

Афины, Огайо, США

Годы активности

1966 — 1975, 1978

Профессии

музыкант, мануальный терапевт

Инструменты

Ударные, перкуссия

Псевдонимы

Эд Маримба (англ.Ed Marimba), Тэд Кактус (англ.Ted Cactus), Арти с зелёными усами (англ.Artie "With the Green Mustache")

Коллективы

The Mothers of Invention, Captain Beefheart & the Magic band

Артур Дайер Трипп III (англ. Arthur Dyer Tripp III; 10 сентября 1944, Афины, штат Огайо) — перкуссионист/барабанщик, известный своим участием в группах The Mothers of Invention (конец 1967 (начало 1968) — 1969 гг.) и Captain Beefheart & the Magic band. В настоящее время он занимается мануальной терапией в штате Миссисипи.





Биография

Ранняя карьера

Трипп вырос в Питтсбурге, штат Пенсильвания. Он начал играть на барабанах в четвёртом классе в школьных группах, а в средней школе, он играл на свадьбах вечеринках и на танцах. Трипп стал студентом Стэнли Леонарда, ударника с Питтсбургского симфонического оркестра, вместе с которым он освоил игру на других ударных инструментах, в том числе на ксилофоне , литаврах , маримбе, и на других перкуссионных инструментах. В 1961 году Трипп поступил в University of Cincinnati — College-Conservatory of Music для изучения перкуссии. Его частный преподаватель Эд Вьюболд был перкуссионистом в Симфоническом оркестре Цинциннати (англ. сокращение CSO). Став постоянным участником CSO, Арт выступал с такими артистами как Игорь Стравинский, Айзек Стерн, Леонард Роуз, Хосе Итурби, Лорен Холлендер и Артур Филдер. В 1966 году Государственный департамент США направил оркестр на десяти недельное мировое турне, которое дало дополнительный опыт для молодого музыканта[1]. В то же время, Трипп два сезона был литавристом в Дайтонском Филармоническом Оркестре и сезон одновременно в Cincinnati Summer Opera и Cincinnati Pops Orchestra. На него обратил внимание авангардный композитор Джон Кейдж и работал с ним в спектаклях и на семинарах, когда Кейдж стал композитором в -в-резиденции в консерватории. В том же 1966 году Трипп получил степень бакалавра музыки и в 1967 году принял стипендию для обучения в Манхэттенской музыкальной школе в Нью-Йорке, для получения степени магистра музыки и для дальнейшего музыкального развития. Его учителем был бывший перкуссионист Филадельфийского оркестра, Фред Хайнджер, который в то время выступал с оркестром музыкального театра Метрополитен-опера, а также там преподавал.

Поздняя карьера

В Нью-Йорке Трипп встретился с Фрэнком Заппой; звукоинженер Ричард Кунц рассказал о нём Заппе который, по его словам, имел вид знаниями и опытом он думал Заппа искал.[2] Встретившись с Заппой, Трипп играл вместе с ним в Apostolic Studio, рспложенной в Гринвич-Виллидже. Тогда же (в конце 1967 — начале 1968 гг.) Трипп был принят в состав The Mothers of Invention[3][4] и участвует в записи семи альбомов и гастролирует вместе с ними по всей территории США и Европы. В начале 1968 года, группа после 18-месячного пребывания в Нью-Йорке переехала в Голливуд. Год спустя Заппа распустил The Mothers и занялся сольной карьерой. Арт Трипп участвовал в записи четырёх альбомов The Mothers: Cruising with Ruben & the Jets (1968)[5], Uncle Meat (1969)[6], Burnt Weeny Sandwich (декабрь 1969) и Weasels Ripped My Flesh (1970). Между тем Трипп обсуждал различные проекты с давним коллегой и другом Заппы Доном ван Влитом (известным под псевдонимом Captain Beefheart). Позднее он присоединился к группе Бифхарта The Magic Band. В это время он также записывался с Чадом Стюартом и Brotherhood of Man, играл на ударных в Smothers Brothers Summer Special и тогда же ему было предложено играть в оркестровой яме для специфического шоу О, Калькутта!.Вскоре Трипп вместе с The magic Band решает переехать в Северную Калифорнию. Этот шаг ознаменовал пятилетний период записи и турне в США и в Европе. Из-за обязательств перед Бифхартом он отказался от предложения провести сессию с бывшими членами Magic Band, — гитаристом Райем Кудером и саксофонистом Орнеттом Коулманом. В конце концов конфликт с Бифхартом привёл к тому, что остаток группы Magic Band отделился, чтобы создавать музыку и проводить репетиции для записи альбома, спродюсированного группой Jethro Tull с барабанщиком Бэрримором Барло и гитаристом Мартином Барром — Mallard.[7] Однако к тому времени Трипп стал недоволен музыкальным бизнесом и вернулся в Питтсбург, где вместе со своим отцом работал в страховом бизнесе. Через три года, Трипп вернулся в музыку, осознав, что страховой бизнес было не то, чем он хотел заниматься. Он вернулся в Лос-Анджелес, где сотрудничал с Иэном Адвервудом и Рут Андервуд, — бывшими музыкантами Фрэнка Заппы и The Mothers. В то время он также работал в качестве сессионного музыканта с Элом Стюартом и с другими исполнителями. Тем не менее студийная работа, не давала очарования концертных выступлений и он снова потерял интерес в продолжении своей музыкальной карьеры. Во время своего пребывания в Лос-Анджелесе его заинтересовало лечение хиропрактикой доктора Джоэля Хэнсона, который посоветовал Триппу начать заниматься мануальной терапией. Он начал исследование хиропрактики в 1978 году. В 1983 году, получив лицензию на практику он открыл клинику вблизи города Юрика, Калифорния. В 2000 году он перенёс свой бизнес в Галфорт, Миссисипи, где в наши дни, продолжает лечить пациентов.

Дискография

Фильмография

Напишите отзыв о статье "Арт Трипп"

Примечания

  1. ↑ Hopkins, Jerry (1968). «[www.afka.net/articles/1968-07_Rolling_Stone.htm Frank Zappa Interview]». Rolling Stone.
  2. ↑ [www.afka.net/articles/1982-12_Mother_People.htm 1982-12 Conversation With Artie Tripp]. [www.webcitation.org/6FgMlnMgq Архивировано из первоисточника 6 апреля 2013].
  3. ↑ [globalia.net/donlope/fz/chronology/1965-1969.html FZ chronology]. [www.webcitation.org/6FgMmKDQz Архивировано из первоисточника 6 апреля 2013].
  4. ↑ Walley, 1980, No Commercial Potential, p. 116.
  5. ↑ [www.allmusic.com/album/cruising-with-ruben-the-jets-mw0000196894/credits Cruising with Ruben & the Jets — Frank Zappa, The Mothers of Invention : Credits : AllMusic]. [www.webcitation.org/6FgMnd1Or Архивировано из первоисточника 6 апреля 2013].
  6. ↑ [www.allmusic.com/album/uncle-meat-mw0000193025/credits Uncle Meat — Frank Zappa, The Mothers of Invention : Credits : AllMusic]. [www.webcitation.org/6FgMpX31O Архивировано из первоисточника 6 апреля 2013].
  7. ↑ [www.allmusic.com/artist/mallard-mn0000671317 Mallard - Music Biography, Credits and Discography : AllMusic]. Проверено 26 марта 2013. [www.webcitation.org/6FgMr6tJj Архивировано из первоисточника 6 апреля 2013].

Ссылки

  • traditionalchiropractic.com/

Интервью

  • Frank Zappa and the Mothers of Invention In The 1960s, DVD Video SIDVD545, 2008
  • Radio Interview, February 6, 2010, woub.org/radio/index.php?section=4&page=19


 Необходимо проверить качество перевода и привести статью в соответствие со стилистическими правилами Википедии.
Вы можете помочь улучшить эту статью, исправив в ней ошибки.
Оригинал на английском языке — Art Tripp.

Отрывок, характеризующий Арт Трипп

В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
– A celui qui s'est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l'avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.
Русские и французские услужливые руки, мгновенно подхватив крест, прицепили его к мундиру. Лазарев мрачно взглянул на маленького человечка, с белыми руками, который что то сделал над ним, и продолжая неподвижно держать на караул, опять прямо стал глядеть в глаза Александру, как будто он спрашивал Александра: всё ли еще ему стоять, или не прикажут ли ему пройтись теперь, или может быть еще что нибудь сделать? Но ему ничего не приказывали, и он довольно долго оставался в этом неподвижном состоянии.
Государи сели верхами и уехали. Преображенцы, расстроивая ряды, перемешались с французскими гвардейцами и сели за столы, приготовленные для них.
Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые прошли мимо Ростова.
– Каково, брат, угощенье? Всё на серебре, – сказал один. – Лазарева видел?
– Видел.
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Арт_Трипп&oldid=78440264»