Асахина, Ясухико

Ясухико Асахина
朝比奈泰彦
Дата рождения:	16 апреля 1881(1881-04-16)
Дата смерти:	30 июня 1975(1975-06-30) (94 года)
Научная сфера:	лихенология, фитохимия
Награды и премии:

Систематик живой природы

Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Asahina». [www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=302-1 Персональная страница] на сайте IPNI Страница на Викивидах

Ясухико Асахина (яп. 朝比奈泰彦 Асахина Ясухико, 1884—1975) — японский лихенолог, пионер в изучении химического состава лишайников.

Биография

Родился 16 апреля 1881 года старшим сыном в семье самурая. Учился в школах в Токио, Хиросиме и Кумамото, затем — в Токийском университете. В 1905 году окончил Токийский императорский университет, после чего стал ассистентом профессора Юнитиро Симоямы.

В 1906 году женился, однако через год развёлся и в 1909 году женился вновь. В 1909 году Асахина отправился в Цюрих, где учился у Рихарда Вильштеттера, в 1910 году получил степень доктора философии. В 1912 году — в Берлинском университете, по возвращении в Японию стал ассистент-профессором в Токийском университете. С 1918 года работал профессором медицинского училища Токийского университета.

С 1930 года Асахина был академиком, почётным членом Фармацевтического общества Японии. В 1932 году путешествовал по Сахалину, с 1933 — по Тайваню, в 1934 — по Корее. С 1938 года Ясухико Асахина возглавлял Фармацевтическое общество. В 1941 году ушёл с поста профессора, став почётным профессором.

В 1943 году удостоен Ордена Культуры. Скончался в возрасте 94 лет 30 июня 1975 года.

Род, названный в честь Асахины

• Asahinea W.L.Culb. & C.F.Culb., 1965

Ссылки

• [henkeikin.org/people-1.html#name_j1 朝比奈泰彦 (Asahina Yasuhiko, 1881-1975)] (яп.). Japanese Society of Myxomycetology. Проверено 27 января 2015. [archive.is/hNgh1 Архивировано из первоисточника 27 января 2015].

Отрывок, характеризующий Асахина, Ясухико

Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.