Али-заде, Айдын Ариф оглы
Поделись знанием:
Под влиянием выпитого вина и после дней, проведенных в уединении с своими мрачными мыслями, Пьер испытывал невольное удовольствие в разговоре с этим веселым и добродушным человеком.
– Pour en revenir a vos dames, on les dit bien belles. Quelle fichue idee d'aller s'enterrer dans les steppes, quand l'armee francaise est a Moscou. Quelle chance elles ont manque celles la. Vos moujiks c'est autre chose, mais voua autres gens civilises vous devriez nous connaitre mieux que ca. Nous avons pris Vienne, Berlin, Madrid, Naples, Rome, Varsovie, toutes les capitales du monde… On nous craint, mais on nous aime. Nous sommes bons a connaitre. Et puis l'Empereur! [Но воротимся к вашим дамам: говорят, что они очень красивы. Что за дурацкая мысль поехать зарыться в степи, когда французская армия в Москве! Они пропустили чудесный случай. Ваши мужики, я понимаю, но вы – люди образованные – должны бы были знать нас лучше этого. Мы брали Вену, Берлин, Мадрид, Неаполь, Рим, Варшаву, все столицы мира. Нас боятся, но нас любят. Не вредно знать нас поближе. И потом император…] – начал он, но Пьер перебил его.
– L'Empereur, – повторил Пьер, и лицо его вдруг привяло грустное и сконфуженное выражение. – Est ce que l'Empereur?.. [Император… Что император?..]
– L'Empereur? C'est la generosite, la clemence, la justice, l'ordre, le genie, voila l'Empereur! C'est moi, Ram ball, qui vous le dit. Tel que vous me voyez, j'etais son ennemi il y a encore huit ans. Mon pere a ete comte emigre… Mais il m'a vaincu, cet homme. Il m'a empoigne. Je n'ai pas pu resister au spectacle de grandeur et de gloire dont il couvrait la France. Quand j'ai compris ce qu'il voulait, quand j'ai vu qu'il nous faisait une litiere de lauriers, voyez vous, je me suis dit: voila un souverain, et je me suis donne a lui. Eh voila! Oh, oui, mon cher, c'est le plus grand homme des siecles passes et a venir. [Император? Это великодушие, милосердие, справедливость, порядок, гений – вот что такое император! Это я, Рамбаль, говорю вам. Таким, каким вы меня видите, я был его врагом тому назад восемь лет. Мой отец был граф и эмигрант. Но он победил меня, этот человек. Он завладел мною. Я не мог устоять перед зрелищем величия и славы, которым он покрывал Францию. Когда я понял, чего он хотел, когда я увидал, что он готовит для нас ложе лавров, я сказал себе: вот государь, и я отдался ему. И вот! О да, мой милый, это самый великий человек прошедших и будущих веков.]
– Est il a Moscou? [Что, он в Москве?] – замявшись и с преступным лицом сказал Пьер.
Француз посмотрел на преступное лицо Пьера и усмехнулся.
– Non, il fera son entree demain, [Нет, он сделает свой въезд завтра,] – сказал он и продолжал свои рассказы.
Разговор их был прерван криком нескольких голосов у ворот и приходом Мореля, который пришел объявить капитану, что приехали виртембергские гусары и хотят ставить лошадей на тот же двор, на котором стояли лошади капитана. Затруднение происходило преимущественно оттого, что гусары не понимали того, что им говорили.
Капитан велел позвать к себе старшего унтер офицера в строгим голосом спросил у него, к какому полку он принадлежит, кто их начальник и на каком основании он позволяет себе занимать квартиру, которая уже занята. На первые два вопроса немец, плохо понимавший по французски, назвал свой полк и своего начальника; но на последний вопрос он, не поняв его, вставляя ломаные французские слова в немецкую речь, отвечал, что он квартиргер полка и что ему ведено от начальника занимать все дома подряд, Пьер, знавший по немецки, перевел капитану то, что говорил немец, и ответ капитана передал по немецки виртембергскому гусару. Поняв то, что ему говорили, немец сдался и увел своих людей. Капитан вышел на крыльцо, громким голосом отдавая какие то приказания.
Когда он вернулся назад в комнату, Пьер сидел на том же месте, где он сидел прежде, опустив руки на голову. Лицо его выражало страдание. Он действительно страдал в эту минуту. Когда капитан вышел и Пьер остался один, он вдруг опомнился и сознал то положение, в котором находился. Не то, что Москва была взята, и не то, что эти счастливые победители хозяйничали в ней и покровительствовали ему, – как ни тяжело чувствовал это Пьер, не это мучило его в настоящую минуту. Его мучило сознание своей слабости. Несколько стаканов выпитого вина, разговор с этим добродушным человеком уничтожили сосредоточенно мрачное расположение духа, в котором жил Пьер эти последние дни и которое было необходимо для исполнения его намерения. Пистолет, и кинжал, и армяк были готовы, Наполеон въезжал завтра. Пьер точно так же считал полезным и достойным убить злодея; но он чувствовал, что теперь он не сделает этого. Почему? – он не знал, но предчувствовал как будто, что он не исполнит своего намерения. Он боролся против сознания своей слабости, но смутно чувствовал, что ему не одолеть ее, что прежний мрачный строй мыслей о мщенье, убийстве и самопожертвовании разлетелся, как прах, при прикосновении первого человека.
Капитан, слегка прихрамывая и насвистывая что то, вошел в комнату.
Забавлявшая прежде Пьера болтовня француза теперь показалась ему противна. И насвистываемая песенка, и походка, и жест покручиванья усов – все казалось теперь оскорбительным Пьеру.
«Я сейчас уйду, я ни слова больше не скажу с ним», – думал Пьер. Он думал это, а между тем сидел все на том же месте. Какое то странное чувство слабости приковало его к своему месту: он хотел и не мог встать и уйти.
Капитан, напротив, казался очень весел. Он прошелся два раза по комнате. Глаза его блестели, и усы слегка подергивались, как будто он улыбался сам с собой какой то забавной выдумке.
– Charmant, – сказал он вдруг, – le colonel de ces Wurtembourgeois! C'est un Allemand; mais brave garcon, s'il en fut. Mais Allemand. [Прелестно, полковник этих вюртембергцев! Он немец; но славный малый, несмотря на это. Но немец.]
Он сел против Пьера.
– A propos, vous savez donc l'allemand, vous? [Кстати, вы, стало быть, знаете по немецки?]
Пьер смотрел на него молча.
– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, что говорил капитан, понимал все и вместе с тем следил за рядом личных воспоминаний, вдруг почему то представших его воображению. Когда он слушал эти рассказы любви, его собственная любовь к Наташе неожиданно вдруг вспомнилась ему, и, перебирая в своем воображении картины этой любви, он мысленно сравнивал их с рассказами Рамбаля. Следя за рассказом о борьбе долга с любовью, Пьер видел пред собою все малейшие подробности своей последней встречи с предметом своей любви у Сухаревой башни. Тогда эта встреча не произвела на него влияния; он даже ни разу не вспомнил о ней. Но теперь ему казалось, что встреча эта имела что то очень значительное и поэтическое.
(перенаправлено с «А. Али-заде»)
| Айдын Али-заде азерб. Aydın Arif oğlu Əlizadə<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |
| Вероисповедание: | Ислам |
|---|---|
| Имя при рождении: | Айдын Ариф оглы Алиев |
| Отец: | Ариф Алиев |
| Образование: | Азербайджанский инженерно-строительный институт |
| Учёная степень: | доктор философских наук |
| Учёное звание: | доцент |
| Профессия: | Религиовед, историк философии, культуролог, полемист |
| Сайт: | [alizadeh.narod.ru/ Официальный сайт] |
| Научная деятельность | |
| Научная сфера: | Религиоведение, философия религии, история ислама, история философии, культурология, исламоведение |
| Место работы: | Институт Философии и Права НАН Азербайджана |
| Известен как: | Автор литературно-философских эссе |
Айдын Ариф оглы Али-заде (Алиев) (азерб. Aydın Arif oğlu Əlizadə) (21 октября 1963, Баку, АзССР, СССР) — азербайджанский религиовед, историк философии, культуролог, полемист, автор литературно-философских эссе.
Содержание
- 1 Биография
- 2 Участие в православно-мусульманском диспуте
- 3 Судебный процесс в Самаре
- 4 Педагогическая деятельность
- 5 Литературно-философская деятельность
- 6 Монографии, энциклопедии, книги
- 7 Научные и научно-популярные статьи
- 8 Полемика
- 9 Переводы
- 10 Библиографические ссылки и цитирования другими авторами
- 11 Критика
- 12 Интервью, брифинги, круглые столы
- 13 Литературно-философские труды
- 14 Видеотека
- 15 Примечания
- 16 Ссылки
Биография
Родился 1963 году в Баку в семье служащих. Внук Искендера Алиева и Абуталыба Абдуллаева.
После окончания средней школы получил высшее образование в Азербайджанском инженерно-строительном институте. Работал в хозяйственной сфере, в 1981—1983 годах проходил военную службу в ВМС СССР.
Научную деятельность начал в 1997—2000 годах. В 1997 году стал соискателем в [www.science.gov.az/ru/philosophy/index.htm|title Институте Философии и Права] Национальной академии наук Азербайджана (НАНА). В 2001 году защитил [alizadeh.narod.ru/kimlik/namized.jpg кандидатскую], а в 2009 году [alizadeh.narod.ru/kimlik/doctor.jpg докторскую] диссертации.
С 2003 года работает в этом институте. В настоящее время является главным научным сотрудником отдела «Религиоведения и философских проблем культуры» и членом диссертационного совета.
Участник различных философских и религиоведческих конференций.[1].
Участие в православно-мусульманском диспуте
Был участником [www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=K2d1gnosr2U второго Православно-мусульманского диспута], который был проведён в Тургеневской библиотеке Москвы в феврале 2006 года. На этом диспуте с мусульманской стороны главным докладчиком был Али Вячеслав Полосин, а с православной — священник Даниил Сысоев. Айдын Али-заде был одним из консультантов Полосина вместе с Аскаром Сабдиным из Казахстана. Диспут освещался в российской прессе[2], о нём были написаны аналитические статьи в научных и богословских трудах[3].
Судебный процесс в Самаре
В 2008—2009 годах был привлечён к судебному разбирательству по поводу написанной им статьи [www.azerislam.com/index.php?lngs=rus&cats=11&ids=137&;ids=137 Новруз и исламская доктрина], которую сотрудники ФСБ Самарской области сочли экстремистской. Однако в ходе судебного разбирательства обвинение не сумело обосновать свою позицию. В связи с этим суд отказался признавать статью экстремистской[4].
Этот процесс освещался российскими СМИ[5][6], были написаны аналитические статьи[7].
Этот судебный процесс был первым в череде дальнейших процессов по запрету некоторых признанных судами экстремистскими исламских книг, публикаций и интернет-ресурсов в России, на протяжении нескольких последующих лет[8]
Педагогическая деятельность
В 2005—2014 годах читал лекции по философии, культурологии, философии религии, религиоведению, истории религии, политологии, социальной антропологии, социологии труда в Бакинской музыкальной академии, Бакинском государственном университете, Азербайджанском государственном педагогическом университете, Казахском национальном университете имени Аль-Фараби[9]. В 2008 году получил звание [alizadeh.narod.ru/kimlik/dosent.jpg доцента].
Литературно-философская деятельность
После 2010 года стал совмещать научную деятельность с публицистической и литературной. На протяжении этого времени им были написаны многочисленные философские и литературные эссе, короткие рассказы, фельетоны. Некоторые эссе написаны в саркастической, цинической, иронической, эпатажной, травестийной форме. Является одним из первых азербайджанских авторов, который пишет в таком стиле.
Монографии, энциклопедии, книги
- Али-заде А. А. [alizadeh.narod.ru/books/quranbible/contents.html Коран и Библия: сравнительный анализ]. — Б.: Абилов, Зейналов и сыновья, 2002. — 188 с. — ISBN 5-87459-228-8.
- Али-заде А. А. [alizadeh.narod.ru/books/Chron.zip Хроника мусульманских государств I-VII веков хиджры]. — 2-е, испр. и доп.. — М.: Умма, 2007. — 445 с. — 3000 экз. — ISBN 5-94824-111-4.
- Али-заде А. А. [slovar-islam.ru Исламский энциклопедический словарь]. — М.: Ансар, 2007. — 400 с. — (ЗФИМ). — 3000 экз. — ISBN 5-98443-025-8.
- Əlizadə А. А. [alizadeh.narod.ru/kitablar/Xristianliq/icindekiler.html Xristianlıq: tarix və fəlsəfə (ilk çağlar) / Раннее Христианство: история и философия (на азербайджанском языке)]. — Б.: Абилов, Зейналов и сыновья, 2007. — 172 с. — 500 экз. — ISBN 5-87459-013-7.
- Али-заде А. А. [alizadeh.narod.ru/books/apologetics/contents.html Исламская апологетика. Ответы критикам Ислама]. — Б.: Идрак, 2008. — 420 с.
- Али-заде А. А., Полосин А.-В. С. [alizadeh.narod.ru/books/polali/contents.html Ислам не такой! А какой? 40 ответов критикам Корана и Сунны]. — М.: Ансар, 2008. — 288 с.
- Али-заде А. А. [alizadeh.narod.ru/books/dialogue/contents.html Проблемы современного исламского мировоззрения. Религиозно-философские диалоги]. — Б.: Текнур, 2009. — 238 с. — ISBN 978-9952-445-11-9.
- Али-заде А. А. [alizadeh.narod.ru/books/power/contents.html Божественная и земная власть в Исламe]. — М.: Нур, 2013. — 224 с. — 10 000 экз.
Научные и научно-популярные статьи
- Али-заде А. А. Культ святых в Исламе и Христианстве // Журнал Экология, Философия, Культура. — Б., 2000. — Вып. 24.
- Али-заде А. А. [www.ca-c.org/datarus/alizade.shtml Кумранская литература, Библия и Коран] // Журнал «Центральная Азия и Кавказ» (Швеция).
- Али-заде А. А. [www.topos.ru/cgi-bin/article.pl?id=2197 Мутазилиты – основатели философского рационализма в Исламе] // журнал «Топос». — М., 30 марта 2004.
- Али-заде А. А. [tataroved.ru/religion/publ/2 Матуридизм в ортодоксальном исламском мировоззрении] // сайт «Тюркско-татарский мир» Института Истории АН Татарстана. — К., 2004.
- Али-заде А. А. Личность Иисуса в свете открытий в районе Мертвого моря // Журнал Экология, Философия, Культура. — Б., 1998. — Вып. 19.
- Али-заде А. А. [www.ji.lviv.ua/n26texts/ali-zade.htm Есхатологія ісламу] (украинский) // Культурологічний часопис «Ї». — Львів, 2002. — № 26.
- Али-заде А. А. [tataroved.ru/religion/publ/1 История и правовые методы ханафитского мазхаба] // сайт «Тюркско-татарский мир» Института Истории АН Татарстана. — К., 2004.
- Али-заде А. А. [www.topos.ru/article/2296 Философия, история и терминология суфизма] // журнал «Топос». — М., 28/04/2004.
- Али-заде А. А. [www.i-r-p.ru/page/stream-event/index-3721.html Грустные размышления об отношении мусульман к карикатурам] // Сайт Института религии и политики. — М., 15.02.2006.
- Али-заде А. А. [www.idmedina.ru/books/materials/faizhanov/5/plenary_alizade.htm? Основные направления популяризации исламского мировоззрения в России и странах СНГ] // сборник "Фаизхановские чтения". — М-Н.Н., 2008. — № 5.
- Али-заде А. А. [www.idmedina.ru/books/history_culture/ramazan/3/dialog_aidin.htm? Верят ли мусульмане в зороастрийские легенды?] // сборник "Рамазановские чтения". — М-Н.Н., 2008. — № 3.
- Али-заде А. А. [www.ia-centr.ru/expert/6721/ Философские аспекты религиозной морали в контексте проблем постсоветского пространства] // Информационно-аналитический центр общественно-политического развития стран ближнего зарубежья. — М., 30 марта 2009. Доклад на Всемирном дне философии (16-19 ноября, 2009 г., Москва)
- Али-заде А. А. [www.idmedina.ru/books/islamic/sng/1/8-aidin-alizade.htm Распространение и развитие ислама в Азербайджане (краткий историко-культурный обзор)] // журнал "Ислам в Содружестве Независимых Государств". — М.-Н.Н., 2010. — № 1(1).
- Али-заде А. А. [www.idmedina.ru/books/islamic/?4163 Религия в современном Азербайджане периода независимости] // Журнал "Ислам в Содружестве Независимых Государств". — М.-H.Н., 2011. — № 4(5).
- Али-заде А. А. [constitutions.ru/archives/6152 Мусульманский модернизм в XIX – XX веках] // "Российский правовой портал: Библиотека Пашкова". — М.-H.Н., 2011.
- [alizadeh.narod.ru/article/contents.html Другие статьи]
- [alizadeh.narod.ru/meqaleler/contents.html Статьи на азербайджанском языке]
Полемика
- [alizadeh.narod.ru/polemic/a.html На религиозно-философские темы]
- [alizadeh.narod.ru/polemic/b.html На светские темы]
- [alizadeh.narod.ru/polemika/contents.html Религиозно-философская и светская полемика на азербайджанском языке]
Переводы
Рагимов И. М. [alizadeh.narod.ru/eserler/10.html Философия преступления и наказания.] — Баку: Шарг-Гарб, 2014. — 320 с. (перевод с русского на азербайджанский язык А. А. Али-заде)
Библиографические ссылки и цитирования другими авторами
- [scholar.google.ru/citations?hl=ru&user=aCbpykQAAAAJ Библиографические ссылки Академии Google]
- [alizadeh.narod.ru/eserler/8.html Ссылки на труды А. А. Али-заде]
- [www.dissercat.com/content/russkaya-pravoslavnaya-tserkov-i-rossiiskaya-umma Русская Православная Церковь и российская умма. Тема диссертации и автореферата по ВАК 07.00.02, кандидат исторических наук Ефремов, Евгений Николаевич]
Критика
- Евгений Савенко [mission-center.com/islams/alizade.htm Айдын Али-заде. «Мухаммад в Новом Завете?»] // Православие и ислам
- Александр Дайяр [mission-center.com/islams/dayar-ali.htm О том, как один учёный мусульманин своим примером доказал существование первородного греха (На статью А. А. Али-заде. «Первородный грех и искупление»)] // Православие и ислам
- Р.б. Серафим [mission-center.com/islams/poligamy.htm Ответ на статью Айдын Али-заде «Дискуссия на тему о полигамии»] // Православие и ислам
- [azan.kz/faq/show/id/2503.html Почему в «Исламской энциклопедии» А. Ализаде, салафиты классифицируются как сунниты?]
Интервью, брифинги, круглые столы
- [1news.az/interview/20070619045803579.html Айдын Ализаде: «Люди, 10 лет назад с жаром убеждавшие всех в собственном атеизме, теперь так яростно исповедуют ислам»] // Новостной Портал 1news.az
- [www.islamtat.ru/news/2008-03-10-536 Айдын Ализаде: «Дело о Новрузе»] // Информационное агентство «Исламтат»
- [www.interfax-religion.ru/?act=news&div=54711 Социальные проблемы в Азербайджане создают благоприятную почву для радикального исламизма] // Интерфакс-религия
- [haqqin.az/news/31383 Новый халифат у границ Азербайджана] // Haqqin.az — информационно-аналитический и мониторинговый портал
Литературно-философские труды
На русском языке
|
На азербайджанском языке
|
Видеотека
- Видеофайлы размещены на [alizadeh.narod.ru/video1/icindekiler.html этой странице]
Напишите отзыв о статье "Али-заде, Айдын Ариф оглы"
Примечания
- ↑ [alizadeh.narod.ru/eserler/6.html Конференции]
- ↑ [www.newsru.com/arch/religy/07feb2006/dialog.html В Москве прошел православно-исламский диспут]
- ↑ [www.idmedina.ru/books/encyclopedia/?3073 Мусульманско-православные диспуты. // Ислам в Москве: энциклопедический словарь. ИД Медина]
- ↑ [www.giport.ru/news/36361 Суд отказался признать брошюру «Праздник Ноуруз и исламская доктрина» экстремистским материалом]
- ↑ [www.kommersant.ru/doc/866849 Прокуратура продвигает экстремистский сайт] // Журнал «Коммерсантъ Власть» № 10 от 17.03.2008. — С. 62
- ↑ [hroniki.info/?page=news&id=1005 В Самаре мусульманский сайт признан экстремистским и запрещен решением суда]
- ↑ Алексей Макаркин. [www.ej.ru/?a=note&id=8032 Настоящий экстремизм] // Ежедневный журнал
- ↑ [www.muslim.ru/articles/125/2839 Остановить запреты на литературу]
- ↑ [alizadeh.narod.ru/kimlik/pr.doc Приглашение]
Ссылки
- [alizadeh.narod.ru/ Сайт Айдына Али-заде] / AliZadeh.Narod.Ru
- [www.tataroved.ru/nauka/persons/2/2/ Али-заде Айдын Ариф оглы] / Тюрко-Татарский Мир
- [www.topos.ru/article/2196 Айдын Ариф оглы Али-заде] / Издательский клуб «Топос»
- [kultura.az/browse.php?sec_id=44 Айдын Ариф оглы Али-заде] / Портал культуры и искусства
Отрывок, характеризующий Али-заде, Айдын Ариф оглы
– Oh ca se voit bien. Paris!.. Un homme qui ne connait pas Paris, est un sauvage. Un Parisien, ca se sent a deux lieux. Paris, s'est Talma, la Duschenois, Potier, la Sorbonne, les boulevards, – и заметив, что заключение слабее предыдущего, он поспешно прибавил: – Il n'y a qu'un Paris au monde. Vous avez ete a Paris et vous etes reste Busse. Eh bien, je ne vous en estime pas moins. [О, это видно. Париж!.. Человек, который не знает Парижа, – дикарь. Парижанина узнаешь за две мили. Париж – это Тальма, Дюшенуа, Потье, Сорбонна, бульвары… Во всем мире один Париж. Вы были в Париже и остались русским. Ну что же, я вас за то не менее уважаю.]Под влиянием выпитого вина и после дней, проведенных в уединении с своими мрачными мыслями, Пьер испытывал невольное удовольствие в разговоре с этим веселым и добродушным человеком.
– Pour en revenir a vos dames, on les dit bien belles. Quelle fichue idee d'aller s'enterrer dans les steppes, quand l'armee francaise est a Moscou. Quelle chance elles ont manque celles la. Vos moujiks c'est autre chose, mais voua autres gens civilises vous devriez nous connaitre mieux que ca. Nous avons pris Vienne, Berlin, Madrid, Naples, Rome, Varsovie, toutes les capitales du monde… On nous craint, mais on nous aime. Nous sommes bons a connaitre. Et puis l'Empereur! [Но воротимся к вашим дамам: говорят, что они очень красивы. Что за дурацкая мысль поехать зарыться в степи, когда французская армия в Москве! Они пропустили чудесный случай. Ваши мужики, я понимаю, но вы – люди образованные – должны бы были знать нас лучше этого. Мы брали Вену, Берлин, Мадрид, Неаполь, Рим, Варшаву, все столицы мира. Нас боятся, но нас любят. Не вредно знать нас поближе. И потом император…] – начал он, но Пьер перебил его.
– L'Empereur, – повторил Пьер, и лицо его вдруг привяло грустное и сконфуженное выражение. – Est ce que l'Empereur?.. [Император… Что император?..]
– L'Empereur? C'est la generosite, la clemence, la justice, l'ordre, le genie, voila l'Empereur! C'est moi, Ram ball, qui vous le dit. Tel que vous me voyez, j'etais son ennemi il y a encore huit ans. Mon pere a ete comte emigre… Mais il m'a vaincu, cet homme. Il m'a empoigne. Je n'ai pas pu resister au spectacle de grandeur et de gloire dont il couvrait la France. Quand j'ai compris ce qu'il voulait, quand j'ai vu qu'il nous faisait une litiere de lauriers, voyez vous, je me suis dit: voila un souverain, et je me suis donne a lui. Eh voila! Oh, oui, mon cher, c'est le plus grand homme des siecles passes et a venir. [Император? Это великодушие, милосердие, справедливость, порядок, гений – вот что такое император! Это я, Рамбаль, говорю вам. Таким, каким вы меня видите, я был его врагом тому назад восемь лет. Мой отец был граф и эмигрант. Но он победил меня, этот человек. Он завладел мною. Я не мог устоять перед зрелищем величия и славы, которым он покрывал Францию. Когда я понял, чего он хотел, когда я увидал, что он готовит для нас ложе лавров, я сказал себе: вот государь, и я отдался ему. И вот! О да, мой милый, это самый великий человек прошедших и будущих веков.]
– Est il a Moscou? [Что, он в Москве?] – замявшись и с преступным лицом сказал Пьер.
Француз посмотрел на преступное лицо Пьера и усмехнулся.
– Non, il fera son entree demain, [Нет, он сделает свой въезд завтра,] – сказал он и продолжал свои рассказы.
Разговор их был прерван криком нескольких голосов у ворот и приходом Мореля, который пришел объявить капитану, что приехали виртембергские гусары и хотят ставить лошадей на тот же двор, на котором стояли лошади капитана. Затруднение происходило преимущественно оттого, что гусары не понимали того, что им говорили.
Капитан велел позвать к себе старшего унтер офицера в строгим голосом спросил у него, к какому полку он принадлежит, кто их начальник и на каком основании он позволяет себе занимать квартиру, которая уже занята. На первые два вопроса немец, плохо понимавший по французски, назвал свой полк и своего начальника; но на последний вопрос он, не поняв его, вставляя ломаные французские слова в немецкую речь, отвечал, что он квартиргер полка и что ему ведено от начальника занимать все дома подряд, Пьер, знавший по немецки, перевел капитану то, что говорил немец, и ответ капитана передал по немецки виртембергскому гусару. Поняв то, что ему говорили, немец сдался и увел своих людей. Капитан вышел на крыльцо, громким голосом отдавая какие то приказания.
Когда он вернулся назад в комнату, Пьер сидел на том же месте, где он сидел прежде, опустив руки на голову. Лицо его выражало страдание. Он действительно страдал в эту минуту. Когда капитан вышел и Пьер остался один, он вдруг опомнился и сознал то положение, в котором находился. Не то, что Москва была взята, и не то, что эти счастливые победители хозяйничали в ней и покровительствовали ему, – как ни тяжело чувствовал это Пьер, не это мучило его в настоящую минуту. Его мучило сознание своей слабости. Несколько стаканов выпитого вина, разговор с этим добродушным человеком уничтожили сосредоточенно мрачное расположение духа, в котором жил Пьер эти последние дни и которое было необходимо для исполнения его намерения. Пистолет, и кинжал, и армяк были готовы, Наполеон въезжал завтра. Пьер точно так же считал полезным и достойным убить злодея; но он чувствовал, что теперь он не сделает этого. Почему? – он не знал, но предчувствовал как будто, что он не исполнит своего намерения. Он боролся против сознания своей слабости, но смутно чувствовал, что ему не одолеть ее, что прежний мрачный строй мыслей о мщенье, убийстве и самопожертвовании разлетелся, как прах, при прикосновении первого человека.
Капитан, слегка прихрамывая и насвистывая что то, вошел в комнату.
Забавлявшая прежде Пьера болтовня француза теперь показалась ему противна. И насвистываемая песенка, и походка, и жест покручиванья усов – все казалось теперь оскорбительным Пьеру.
«Я сейчас уйду, я ни слова больше не скажу с ним», – думал Пьер. Он думал это, а между тем сидел все на том же месте. Какое то странное чувство слабости приковало его к своему месту: он хотел и не мог встать и уйти.
Капитан, напротив, казался очень весел. Он прошелся два раза по комнате. Глаза его блестели, и усы слегка подергивались, как будто он улыбался сам с собой какой то забавной выдумке.
– Charmant, – сказал он вдруг, – le colonel de ces Wurtembourgeois! C'est un Allemand; mais brave garcon, s'il en fut. Mais Allemand. [Прелестно, полковник этих вюртембергцев! Он немец; но славный малый, несмотря на это. Но немец.]
Он сел против Пьера.
– A propos, vous savez donc l'allemand, vous? [Кстати, вы, стало быть, знаете по немецки?]
Пьер смотрел на него молча.
– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, что говорил капитан, понимал все и вместе с тем следил за рядом личных воспоминаний, вдруг почему то представших его воображению. Когда он слушал эти рассказы любви, его собственная любовь к Наташе неожиданно вдруг вспомнилась ему, и, перебирая в своем воображении картины этой любви, он мысленно сравнивал их с рассказами Рамбаля. Следя за рассказом о борьбе долга с любовью, Пьер видел пред собою все малейшие подробности своей последней встречи с предметом своей любви у Сухаревой башни. Тогда эта встреча не произвела на него влияния; он даже ни разу не вспомнил о ней. Но теперь ему казалось, что встреча эта имела что то очень значительное и поэтическое.
Категории:
- Доктора философских наук
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся 21 октября
- Родившиеся в 1963 году
- Родившиеся в Баку
- Выпускники вузов Азербайджана
- Авторы энциклопедий и словарей
- Персоналии:Философия религии
- Религиоведы Азербайджана
- Культурологи Азербайджана
- Исламоведы Азербайджана
- Историки Азербайджана
- Историки ислама
- Преподаватели Бакинской консерватории
- Философы Азербайджана
- Ислам и наука
