Бартошевский, Владислав

Владислав Бартошевский Władysław Bartoszewski<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Владислав Бартошевский в Варшаве 24 января 2005 года</td></tr>
Министр иностранных дел Польши
30 июня 2000 года — 19 октября 2001 года
Глава правительства:	Ежи Бузек
Президент:	Александр Квасьневский
Предшественник:	Бронислав Геремек
Преемник:	Влодзимеж Цимошевич
Министр иностранных дел Польши
7 марта — 22 декабря 1995
Глава правительства:	Юзеф Олексы
Президент:	Лех Валенса
Предшественник:	Анджей Олеховский
Преемник:	Дариуш Росати
Рождение:	Варшава, Польская Республика
Смерть:	Варшава, Польша
Научная деятельность
Научная сфера:	историк
Награды:

Влади́слав Бартоше́вский (польск. Władysław Bartoszewski [vwaˈdɨswaf bartɔˈʂɛfskʲi] ; 19 февраля 1922, Варшава — 24 апреля 2015, там же) — польский историк, публицист, дипломат, государственный деятель, министр иностранных дел Польши (1995), лауреат звания Праведник мира института Яд ва-Шем (Израиль).

Биография

Родился в семье банковского служащего. В 1939 году окончил среднюю школу в Варшаве. После нападения нацистской Германии на Польшу работал санитаром: сначала в службе гражданской обороны города, а затем в больнице. Был сотрудником польского Красного Креста.

В сентябре 1940 года 18-летний Владислав попал в облаву и был отправлен в концентрационный лагерь Освенцим, где провёл 199 дней. Освобождён в апреле 1941 года, благодаря усилиям польского Красного Креста. Был отпущен из лагеря тяжело больным.

Затем изучал польскую филологию на подпольном гуманитарном факультете Варшавского университета и работал в отделе информации Бюро информации и пропаганды Главного штаба Армии Крайовой. Был одним из создателей подпольной организации спасения евреев «Жегота». Принимал участие в Варшавском восстании 1944 года как радиопропагандист. Генерал Армии Крайовой Тадеуш (Бур) Комаровский представил его к званию подпоручика.

В январе 1946 года начал работать в «Газете людовой», печатном органе Польской крестьянской партии (PSL), в феврале вступил в эту партию.

В ноябре 1946 года был арестован службой госбезопасности и находился в заключении до июля 1948 года, когда дело было прекращено. В декабре 1949 года снова был арестован и приговорен к 8 годам тюрьмы по ложному обвинению в шпионаже. В 1954 году был освобождён в связи с болезнью. В 1955 году его реабилитировали, и он начал работать как историк и публицист.

Входил в состав редакции трёх польских печатных изданий («Газета людова», «Столица» и «Тыгодник повшехны»). В 1963—1981 годах нелегально сотрудничал с радиостанцией «Свободная Европа». C 1978 по 1981 год был профессором Общества научных курсов. В 1972—1983 годах был Генеральным секретарём Польского ПЕН-клуба. Сотрудничал с Польским независимым соглашением — оппозиционной организацией интеллектуальной элиты.

В 1980 году Бартошевский стал членом оппозиционного профсоюза «Солидарность». После введения военного положения в декабре 1981 года его снова арестовали (до апреля 1982 года).

В 1980-е годы работал приглашённым профессором в высших учебных заведениях Баварии.

В 1990—1995 годах — посол Польши в Австрии.

В 1995 и с 2000 по 2001 — министр иностранных дел Польши.

С 2001 года занимал должность председателя Совета охраны памяти борьбы и мученичества — государственной организации, занимающейся увековечиванием памяти об исторических событиях, олицетворяющих «борьбу и мученичество польского народа».

С 2007 года занимал должность государственного секретаря в аппарате Председателя Совета министров.

Рыцарь Военного и Госпитальерского Ордена Святого Лазаря Иерусалимского. Почётный гражданин Израиля.

Умер 24 апреля 2015 года.

Автор около 40 книг и 1200 статей.

Примечания

Комментарии

Источники

Литература

• Бартошевский В. [www.novpol.ru/index.php?id=381 А свободный мир не реагировал.Речь главы Международного Освенцимского совета Владислава Бартошевского на торжествах в честь 60-летия освобождения концлагеря в Освенциме] // Новая Польша : журнал. — 2005. — № 2. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=1508-5589&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 1508-5589].</span>
• Вильканович С. [www.instesw.ebox.lublin.pl/ed/1/bartoszewski.html.ru От вражды к сотрудничеству. Беседа с Владиславом Бартошевским ответственный=Перевод на рус. яз. Р. Левицкого] // EuroDialog. — 1997. — № 1.</span>
• Bartoszewski W. [www.auschwitz.org/en/author/wladyslaw-bartoszewski/moj-auschwitz,184.html#1 Мой Освенцим] = Mój Auschwitz. — Kraków: Znak, 2010. — 208 с. — ISBN 978-83-240-1415-6.  (польск.) (соавторы: Cywiński P., Zając M. )

Ссылки

• [www.novpol.ru/index.php?id=643 Биография]. novpol.ru. Проверено 27 апреля 2015.
• [wladyslawbartoszewski.blox.pl/html Władysław Bartoszewski — Blog] (польск.). blox.pl. Проверено 27 апреля 2015.
• Бартошевский В. [kuchaknig.ru/show_book.php?book=110844&page=1 Удивительная жизнь в зеркале доносов]
• Hagmajer–Kwiatek K. [www.polskieradio.pl/227/4261/Artykul/1356178/ Władysław Bartoszewski — 199 dni piekła] (польск.). polskieradio.pl. Проверено 27 апреля 2015.
• [diplomats.pl/en/component/content/article/461.html Professor Władysław Bartoszewski] (англ.). diplomats.pl. Проверено 28 апреля 2015.
• [diplomats.pl/pl/component/content/article/461.html Prof. Władysław Bartoszewski] (польск.). diplomats.pl. Проверено 28 апреля 2015.
• Sopińska-Jaremczak A. [www.polskieradio.pl/5/3/Artykul/1429009/ Władysław Bartoszewski. Jego życie to historia Polski ostatnich kilkudziesięciu lat] (польск.). polskieradio.pl (25 апреля 2015). Проверено 27 апреля 2015.
• Sopińska-Jaremczak A. [www.polskieradio.pl/5/3/Artykul/1429119,Jan-Oldakowski-odszedl-ostatni-z-wielkich-Polakow- Jan Ołdakowski: odszedł ostatni z wielkich Polaków] (польск.). polskieradio.pl (25 апреля 2015). Проверено 27 апреля 2015.
• [wiadomosci.gazeta.pl/wiadomosci/1,114871,17811957,Wladyslaw_Bartoszewski_nie_zyje___Zycie_nie_musi_byc.html Władysław Bartoszewski nie żyje. "Życie nie musi być łatwe. Gorzej, jeśli jest nudne"] (польск.). gazeta.pl (24 апреля 2015). Проверено 25 апреля 2015.
• [wiadomosci.gazeta.pl/wiadomosci/1,114871,17812239,Wladyslaw_Bartoszewski_nie_zyje__Bortnowska___Musimy.html Władysław Bartoszewski nie żyje. Bortnowska: "Musimy zrobić tak, żeby jego pamięć pozostawała jako dobro wspólne"] (польск.). gazeta.pl (24 апреля 2015). Проверено 27 апреля 2015.
• [katalog.bip.ipn.gov.pl/showDetails.do?lastName=bartoszewski&idx=&katalogId=3&subpageKatalogId=3&pageNo=1&osobaId=6017& Władysław Bartoszewski] (польск.). Biuletyn Informacji Publicznej. Instytut Pamięci Narodowej (ipn.gov.pl). Проверено 28 апреля 2015.

Отрывок, характеризующий Бартошевский, Владислав

Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.


В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.
Опять Дохтурова посылают туда в Фоминское и оттуда в Малый Ярославец, в то место, где было последнее сражение с французами, и в то место, с которого, очевидно, уже начинается погибель французов, и опять много гениев и героев описывают нам в этот период кампании, но о Дохтурове ни слова, или очень мало, или сомнительно. Это то умолчание о Дохтурове очевиднее всего доказывает его достоинства.
Естественно, что для человека, не понимающего хода машины, при виде ее действия кажется, что важнейшая часть этой машины есть та щепка, которая случайно попала в нее и, мешая ее ходу, треплется в ней. Человек, не знающий устройства машины, не может понять того, что не эта портящая и мешающая делу щепка, а та маленькая передаточная шестерня, которая неслышно вертится, есть одна из существеннейших частей машины.
10 го октября, в тот самый день, как Дохтуров прошел половину дороги до Фоминского и остановился в деревне Аристове, приготавливаясь в точности исполнить отданное приказание, все французское войско, в своем судорожном движении дойдя до позиции Мюрата, как казалось, для того, чтобы дать сражение, вдруг без причины повернуло влево на новую Калужскую дорогу и стало входить в Фоминское, в котором прежде стоял один Брусье. У Дохтурова под командою в это время были, кроме Дорохова, два небольших отряда Фигнера и Сеславина.
Вечером 11 го октября Сеславин приехал в Аристово к начальству с пойманным пленным французским гвардейцем. Пленный говорил, что войска, вошедшие нынче в Фоминское, составляли авангард всей большой армии, что Наполеон был тут же, что армия вся уже пятый день вышла из Москвы. В тот же вечер дворовый человек, пришедший из Боровска, рассказал, как он видел вступление огромного войска в город. Казаки из отряда Дорохова доносили, что они видели французскую гвардию, шедшую по дороге к Боровску. Из всех этих известий стало очевидно, что там, где думали найти одну дивизию, теперь была вся армия французов, шедшая из Москвы по неожиданному направлению – по старой Калужской дороге. Дохтуров ничего не хотел предпринимать, так как ему не ясно было теперь, в чем состоит его обязанность. Ему велено было атаковать Фоминское. Но в Фоминском прежде был один Брусье, теперь была вся французская армия. Ермолов хотел поступить по своему усмотрению, но Дохтуров настаивал на том, что ему нужно иметь приказание от светлейшего. Решено было послать донесение в штаб.
Для этого избран толковый офицер, Болховитинов, который, кроме письменного донесения, должен был на словах рассказать все дело. В двенадцатом часу ночи Болховитинов, получив конверт и словесное приказание, поскакал, сопутствуемый казаком, с запасными лошадьми в главный штаб.


Ночь была темная, теплая, осенняя. Шел дождик уже четвертый день. Два раза переменив лошадей и в полтора часа проскакав тридцать верст по грязной вязкой дороге, Болховитинов во втором часу ночи был в Леташевке. Слезши у избы, на плетневом заборе которой была вывеска: «Главный штаб», и бросив лошадь, он вошел в темные сени.
– Дежурного генерала скорее! Очень важное! – проговорил он кому то, поднимавшемуся и сопевшему в темноте сеней.
– С вечера нездоровы очень были, третью ночь не спят, – заступнически прошептал денщицкий голос. – Уж вы капитана разбудите сначала.
– Очень важное, от генерала Дохтурова, – сказал Болховитинов, входя в ощупанную им растворенную дверь. Денщик прошел вперед его и стал будить кого то:
– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.
– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.