Безуглый, Игнатий Фёдорович

Игнатий Фёдорович Безуглый
Дата рождения	19 декабря 1905(1905-12-19)
Место рождения	село Безугловка, ныне Козельщинский район,Полтавская область
Дата смерти	27 апреля 1990(1990-04-27) (84 года)
Место смерти	Москва
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Пехота
Годы службы	1927 — 1964 годы
Звание
Командовал	781-й стрелковый полк 3-й гвардейский стрелковый корпус
Сражения/войны	Советско-финская война (1939—1940) Великая Отечественная война
Награды и премии

Игнатий Фёдорович Безуглый (19 декабря 1905 года, село Безугловка, ныне Козельщинский район, Полтавская область — 27 апреля 1990 года, Москва) — советский военный деятель, Генерал-майор (1955 год).

Начальная биография

Игнатий Фёдорович Безуглый родился 19 декабря 1905 года в селе Безугловка, ныне Козельщинского района Полтавской области.

Военная служба

Довоенное время

В ноябре 1927 года был призван в ряды РККА и направлен на службу в 75-м стрелковом полку (25-я стрелковая дивизия, Кременчуг, Украинский военный округ). В 1928 году окончил полковую школу, после чего служил старшиной.

В 1931 году окончил школу сверхсрочников в Полтаве. С сентября 1931 по июнь 1932 года находился на курсах подготовки комсостава при Киевском объединённом военном пехотном училище.

В январе 1936 года был назначен на должность командира взвода, а затем роты в Киевском военном пехотном училище. В 1937 года поступил на факультет вечернего обучения Военной академии имени М. В. Фрунзе в Киеве, а в ноябре 1938 года был переведён в Москву на 2-й курс основного факультета этой же академии.

По окончании академии в сентябре 1939 года Безуглый был направлен в Белорусский военный округ, где был назначен на должность начальника разведывательного отдела штаба 3-го стрелкового корпуса, дислоцированного в Витебске. Находясь на этой должности, принимал участие в советско-финской войне. С апреля 1940 года вновь служил в Киевском военном пехотном училище на должностях помощника командира и командира батальона курсантов, помощника начальника учебного отдела училища.

Великая Отечественная война

В июне 1941 года капитан Игнатий Фёдорович Безуглый был назначен на должность комиссара 4-го полка охраны штаба Юго-Западного фронта. С 18 сентября по 31 октября находился в окружении со штабом фронта в районе города Пирятин Полтавской области. Из окружения вышел в районе села Бобровы Дворы Курской области, после чего находился в резерве Юго-Западного фронта.

В декабре 1941 года майор Безуглый был назначен на должность начальника оперативного отделения штаба 124-й стрелковой дивизии. С февраля 1942 года временно исполнял должность командира 781-го стрелкового полка. В августе 1942 года был назначен на должность начальника штаба 124-й стрелковой дивизии, а в марте 1943 года — на должность начальника штаба 29-го стрелкового корпуса, преобразованного 17 апреля 1943 года в 3-й гвардейский. С 31 марта по 20 апреля 1944 года временно исполнял должность командира корпуса, который находился в резерве Ставки ВГК. Корпус принимал участие в Березнеговато-Снигиревской, Белорусской, Восточно-Прусской, Берлинской и Пражской операциях. За умелое планирование боевых операций и четкое управление войсками Игнатий Фёдорович Безуглый был награждён двумя орденами Кутузова 2-й степени и одним орденом Богдана Хмельницкого 2-й степени.

Послевоенная карьера

С декабря 1945 года Безуглый находился в распоряжении ГУК НКО.

С февраля 1946 года был слушателем Высшей военной академии имени К. Е. Ворошилова, по окончании которой в апреле 1948 года был назначен на должность начальника отдела оперативной подготовки оперативного управления штаба БелВО, в декабре 1952 года — на должность заместителя начальника, в феврале 1954 года — на должность начальника этого управления, а в декабре 1955 года — на должность 1-го заместителя командующего войсками округа, а в апреле 1958 года — на должность старшего преподавателя кафедры оперативного искусства Военной академии Генштаба.

В июле 1964 года генерал-майор Игнатий Фёдорович Безуглый вышел в запас. Умер 27 апреля 1990 года в Москве.

Награды

• Орден Ленина (1952)
• Три ордена Красного Знамени (??.02.1943, 07.05.1943, 1947)
• Два ордена Кутузова 2 степени (19.03.1944, 18.06.1944)
• Орден Богдана Хмельницкого 2 степени (1945)
• Три ордена Отечественной войны 1 степени (30.10.1943, 25.08.1944, 06.04.1985)
• Орден Красной Звезды (03.11.1944)
• Медали.

Литература

Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 1. — С. 71—73. — ISBN 5-901679-08-3.

Отрывок, характеризующий Безуглый, Игнатий Фёдорович

«Si vous n'avez rien de mieux a faire, M. le comte (или mon prince), et si la perspective de passer la soiree chez une pauvre malade ne vous effraye pas trop, je serai charmee de vous voir chez moi entre 7 et 10 heures. Annette Scherer».
[Если y вас, граф (или князь), нет в виду ничего лучшего и если перспектива вечера у бедной больной не слишком вас пугает, то я буду очень рада видеть вас нынче у себя между семью и десятью часами. Анна Шерер.]
– Dieu, quelle virulente sortie [О! какое жестокое нападение!] – отвечал, нисколько не смутясь такою встречей, вошедший князь, в придворном, шитом мундире, в чулках, башмаках, при звездах, с светлым выражением плоского лица. Он говорил на том изысканном французском языке, на котором не только говорили, но и думали наши деды, и с теми тихими, покровительственными интонациями, которые свойственны состаревшемуся в свете и при дворе значительному человеку. Он подошел к Анне Павловне, поцеловал ее руку, подставив ей свою надушенную и сияющую лысину, и покойно уселся на диване.
– Avant tout dites moi, comment vous allez, chere amie? [Прежде всего скажите, как ваше здоровье?] Успокойте друга, – сказал он, не изменяя голоса и тоном, в котором из за приличия и участия просвечивало равнодушие и даже насмешка.
– Как можно быть здоровой… когда нравственно страдаешь? Разве можно оставаться спокойною в наше время, когда есть у человека чувство? – сказала Анна Павловна. – Вы весь вечер у меня, надеюсь?
– А праздник английского посланника? Нынче середа. Мне надо показаться там, – сказал князь. – Дочь заедет за мной и повезет меня.
– Я думала, что нынешний праздник отменен. Je vous avoue que toutes ces fetes et tous ces feux d'artifice commencent a devenir insipides. [Признаюсь, все эти праздники и фейерверки становятся несносны.]
– Ежели бы знали, что вы этого хотите, праздник бы отменили, – сказал князь, по привычке, как заведенные часы, говоря вещи, которым он и не хотел, чтобы верили.
– Ne me tourmentez pas. Eh bien, qu'a t on decide par rapport a la depeche de Novosiizoff? Vous savez tout. [Не мучьте меня. Ну, что же решили по случаю депеши Новосильцова? Вы все знаете.]
– Как вам сказать? – сказал князь холодным, скучающим тоном. – Qu'a t on decide? On a decide que Buonaparte a brule ses vaisseaux, et je crois que nous sommes en train de bruler les notres. [Что решили? Решили, что Бонапарте сжег свои корабли; и мы тоже, кажется, готовы сжечь наши.] – Князь Василий говорил всегда лениво, как актер говорит роль старой пиесы. Анна Павловна Шерер, напротив, несмотря на свои сорок лет, была преисполнена оживления и порывов.
Быть энтузиасткой сделалось ее общественным положением, и иногда, когда ей даже того не хотелось, она, чтобы не обмануть ожиданий людей, знавших ее, делалась энтузиасткой. Сдержанная улыбка, игравшая постоянно на лице Анны Павловны, хотя и не шла к ее отжившим чертам, выражала, как у избалованных детей, постоянное сознание своего милого недостатка, от которого она не хочет, не может и не находит нужным исправляться.
В середине разговора про политические действия Анна Павловна разгорячилась.
– Ах, не говорите мне про Австрию! Я ничего не понимаю, может быть, но Австрия никогда не хотела и не хочет войны. Она предает нас. Россия одна должна быть спасительницей Европы. Наш благодетель знает свое высокое призвание и будет верен ему. Вот одно, во что я верю. Нашему доброму и чудному государю предстоит величайшая роль в мире, и он так добродетелен и хорош, что Бог не оставит его, и он исполнит свое призвание задавить гидру революции, которая теперь еще ужаснее в лице этого убийцы и злодея. Мы одни должны искупить кровь праведника… На кого нам надеяться, я вас спрашиваю?… Англия с своим коммерческим духом не поймет и не может понять всю высоту души императора Александра. Она отказалась очистить Мальту. Она хочет видеть, ищет заднюю мысль наших действий. Что они сказали Новосильцову?… Ничего. Они не поняли, они не могут понять самоотвержения нашего императора, который ничего не хочет для себя и всё хочет для блага мира. И что они обещали? Ничего. И что обещали, и того не будет! Пруссия уж объявила, что Бонапарте непобедим и что вся Европа ничего не может против него… И я не верю ни в одном слове ни Гарденбергу, ни Гаугвицу. Cette fameuse neutralite prussienne, ce n'est qu'un piege. [Этот пресловутый нейтралитет Пруссии – только западня.] Я верю в одного Бога и в высокую судьбу нашего милого императора. Он спасет Европу!… – Она вдруг остановилась с улыбкою насмешки над своею горячностью.
– Я думаю, – сказал князь улыбаясь, – что ежели бы вас послали вместо нашего милого Винценгероде, вы бы взяли приступом согласие прусского короля. Вы так красноречивы. Вы дадите мне чаю?
– Сейчас. A propos, – прибавила она, опять успокоиваясь, – нынче у меня два очень интересные человека, le vicomte de MorteMariet, il est allie aux Montmorency par les Rohans, [Кстати, – виконт Мортемар,] он в родстве с Монморанси чрез Роганов,] одна из лучших фамилий Франции. Это один из хороших эмигрантов, из настоящих. И потом l'abbe Morio: [аббат Морио:] вы знаете этот глубокий ум? Он был принят государем. Вы знаете?
– А! Я очень рад буду, – сказал князь. – Скажите, – прибавил он, как будто только что вспомнив что то и особенно небрежно, тогда как то, о чем он спрашивал, было главною целью его посещения, – правда, что l'imperatrice mere [императрица мать] желает назначения барона Функе первым секретарем в Вену? C'est un pauvre sire, ce baron, a ce qu'il parait. [Этот барон, кажется, ничтожная личность.] – Князь Василий желал определить сына на это место, которое через императрицу Марию Феодоровну старались доставить барону.
Анна Павловна почти закрыла глаза в знак того, что ни она, ни кто другой не могут судить про то, что угодно или нравится императрице.
– Monsieur le baron de Funke a ete recommande a l'imperatrice mere par sa soeur, [Барон Функе рекомендован императрице матери ее сестрою,] – только сказала она грустным, сухим тоном. В то время, как Анна Павловна назвала императрицу, лицо ее вдруг представило глубокое и искреннее выражение преданности и уважения, соединенное с грустью, что с ней бывало каждый раз, когда она в разговоре упоминала о своей высокой покровительнице. Она сказала, что ее величество изволила оказать барону Функе beaucoup d'estime, [много уважения,] и опять взгляд ее подернулся грустью.
Князь равнодушно замолк. Анна Павловна, с свойственною ей придворною и женскою ловкостью и быстротою такта, захотела и щелконуть князя за то, что он дерзнул так отозваться о лице, рекомендованном императрице, и в то же время утешить его.
– Mais a propos de votre famille,[Кстати о вашей семье,] – сказала она, – знаете ли, что ваша дочь с тех пор, как выезжает, fait les delices de tout le monde. On la trouve belle, comme le jour. [составляет восторг всего общества. Ее находят прекрасною, как день.]