Бивис и Баттхед

Бивис и Баттхед
Beavis and Butt-head
Жанр	Ситуационная комедия, Сатира
Создатель	Майк Джадж
В ролях	Бивис и Баттхед
Страна	США США
Количество серий	226
Производство
Хронометраж	4-20 минут на серию, 70-75 минут (полнометражки)
Трансляция
Телеканал	MTV
На экранах	с 8 марта 1993 по 27 ноября 1997 Перезапуск: с 27 октября 2011 по 29 декабря 2011
Ссылки
IMDb	ID 0105950

«Бивис и Баттхед» (англ. Beavis and Butt-head) — американский мультсериал, созданный Майком Джаджем.

История сериала

Центральные персонажи сериала — подростки Бивис и Баттхед, которые живут в вымышленном городке Хайленд, штат Техас. Они посещают среднюю школу, где учителя зачастую оказываются в растерянности от их выходок. Изредка они подрабатывают в «Мире бургеров», где проводят неполный рабочий день, а также временами получают другую работу, когда люди ошибочно принимают их странное поведение как отзывчивое и напористое. Юмор состоит в полном отсутствии у них традиционных ценностей, таких как трудовая этика. Оба они крайне отвратительны и грубят почти каждому персонажу сериала, и даже друг другу. Они сами, однако, видимо, не осознают этого, и действуют инстинктивно. Бивис и Баттхед выбираются из своих опасных злоключений без серьёзных последствий, в то время, как у людей, находящихся рядом с ними, это получается далеко не всегда. Основной частью каждого эпизода являются остросоциальные комментарии Бивиса и Баттхеда при просмотре музыкальных клипов, показываемых на MTV, что происходит в каждой серии. Бивис и Баттхед учатся в 9-м классе. Во время мультфильма они не раз говорили, что им 15 лет.

Короткий мультфильм Джаджа «Frog Baseball» («Бейсбол лягушкой»), в главных ролях которого были Бивис и Баттхед, был показан на Liquid television и представлен как короткометражная комедия положений, которая стала прародителем Cartoon Network’s Adult Swim (мультфильмы для взрослых). Кабельный телевизионный канал MTV подписал Джаджа на создание новых серий, и шоу выходило в эфир с 8 марта 1993 года по 28 ноября 1997 года. Когда в Соединённых Штатах пошли повторы сериала, оно получило оценку «нельзя смотреть лицам младше 14 лет». В настоящее время повторы идут по MTV2 и Spike TV.

В 1996 году сериал получил спин-офф в виде полнометражного анимационного фильма «Бивис и Баттхед уделывают Америку».

В 2000 году выходит эпизод с легендарными культовыми продвинутыми подростками «Матч смерти. Бивис Vs. Батхед» от «Звёздных боёв насмерть / Celebrity Deathmatch» (Сезон 3 серия 25).

На английском языке почти всех персонажей мужского пола озвучивает создатель мультсериала Майк Джадж. На русском языке всех персонажей мультфильма (кроме первого сезона, который не был показан по каналу MTV Россия) озвучивал Сергей Чонишвили, привнёсший также прозвища героев «Баклан» и «Пельмень».

Возвращение

Летом 2010 года появилась информация о том, что Майк Джадж возрождает сериал и заканчивает работу над 30 новыми сериями. А в феврале 2011 канал MTV пообещал, что продолжение сериала выйдет на экраны уже летом. Однако премьера нового сезона немного задержалась и состоялась 27 октября 2011.

В 8 сезоне было выпущено 22 серии. В новых сериях герои не повзрослели, хотя такая идея была. Несмотря на то, что прошло 14 лет, в мультсериале практически всё осталось прежним — авторы решили, что ремейк мог бы всё испортить, ведь фанаты ждали Бивиса и Баттхеда именно такими, какими они исчезли в 1997 году. В новых сериях уже нет Дарьи Моргендорфер, поскольку она в посвящённом ей мультсериале уехала в Лондейл. Герои всё так же часто смотрят телевизор, но теперь реже видеоклипы и больше многосерийные шоу MTV, такие как «Jersey Shore» («Пляж»), «Made» («Верю — не верю»), «16 and Pregnant» («Беременна в 16») или «Teen Mom» («Дочки-матери»). Также в доме Бивиса и Баттхеда теперь новый телевизор и, наконец, показана кухня. В новых сериях немного изменена озвучка, но в целом она осталась на привычном уровне MTV. Сохранив старый стиль рисовки, авторы сделали её более аккуратной, линии теперь качественные и тонкие, а покраска ровная и яркая.

В сериале возник временной парадокс: поскольку прошло 14 лет — мир вокруг Бивиса и Баттхеда изменился, они обсуждают современные клипы и передачи, появились компьютеры и мобильные телефоны, но возраст всех персонажей сериала остался прежним.

Персонажи

У двух парней из Техаса, Бивиса и Баттхеда, в жизни имеется только три интереса — тяжёлая музыка, секс и насилие. Всё их времяпрепровождение — телевизор, чипсы, а также абсолютно тщетные попытки сделать так, чтобы «им дали» и стало много денег. Впрочем, в одной из серий им всё же «дали», а именно, в двухсерийном новогоднем выпуске, когда они в конце серии «пошли к тёлкам». Поскольку их родителей ни разу не показали в сериале, это подразумевает, что они взращены телевидением. Также в некоторых ранних эпизодах Бивис и Баттхед развлекаются, нюхая клей и краску. Живут бедно, наживаются благодаря работе в ресторане «Мир бургеров», мелкому воровству и копаниям в мусоре. Бивис обычно носит синюю футболку с надписью «Metallica» (в некоторых ранних эпизодах надпись на футболке «Slayer»), а Баттхед, как правило, одет в серую футболку с надписью AC/DC. Позже надписи на футболках из-за вопросов авторского права были изменены на название вымышленных групп «Skull» и «Death Rock». В полнометражном мультфильме они встретились с двумя бродягами: толстым и худым. При анализе ДНК полиция выясняет, что они являются отцами Бивиса и Баттхеда.

Бивис	Имеет прогению (выступающую нижнюю челюсть), взгляд направлен в одну точку. Лицо чаще всего изображено в профиль. Бивис хрюкает, когда смеётся, обладает визгливым голосом, а также часто ковыряет в носу. Из них двоих он самый возбудимый и постоянно теряет связь с реальностью. Оптимист. Очевидно, что Бивис — самый тупой персонаж мультсериала. Он совершенно не способен нормально мыслить и вдобавок к этому склеротик — может забыть, за чем послал его Баттхед минуту назад. Бивис любит фантазировать о своих давних сексуальных контактах, но Баттхед обычно уличает его во лжи. В одной из серий (At The Movies) Бивис, комментируя клип, говорит, что он ирландец. В сериале ему часто приходится испытывать физическую боль, причиняемую ему приятелем Баттхедом и другими персонажами. Из серий становится очевидно, что Бивис находится под сильным влиянием Баттхеда, это подтверждается в 8 серии 6 сезона, где в альтернативной реальности без существования Баттхеда Бивис дружит со Стюартом и не занимается вредительством. В некоторых сериях большое количество шоколада и газированной воды, а также болеутоляющего вызывает пробуждение его второго я, или альтер-эго — Великий Кукурузо (Great Cornholio). Во время таких помутнений Бивис натягивает футболку на голову и начинает говорить с псевдо-испанским акцентом. В основном, он изводит окружающих бесконечной фразой «Мне нужна бумага для моей кукурузины» и прочим бессмысленным бредом. Тем не менее, это настолько понравилось фанатам сериала, что они даже сделали песню в стиле техно на эту тему. По словам Майка Джаджа, Бивис был назван в честь Бобби Бивиса, парня, который жил по соседству с Джаджем в колледже. Также он сообщил, что с характером настоящего Бивиса мультперсонаж не имеет ничего общего.
Баттхед	Носит зубные брекеты, всё время щурится, имеет крючковатый нос. Его верхняя десна выпирает из-под верхней губы. Говорит Баттхед гнусаво, подростково-низким голосом и слегка шепелявит. Почти каждую фразу он начинает с затяжного «Э-э-э-э…», а заканчивает смехом «Эх-хе-хе-хе». Спокойному и в то же время более наглому Баттхеду абсолютно не присуща сообразительность, но тем не менее, он часто рассуждает и раздаёт советы на самые разные темы. И хотя это почти всегда абсолютная нелепость, Баттхед делает это с видом «бывалого». При весьма нечастом общении с девушками Баттхед слишком колеблется, и волнуясь, перегибает палку. Когда приближается «тёлка», Баттхеда хватает только на фразу «Эй, крошка! Приди к Баттхеду!» В дуэте он явно доминирует над Бивисом, что проявляется в регулярном оскорблении приятеля и отвешивании ему оплеух (за исключением случаев, если Бивису удаётся ударить Баттхеда в пах). Создатель Майк Джадж заявил, что идея имени «Баттхед» родилась в детстве, когда он был знаком с двумя людьми, одного из которых звали «Железный Зад (Iron Butt)» (за то, что он регулярно просил других людей дать ему под зад, тем самым демонстрируя свою силу), а другого «Батт-Хед» (Жопоголовый).
Том Андерсон	Старый близорукий сосед Бивиса и Баттхеда. За небольшое денежное вознаграждение часто просит их помочь ему в быту (сделать уборку или сходить в магазин), что приводит к уничтожению его двора, дома, потере денег и личного имущества. Из-за плохого зрения и небольшого старческого слабоумия Андерсон никогда не узнаёт этих двоих и не помнит их имена. Он служил в десантных войсках во время Второй мировой войны и войны в Корее (о чём он упоминает в 11 серии 2 сезона — «Помыть собаку»). Его образ впоследствии оказал большое влияние на внешность и голос персонажа Хэнка Хилла из мультсериала «Царь горы», так как и Андерсон и Хилл были срисованы с одного человека, известного Джаджу в молодости.
Марджи Андерсон	Пожилая супруга Тома Андерсона (её имя прозвучало всего один раз, в полнометражном фильме). В серии «Here Comes the Bride’s Butt» Том говорит, что знаком с ней ещё со школы. Марджи домохозяйка, но редко помогает Тому по работе в саду. Как и Том, страдает небольшим старческим слабоумием и никогда не узнаёт Бивиса и Батхеда. В сериале появляется намного реже Тома, самая значительная её роль — в полнометражном фильме.
Дэвид ван Дриссен	Учитель в Хайлендской средней школе, и, вероятно, единственный человек, которого Бивис и Баттхед действительно интересуют. Ван Дриссен — добрый, интеллигентный хиппи с мягким характером и обладающий бесконечным терпением. Его постоянные попытки научить эту парочку хоть чему-нибудь кончаются крахом, так как те всегда всё воспринимают по-своему. Хиппарь Ван Дриссен любит играть на своей акустической гитаре, что как-то раз по вине Бивиса и Баттхеда чуть не закончилось для него серьёзными увечьями. Ван Дриссен преподаёт уроки по биологии, рисованию, экономике, медицине, истории и литературе.
Брэдли Баззкат	Ещё один из учителей этой парочки, полная противоположность Ван Дриссену. Жёсткий, циничный и вспыльчивый. Баззкат — ветеран морской пехоты, участник Вьетнамской войны и Войны в Заливе, типичный военный. Очень напоминает по характеру сержанта Хартмана из фильма «Цельнометаллическая оболочка» Кубрика. Обладая маниакальной страстью к порядку, он ненавидит Бивиса и Баттхеда больше, чем любой другой персонаж. Иногда он подменяет других учителей, но чаще всего ведёт уроки физкультуры. Баззкат постоянно орёт на Бивиса и Баттхеда и даже бьёт их, хотя однажды и защитил от разъярённого менеджера по продажам, который посетил школу с целью привить юному американскому поколению торгашеские навыки. Считает, что бить своих учеников может только он.
Директор МакВикер	Директор Хайлендской школы и один из самых ярых ненавистников Бивиса и Баттхеда. Своим поведением они довели его до нервного тика и заикания. В рождественской серии рассказывается, что МакВикер облысел с горя и перенёс инфаркт, когда Бивис и Баттхед сорвали рождественское выступление. Многие эпизоды начинаются с того, что МакВикер распекает Бивиса и Баттхеда в своём кабинете. За глаза они называют его «Мистер МакЧленир»/«МакСсыкер» (англ. Mr. McDicker). Однако ему даже удаётся отомстить этим двоим (серия «Душ»). В последней серии седьмого сезона под названием «Бивис и Баттхед мертвы», после известия о «смерти» парочки у него впервые прекращаются заикания и нервная дрожь. Но когда на своих похоронах они появляются живые, у МакВикера случается второй инфаркт. В эпизоде «Бивис и Баттхед делают Рождество» был изображён в мечтах Бивиса в роли его подчинённого — кухонного работника в ресторане быстрого питания «Мир Бургеров».
Дарья Моргендорфер	Дарья — саркастичная, предположительно любящая арт-рок и не пользующаяся популярностью у мальчиков зубрила-очкарик в тяжёлых военных ботинках, одноклассница Бивиса и Баттхеда. Будучи умной и проницательной, она одна из немногих, кто видит этих двоих теми, кем они действительно являются. Хотя Дарья частенько уязвляет их по поводу крайне низкого интеллекта, иногда она предлагает помощь и дельный совет. Парочка дразнит Дарью «Диареей» и приветствуют её словами «Диарея, ча-ча-ча», но однажды они назвали её «клёвой» за то, что она задала острый вопрос президенту Клинтону во время школьного собрания. В конечном итоге она стала звездой в спин-оффе по её мотивам, который называется «Дарья».
Тодд Януччи	Тодду двадцать с чем-то лет, он местная великовозрастная шпана. Ездит на сильно побитом автомобиле зелёного цвета. Бивис и Баттхед пытаются ему подражать и мечтают попасть в его «банду». Тодд относится к ним свысока, использует их, когда ему что-либо нужно, например, деньги на бензин. При этом он пренебрежительно называет Бивиса и Баттхеда «девочками». Из эпизода «Паровой каток» («Steamroller») можно узнать, что Тодд когда-то бросил школу.
Стюарт Стивенсон	Пухлый низкорослый «ботаник» и маменькин сынок, одноклассник Бивиса и Баттхеда. Он пытается быть похожим на них и верит в то, что они его лучшие друзья. Обычно носит чёрную футболку с надписью «Winger» (вероятно, поэтому Бивис и Баттхед считают полупопсовый Winger «группой для слабаков»). В действительности Бивиса и Баттхеда Стюарт мало волнует; они относятся к нему так же, как к ним относится Тодд. Из-за того, что Стюарт пытается тусоваться с этой парочкой, ему постоянно достаются все шишки.
Мистер Стивенсон	Отец Стюарта Стивенсона. Преподаватель в средней школе Хайленда и, как большинство других учителей, страдает от выходок Бивиса и Батхеда. Судя по серии «Банк спермы», после рождения сына начал страдать половыми проблемами. В отличие от его супруги, имеет более жёсткий характер и часто наказывает сына (в основном за то, в чём на самом деле виноваты два идиота).
Миссис Стивенсон	Мать Стюарта Стивенсона. Очень добродушная, заботливая мать души не чает в своём сыне, поэтому Стюарт стал избалованным. По характеру она во многом похожа на Лиэн Картман из мультсериала South Park.

Игры

• 1994 — Beavis and Butt-head (Sega Game Gear, Sega Mega Drive/Genesis, SNES, Game Boy)
• 1995 — Beavis and Butt-head in Virtual Stupidity (PC, PlayStation)
• 1996 — Beavis and Butt-head in Calling All Dorks (PC)
• 1996 — Beavis and Butt-head in Wiener Takes All (PC)
• 1996 — Beavis and Butt-head in Little Thingies (PC)
• 1997 — Beavis and Butt-head in Screen Wreckers (PC)
• 1998 — Beavis and Butt-head: Bunghole in One (PC)
• 1999 — Beavis and Butt-head Do U. (PC)

Восприятие

Критика и влияние

Зрители и критики давали сериалу с начала его выпуска либо положительные, либо отрицательные отзывы за грубый юмор и критику современного американского общества. Сериал стал объектом критики среди таких консервативных деятелей, как Майкл Медвед, Дэвид Леттерман и другие. Журнал National Review назвал мультсериал подрывным средством общественной критики и умной комедией. Сам сериал стал очень популярным среди молодёжи, так называемого поколения Х в США и за её пределами и по праву может называться классикой 90-х годов. Трей Паркер и Мэтт Стоун перед созданием сериала «Южный парк» были вдохновлены похождениями Бивиса и Баттхеда и даже общались с их создателями.

Дон Тобин, критик журнала The Boston Phoenix в своей статье 1997 года раскритиковал сериал, отметив его юмор в последующих сериях деградирующим, сказав, что разработчики позже решили, что зрители должны смеяться от самых незначительных вещей. В том же 1997 году Тед Дроздовский, критик того же журнала назвал сериал само-пародией. Майк Джадж, режиссёр и автор сериала сам раскритиковал анимацию первого сезона, и особенно первых двух серий, назвал их «ужасными», не понимая, как сериал тогда умудрился понравиться стольким людям.

В 2005 году TV Guide составил рейтинг самых известных цитат из телевидения, поместив смех двух главных героев на 66 место. В 2012 году TV Guide поместила Бивиса и Баттхеда в список 60 самых известных сериалов всех времён.

Скандалы и обвинения

Среди противников распространено мнение, что сериал вредит психике несовершеннолетних и побуждает к агрессии, совершению неадекватных действий. В частности сериал обвинили в гибели двухлетней девочки в 1993 году, чей пятилетний брат решил поджечь дом, что привело к смерти девочки. После случившейся трагедии показ сериала был временно приостановлен. Мать девочки утверждала, что на такой поступок её сына сподвиг сериал о Бивисе и Баттхеде, где присутствовали сцены с огнём, однако соседи утверждали, что у потерпевшей семьи не было телевизора.

В результате было решено исключить из сериала все сцены с огнём. А любимая фраза Бивиса — Fire! Fire! (Огонь! Огонь!) была изменена на Fryer! Fryer! или Liar! Liar!. Из телевидения было также решено исключить серию, где человек из музыкального клипа бежит в горящей одежде. Однако в новых сериях, выпускаемых с 2011 года, были решено исключить цензуру со словом на огонь. Только во время первой серии слово огонь было сказано героями 7 раз.

Сериал также обвиняли в пропаганде жестокого обращения с животными. В частности, через 5 дней после выпуска серии, где Бивис предлагал засунуть кошке в зад петарду и поджечь, была действительно найдена убитая петардой кошка. Дик Циммерман, 44-летний репортёр, объявил, что даст 5000$ тому, кто найдёт виновных, и создал петицию на запрет сериала, которую подписали 4000 человек.

Литература

• Рашкофф Д. [mediavirus.narod.ru/content.html Медиавирус! Как поп-культура тайно воздействует на ваше сознание] / Пер. с англ. Д. Борисова. — М.: Ультра.Культура, 2003. — 368 с. — 5000 экз. — ISBN 5-98042-012-6.

Ссылки

• «Бивис и Баттхед» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.mtv.com/onair/beavisandbutthead/main.jhtml Бивис и Баттхед] на сайте MTV.com
• [www.bcdb.com/cartoons/Other_Studios/M/MTV_Productions/Beavis_and_Butt-head/index.html Бивис и Баттхед] на сайте Big Cartoon DataBase
• [www.world-art.ru/games/games.php?id=5870 Хронология игр серии] на сайте world-art

Отрывок, характеризующий Бивис и Баттхед

– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.
– Наташа, ты в середину ляг, – сказала Соня.
– Нет, я тут, – проговорила Наташа. – Да ложитесь же, – прибавила она с досадой. И она зарылась лицом в подушку.
Графиня, m me Schoss и Соня поспешно разделись и легли. Одна лампадка осталась в комнате. Но на дворе светлело от пожара Малых Мытищ за две версты, и гудели пьяные крики народа в кабаке, который разбили мамоновские казаки, на перекоске, на улице, и все слышался неумолкаемый стон адъютанта.
Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.


Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
Душа его была не в нормальном состоянии. Здоровый человек обыкновенно мыслит, ощущает и вспоминает одновременно о бесчисленном количестве предметов, но имеет власть и силу, избрав один ряд мыслей или явлений, на этом ряде явлений остановить все свое внимание. Здоровый человек в минуту глубочайшего размышления отрывается, чтобы сказать учтивое слово вошедшему человеку, и опять возвращается к своим мыслям. Душа же князя Андрея была не в нормальном состоянии в этом отношении. Все силы его души были деятельнее, яснее, чем когда нибудь, но они действовали вне его воли. Самые разнообразные мысли и представления одновременно владели им. Иногда мысль его вдруг начинала работать, и с такой силой, ясностью и глубиною, с какою никогда она не была в силах действовать в здоровом состоянии; но вдруг, посредине своей работы, она обрывалась, заменялась каким нибудь неожиданным представлением, и не было сил возвратиться к ней.
«Да, мне открылась новое счастье, неотъемлемое от человека, – думал он, лежа в полутемной тихой избе и глядя вперед лихорадочно раскрытыми, остановившимися глазами. Счастье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних влияний на человека, счастье одной души, счастье любви! Понять его может всякий человек, но сознать и предписать его мот только один бог. Но как же бог предписал этот закон? Почему сын?.. И вдруг ход мыслей этих оборвался, и князь Андрей услыхал (не зная, в бреду или в действительности он слышит это), услыхал какой то тихий, шепчущий голос, неумолкаемо в такт твердивший: „И пити пити питии“ потом „и ти тии“ опять „и пити пити питии“ опять „и ти ти“. Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самой серединой воздвигалось какое то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок. Он чувствовал (хотя это и тяжело ему было), что ему надо было старательна держать равновесие, для того чтобы воздвигавшееся здание это не завалилось; но оно все таки заваливалось и опять медленно воздвигалось при звуках равномерно шепчущей музыки. „Тянется! тянется! растягивается и все тянется“, – говорил себе князь Андрей. Вместе с прислушаньем к шепоту и с ощущением этого тянущегося и воздвигающегося здания из иголок князь Андрей видел урывками и красный, окруженный кругом свет свечки и слышал шуршанъе тараканов и шуршанье мухи, бившейся на подушку и на лицо его. И всякий раз, как муха прикасалась к егв лицу, она производила жгучее ощущение; но вместе с тем его удивляло то, что, ударяясь в самую область воздвигавшегося на лице его здания, муха не разрушала его. Но, кроме этого, было еще одно важное. Это было белое у двери, это была статуя сфинкса, которая тоже давила его.
«Но, может быть, это моя рубашка на столе, – думал князь Андрей, – а это мои ноги, а это дверь; но отчего же все тянется и выдвигается и пити пити пити и ти ти – и пити пити пити… – Довольно, перестань, пожалуйста, оставь, – тяжело просил кого то князь Андрей. И вдруг опять выплывала мысль и чувство с необыкновенной ясностью и силой.
«Да, любовь, – думал он опять с совершенной ясностью), но не та любовь, которая любит за что нибудь, для чего нибудь или почему нибудь, но та любовь, которую я испытал в первый раз, когда, умирая, я увидал своего врага и все таки полюбил его. Я испытал то чувство любви, которая есть самая сущность души и для которой не нужно предмета. Я и теперь испытываю это блаженное чувство. Любить ближних, любить врагов своих. Все любить – любить бога во всех проявлениях. Любить человека дорогого можно человеческой любовью; но только врага можно любить любовью божеской. И от этого то я испытал такую радость, когда я почувствовал, что люблю того человека. Что с ним? Жив ли он… Любя человеческой любовью, можно от любви перейти к ненависти; но божеская любовь не может измениться. Ничто, ни смерть, ничто не может разрушить ее. Она есть сущность души. А сколь многих людей я ненавидел в своей жизни. И из всех людей никого больше не любил я и не ненавидел, как ее». И он живо представил себе Наташу не так, как он представлял себе ее прежде, с одною ее прелестью, радостной для себя; но в первый раз представил себе ее душу. И он понял ее чувство, ее страданья, стыд, раскаянье. Он теперь в первый раз поняд всю жестокость своего отказа, видел жестокость своего разрыва с нею. «Ежели бы мне было возможно только еще один раз увидать ее. Один раз, глядя в эти глаза, сказать…»
И пити пити пити и ти ти, и пити пити – бум, ударилась муха… И внимание его вдруг перенеслось в другой мир действительности и бреда, в котором что то происходило особенное. Все так же в этом мире все воздвигалось, не разрушаясь, здание, все так же тянулось что то, так же с красным кругом горела свечка, та же рубашка сфинкс лежала у двери; но, кроме всего этого, что то скрипнуло, пахнуло свежим ветром, и новый белый сфинкс, стоячий, явился пред дверью. И в голове этого сфинкса было бледное лицо и блестящие глаза той самой Наташи, о которой он сейчас думал.
«О, как тяжел этот неперестающий бред!» – подумал князь Андрей, стараясь изгнать это лицо из своего воображения. Но лицо это стояло пред ним с силою действительности, и лицо это приближалось. Князь Андрей хотел вернуться к прежнему миру чистой мысли, но он не мог, и бред втягивал его в свою область. Тихий шепчущий голос продолжал свой мерный лепет, что то давило, тянулось, и странное лицо стояло перед ним. Князь Андрей собрал все свои силы, чтобы опомниться; он пошевелился, и вдруг в ушах его зазвенело, в глазах помутилось, и он, как человек, окунувшийся в воду, потерял сознание. Когда он очнулся, Наташа, та самая живая Наташа, которую изо всех людей в мире ему более всего хотелось любить той новой, чистой божеской любовью, которая была теперь открыта ему, стояла перед ним на коленях. Он понял, что это была живая, настоящая Наташа, и не удивился, но тихо обрадовался. Наташа, стоя на коленях, испуганно, но прикованно (она не могла двинуться) глядела на него, удерживая рыдания. Лицо ее было бледно и неподвижно. Только в нижней части его трепетало что то.