Боголюбов, Вениамин Яковлевич

Боголюбов Вениамин Яковлевич
За работой над скульптурой «Клятва гвардейца».
Дата рождения:	25 ноября (7 декабря) 1895(1895-12-07)
Место рождения:	Царское Село, Санкт-Петербургская губерния, Российская империя
Дата смерти:	28 июня 1954(1954-06-28) (58 лет)
Место смерти:	Ленинград, РСФСР, СССР
Подданство:	Российская империя Российская империя
Гражданство:	СССР СССР
Учёба:	ВХУТЕИН
Стиль:	академизм
Влияние:	руководители: В. В. Лишев, А. Т. Матвеев

Вениами́н Я́ковлевич Боголю́бов (1895 — 1954) — советский скульптор. Офицер из последнего основного выпуска Императорского Морского кадетского корпуса (1916). Лауреат Сталинской премии второй степени (1941).

Биография

В. Я. Боголюбов родился 25 ноября (7 декабря) 1895 год в городе Царское Село Санкт-Петербургской губернии (ныне Ленинградской области), в семье генерал-майора Якова Петровича Боголюбова (13 октября 1858—16 сентября 1909); мать — Вера Вениаминовна урожд. Кумбрух. Я. П. Боголюбов служил в VII отделении Главного Артиллерийского Управления (1892), жил на Лицейской улице, 4 (ныне улица Ретгена) Петербургской стороны, 1897 — капитан, Санкт-Петербургский патронный завод, проживал по адресу: Царское Село, Стессельская улица, дом Шишло, 1906 — полковник, Гатчина, Двинский 2-й переезд.

В. Я. Боголюбов окончил Императорский Морской кадетский корпус (30 июля 1916) — последний основной выпуск, к которому, в числе других произведённых в тот день в мичмана, принадлежал ставший впоследствии известным ботаником С. В. Голицын. В 1917—1927 годах служил на Балтийском флоте.

Творчество

Заниматься скульптурой начал в 1923 году в Кронштадте под руководством В. В. Лишева. Годом позже у тех же преподавателей начал учиться Г. А. Шульц — брат его однокашника по ИМКК Михаила Шульца, отца М. М. Шульца. В 1930 году В. Я. Боголюбов окончил аспирантуру ВХУТЕИНа — руководители В. В. Лишев и А. Т. Матвеев. С 1929 года начал работать в содружестве со скульптором В. И. Ингалом. Первая совместная работа — фигура Г. К. Орджоникидзе (1935—1937). Их совместное творчество получило продолжение и в других произведениях: двухфигурная композиция «С. М. Киров и Г. К. Орджоникидзе» (1938), двухфигурная композиция «И. В. Сталин и Мамлякат» (1938); — памятниках В. И. Ленину в Риге, Ленинграде, Зеленогорске; — памятнике Н. А Римскому-Корсакову (1952 год) на Театральной площади в Ленинграде. В 1959 году В. Я. Боголюбовым в соавторстве с В. В. Исаевой был выполнен памятник А. С. Попову (архитектор Н. В. Баранов; отдельные источники указывают на участие в создании монумента скульптора М. К. Аникушина), установлен на Каменноостровском проспекте, в сквере между домами 39 и 41.

В годы Великой Отечественной войны В. Я. Боголюбов, находясь в блокадном Ленинграде, принимал участие в маскировке города. Он также был в составе возглавляемой Н. В. Томским бригады скульпторов, работавших над рельефными агитплакатами. Совместно с В. В. Исаевой, М. Ф. Бабуриным, Р. Н. Будиловым, Г. Б. Пьянковой-Рахманиной, Б. Р. Шалютиным и А. А. Стрекавиным он участвовал в создании скульптурного панно «За Родину!» (6 Х 5 м), которое было установлено на Невском проспекте у здания Государственной Публичной библиотеки. Вместе с В. В. Исаевой, А. В. Андреевой-Петошиной и А. Ф. Гуниус В. Я. Боголюбов был направлен Союзом художников на партизанскую базу Ленинградского фронта. Скульптор А. В. Андреева-Петошина в своём дневнике в таких словах выражает впечатления, вынесенные из того непосредственного общения с партизанами: «…Удивляла их осознанная ответственность за себя и за всю страну… Они знали, как надо жить, они верили в свою силу и правду». Это соприкосновение и В. Я. Боголюбову дало бесценный материал творчества, связанного с темой войны.

Из его самостоятельных работ наиболее известны: мраморный портрет В. И. Ленина (1947) и статуя Маршала Советского Союза Л. А. Говорова (1946). В 1949 году выполнил ряд скульптурных портретов деятелей российской науки, в числе которых этюды к указанному памятнику А. С. Попову, портрет академика А. Н. Крылова.

Фотодокументы доступны на сайте [photoarchive.spb.ru:9090/www/generalSearch.do?condition=12&attribute=2500051207&dictionaryValue=&textValue=&condition=10&attribute=2500051204&dictionaryValue=&textValue=&condition=10&attribute=2500051202&dictionaryValue=&textValue=&condition=10&attribute=2500051203&dictionaryValue=&textValue=&condition=10&attribute=2500051205&dictionaryValue=2000608776&textValue=&condition=10&attribute=2500051206&dictionaryValue=&textValue=&condition=14&attribute=2500051208&dictionaryValue=&textValue=&condition=16&attribute=2500051208&dictionaryValue=&textValue=&condition=10&attribute=2503078589&dictionaryValue=&textValue=&condition=12&attribute=2503078590&dictionaryValue=&textValue= ЦГАКФФД СПб].

В. Я. Боголюбов умер 28 июня 1954 года. Похоронен в Ленинграде на Литераторских мостках Волковского кладбища, на Архитекторской дорожке. Надгробный памятник выполнен скульптором В. В. Исаевой (1955, архитектор М. А. Шепилевский)

Награды и премии

• Сталинская премия второй степени (1941, совместно с В. И. Ингалом) — за скульптурную фигуру С. Орджоникидзе (1935—1937)

См. также

• Памятник В. И. Ленину (Рига)
• Памятник Римскому-Корсакову

Отрывок, характеризующий Боголюбов, Вениамин Яковлевич

– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.


– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.