Вишу

Вишу (малаял. വിഷു) — индуистский праздник Нового года, первый день малаяламского календаря, отмечаемый в южноиндийских штатах Керала и Тамил-Наду, а также в регионе Тулу-Наду. В переводе с санскрита, вишу означает «равный», так как этот день следует за весенним равноденствием по индийскому календарю. По григорианскому календарю Вишу, как правило, выпадает на 14 апреля. В Керале — это праздник сбора урожая. В этот день происходит переход Солнца из знака Рыб в знак Овна в индийской астрологии. Астрологически, Вишу — это первый день месяца медам и первый день нового года. Однако, официальный новый год в Керале празднуется в первый день месяца чингам (август — сентябрь).

В этот день совершаются особые подношения индуистским божествам, называемые вишуккани (в переводе — «узренное первым»). Проводится специальная пуджа, в ходе которой, в бронзовых сосудах урули, предлагаются различные продукты: рис, льняная ткань, огурцы, листья бетеля, бетельные орехи, особые металлические зеркала, жёлтые цветы конна (Кассия трубчатая), священые тексты и монеты. Рядом с подношением ставится бронзовая лампа, называемая нилавилакку. Все приготовления производятся самой старшей женщиной в семье за ночь перед праздником. Согласно традиции, в день Вишу члены семьи пробуждаются на восходе солнца и идут в алтарную комнату с закрытыми глазами. Считается, что вишуккани должно быть первым, что предстанет перед глазами в новом году. Затем наиболее благоприятным считается чтение отрывков из «Рамаяны». Индуисты верят, что содержание открытой наугад страницы в какой-то мере предскажет события начинающегося года. Множество индуистов в этот день совершают паломничество в основные храмы Кералы — храм Айяппы в Сабаримале и храм Кришны в Гуруваюре с целью обозреть там утреннее подношение вишуккани.

Неотъемлемой частью празднования Вишу также являются фейерверки. Люди в этот день надевают новые одежды и старшие члены семьи раздают деньги своим детям и слугам. Подаваемые в этот день угощенья состоят примерно из равного количества солёной, сладкой, кислой и горькой пищи. Одним из блюд является вепампурасам, приготовленное из горьких листьев нима и зелёных манго.

Ссылки

• [www.kerala.gov.in/knowkerala/vishu.htm Information about Vishu]

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Вишу

– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.
Они всё точно так же никогда не говорили про него с тем, чтобы не нарушать словами, как им казалось, той высоты чувства, которая была в них, а это умолчание о нем делало то, что понемногу, не веря этому, они забывали его.
Наташа похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно говорили о ее здоровье, и ей это приятно было. Но иногда на нее неожиданно находил не только страх смерти, но страх болезни, слабости, потери красоты, и невольно она иногда внимательно разглядывала свою голую руку, удивляясь на ее худобу, или заглядывалась по утрам в зеркало на свое вытянувшееся, жалкое, как ей казалось, лицо. Ей казалось, что это так должно быть, и вместе с тем становилось страшно и грустно.