Военная академия «Людовика»

Венгерская королевская военная академия «Людовика», венг. Magyar Királyi Honvéd Ludovika Akadémia, иногда известная как «Людовицеум», «Академия Людовики» или просто «Людовика», лат. Ludoviceum, нем. Ludovika-Akademie — высшее военное учебное заведение Венгрии в австро-венгерский период и до конца Второй мировой войны.

История

Академия учреждена на сессии 1808 г. Национальной ассамблеи. Она была названа в честь Марии Людовики Моденской, двоюродной сестры и третьей супруги императора Франца II, который пожертвовал 50000 форинтов на её содержание. Помимо императора, свои пожертвования внесли некоторые богатые граждане. Первый камень академии заложил Иосиф Австрийский, палатин Венгрии в 1831 г.

Основное здание академии было сооружено в 1836 г. в Саду Людовики в VIII округе Пешта (ныне центральная часть Будапешта). Здание спроектировал Михай Поллак в классическом стиле.

Австро-венгерское правительство, рассматривавшее основание академии как усиление позиций венгерского сепаратизма, всячески противодействовало завершению её сооружения, переводя деньги из её фонда на другие проекты. Национальная ассамблея созыва 1832—1836 гг. заранее, ещё до открытия Академии, запретила вести в ней преподавание на венгерском языке, и этот запрет был снят лишь в результате Венгерской революции 1848—1849 гг..

Существование академии получило правовую основу на основании XVI статьи законодательства 1872 г.. Академия официально открылась 21 ноября 1872 г.

Деятельность

Академия сочетала в себе несколько функций: подготовительная военная школа (уровень последних классов школы), высшее военное учебное заведение, а также колледж повышения квалификации младших штабных офицеров австрийского имперского Генерального штаба.

Подготовительная школа готовила добровольцев допризывного возраста (от 14 до 17 лет), давая им возможность поступить в Венгерские силы самообороны в звании кадетов или младшего лейтенанта, в зависимости от успехов в обучении. В год принималось 90 студентов, из которых:

• 34 студента финансировались на средства частных грантов,
• 10 студентов обучались бесплатно на средства правительства,
• 23 студента платили за обучение ежегодно 600 форинтов,
• 23 студента платили в год половину указанной суммы.

Офицерский курс обучения составлял 4 года. Академический уровень Академии Людовики приравнивался к уровню Терезианской академии в Винер-Нойштадте (Австрия).

Параллельный учебный план и соответствия в уровнях качества обучения между двумя высшими военными учебными заведениями гарантировали, что большинство успешных офицеров Венгерских вооружённых сил были выпускниками Академии «Людовика».

С начала последнего года обучения ряд предметов, как по теоретическим, так и по практическим соображениям преподавались на немецком языке, и выпускники сдавали квалификационный экзамен на пригодность к службе как в австрийской, так и венгерской армии.

Послевоенный период

В ходе 2-й мировой войны здания академии сильно пострадали. Новый коммунистический режим Венгрии отказался от реставрации зданий (в аналогичном состоянии были оставлены и ряд других известных зданий Венгрии, такие, как замок Буда). В бывшем здании кавалерийской школы разместился кинотеатр Alfa cinema, полностью уничтоженный пожаром в начале 1990-х гг.

Сильно повреждённое главное здание использовалось факультетом естественных наук Будапештского университета им. Этвеша Лоранда. В настоящее время в тщательно отреставрированных помещениях южного крыла размещается Школа социальных наук имени Рауля Валленберга. В сильно расширенных подвальных помещениях, соединяющих отреставрированное крытое здание кавалерийской школы и частично отреставрированное главное здание, расположен Венгерский музей естественной истории.

Правопреемником академии «Людовика» в современной Венгрии считается Национальный университет обороны имени Миклоша Зриньи (hu:Zrínyi Miklós Nemzetvédelmi Egyetem).

Известные выпускники

• Пал Пронаи (1874—?) — офицер, крайне правый политик, активный участник подавления Венгерской Советской Республики
• Бела Миклош (1890—1948) — офицер, политик, премьер-министр временного правительства (1944—1945)
• Вилмош Надь (1884—1976) — министр обороны Венгрии, Праведник мира
• Геза Лакатош (1890—1967) — генерал, премьер-министр Венгрии (1944)
• Пал Малетер (1917—1958) — военный и политик, министр обороны в дни Венгерского восстания 1956 года
• Геза фон Больвари (1897—1961) — венгерский актёр, сценарист и режиссёр

Литература

• Rada Tibor: The combined Histories of the Royal Hungarian Ludovica Military Academy and Her Sister Institutes (1830—1945), Gálos-Nyomdász Kft., Budapest, 1998. (Hungarian: A Magyar Királyi Honvéd Ludovika Akadémia. és a Testvérintézetek Összefoglalt Története (1830—1945), Gálos-Nyomdász Kft., Budapest, 1998.)

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Военная академия «Людовика»
• [www.1000ev.hu/index.php?a=3&param=5074 The resulting Act II of 1812, based on recommendations to establish the Ludovica Academy. (Hungarian: 1812. évi II. törvénycikk a katonai Ludovika-akadémia részére folytatólag tett ajánlatokról)],  (венг.)
• [portal.zmne.hu/pls/portal/url/page/zportal/zmne_root/hirek/szaznapos2 Returning to Orczy Park (Hungarian: Vissza az Orczy-kertbe!)]  (венг.)
• [portal.zmne.hu/pls/portal/url/page/zportal/zmne_root/hirek/szaznap3 100 more days in the world, then… (Hungarian: Még 100 nap a világ, aztán…)]  (венг.)

Отрывок, характеризующий Военная академия «Людовика»

– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
– И зачем император Александр принял начальство над войсками? К чему это? Война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?
Наполеон опять взял табакерку, молча прошелся несколько раз по комнате и вдруг неожиданно подошел к Балашеву и с легкой улыбкой так уверенно, быстро, просто, как будто он делал какое нибудь не только важное, но и приятное для Балашева дело, поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала и, взяв его за ухо, слегка дернул, улыбнувшись одними губами.
– Avoir l'oreille tiree par l'Empereur [Быть выдранным за ухо императором] считалось величайшей честью и милостью при французском дворе.
– Eh bien, vous ne dites rien, admirateur et courtisan de l'Empereur Alexandre? [Ну у, что ж вы ничего не говорите, обожатель и придворный императора Александра?] – сказал он, как будто смешно было быть в его присутствии чьим нибудь courtisan и admirateur [придворным и обожателем], кроме его, Наполеона.
– Готовы ли лошади для генерала? – прибавил он, слегка наклоняя голову в ответ на поклон Балашева.
– Дайте ему моих, ему далеко ехать…
Письмо, привезенное Балашевым, было последнее письмо Наполеона к Александру. Все подробности разговора были переданы русскому императору, и война началась.


После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.
Князь Андрей считал неудобным писать к Курагину и вызывать его. Не подав нового повода к дуэли, князь Андрей считал вызов с своей стороны компрометирующим графиню Ростову, и потому он искал личной встречи с Курагиным, в которой он намерен был найти новый повод к дуэли. Но в Турецкой армии ему также не удалось встретить Курагина, который вскоре после приезда князя Андрея в Турецкую армию вернулся в Россию. В новой стране и в новых условиях жизни князю Андрею стало жить легче. После измены своей невесты, которая тем сильнее поразила его, чем старательнее он скрывал ото всех произведенное на него действие, для него были тяжелы те условия жизни, в которых он был счастлив, и еще тяжелее были свобода и независимость, которыми он так дорожил прежде. Он не только не думал тех прежних мыслей, которые в первый раз пришли ему, глядя на небо на Аустерлицком поле, которые он любил развивать с Пьером и которые наполняли его уединение в Богучарове, а потом в Швейцарии и Риме; но он даже боялся вспоминать об этих мыслях, раскрывавших бесконечные и светлые горизонты. Его интересовали теперь только самые ближайшие, не связанные с прежними, практические интересы, за которые он ухватывался с тем большей жадностью, чем закрытое были от него прежние. Как будто тот бесконечный удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного.
Из представлявшихся ему деятельностей военная служба была самая простая и знакомая ему. Состоя в должности дежурного генерала при штабе Кутузова, он упорно и усердно занимался делами, удивляя Кутузова своей охотой к работе и аккуратностью. Не найдя Курагина в Турции, князь Андрей не считал необходимым скакать за ним опять в Россию; но при всем том он знал, что, сколько бы ни прошло времени, он не мог, встретив Курагина, несмотря на все презрение, которое он имел к нему, несмотря на все доказательства, которые он делал себе, что ему не стоит унижаться до столкновения с ним, он знал, что, встретив его, он не мог не вызвать его, как не мог голодный человек не броситься на пищу. И это сознание того, что оскорбление еще не вымещено, что злоба не излита, а лежит на сердце, отравляло то искусственное спокойствие, которое в виде озабоченно хлопотливой и несколько честолюбивой и тщеславной деятельности устроил себе князь Андрей в Турции.
В 12 м году, когда до Букарешта (где два месяца жил Кутузов, проводя дни и ночи у своей валашки) дошла весть о войне с Наполеоном, князь Андрей попросил у Кутузова перевода в Западную армию. Кутузов, которому уже надоел Болконский своей деятельностью, служившей ему упреком в праздности, Кутузов весьма охотно отпустил его и дал ему поручение к Барклаю де Толли.
Прежде чем ехать в армию, находившуюся в мае в Дрисском лагере, князь Андрей заехал в Лысые Горы, которые были на самой его дороге, находясь в трех верстах от Смоленского большака. Последние три года и жизни князя Андрея было так много переворотов, так много он передумал, перечувствовал, перевидел (он объехал и запад и восток), что его странно и неожиданно поразило при въезде в Лысые Горы все точно то же, до малейших подробностей, – точно то же течение жизни. Он, как в заколдованный, заснувший замок, въехал в аллею и в каменные ворота лысогорского дома. Та же степенность, та же чистота, та же тишина были в этом доме, те же мебели, те же стены, те же звуки, тот же запах и те же робкие лица, только несколько постаревшие. Княжна Марья была все та же робкая, некрасивая, стареющаяся девушка, в страхе и вечных нравственных страданиях, без пользы и радости проживающая лучшие годы своей жизни. Bourienne была та же радостно пользующаяся каждой минутой своей жизни и исполненная самых для себя радостных надежд, довольная собой, кокетливая девушка. Она только стала увереннее, как показалось князю Андрею. Привезенный им из Швейцарии воспитатель Десаль был одет в сюртук русского покроя, коверкая язык, говорил по русски со слугами, но был все тот же ограниченно умный, образованный, добродетельный и педантический воспитатель. Старый князь переменился физически только тем, что с боку рта у него стал заметен недостаток одного зуба; нравственно он был все такой же, как и прежде, только с еще большим озлоблением и недоверием к действительности того, что происходило в мире. Один только Николушка вырос, переменился, разрумянился, оброс курчавыми темными волосами и, сам не зная того, смеясь и веселясь, поднимал верхнюю губку хорошенького ротика точно так же, как ее поднимала покойница маленькая княгиня. Он один не слушался закона неизменности в этом заколдованном, спящем замке. Но хотя по внешности все оставалось по старому, внутренние отношения всех этих лиц изменились, с тех пор как князь Андрей не видал их. Члены семейства были разделены на два лагеря, чуждые и враждебные между собой, которые сходились теперь только при нем, – для него изменяя свой обычный образ жизни. К одному принадлежали старый князь, m lle Bourienne и архитектор, к другому – княжна Марья, Десаль, Николушка и все няньки и мамки.