Выбор России (фракция)

Вы́бор Росси́и — фракция в Государственной Думе России I созыва, сформированная депутатами Госдумы от блока «Выбор России».

Блок «Выбор России» был создан рядом демократических организаций, поддерживающих политику президента России Б. Ельцина. На выборах в Государственную Думу I созыва он получил около 15 % голосов. Во время голосований в Госдуме фракция занимала реформаторскую позицию. Голосовали за сокращение влияния государства в экономике, приватизацию, были лояльны президенту и правительству. Партия «Демократический Выбор России» (ДВР), созданная на основе блока участвовало в выборах в Госдуму II созыва, но получило 3,86 % голосов, не сумев преодолеть заградительный барьер. Члены партии избранные по одномандатным округам создали неформальную депутатскую группу ДВР.

Формирование фракции и её состав

Депутатская фракция «Выбор России» была зарегистрирована 13 января 1994 года и объединила 76 депутатов: 38 избранных по общефедеральному списку и 38 — по одномандатным округам, в том числе 24 официальных кандидата блока, 11 — из рекомендательного списка поддержки и 3 отсутствовавших в списке поддержки (В.Н. Ковалёв, А. Сарычев, А. Сергеенков). Из остальных 14 кандидатов, включенных в список поддержки блока, 8 вошли в группу «Новая региональная политика», шестеро в групп «Союз 12 декабря» (в том числе один — в обе группы), М. Сеславинский не вошёл никуда. Ещё 2 депутата из федерального списка на тот момент не смогли зарегистрироваться в составе фракции, т.к. получили депутатские мандаты только 4 января 1994 года.

На выборах председателя фракции 12 января 1994 года были выдвинуты Е. Гайдар и Г. Бурбулис. Но кандидатура последнего практически не получила поддержки. Заместителями Гайдара стали Б. Золотухин и А. Чубайс. Координатором назначен А. Мурашев. На пост Председателя Государственной Думы 13 января 1994 фракция выдвинула С. Ковалева, который получил 138 голосов (пятый результат из шести). В утверждённом 17 января 1994 года Коалиционном списке представители фракции «Выбор России» получили должности первого заместителя председателя Думы (М. Митюков), председателей комитетов по охране здоровья (Б. Денисенко), по обороне (С. Юшенков), по организации работы Государственной Думы (В. Бауэр), по информационной политике и связи (М. Полторанин), ещё 12 депутатов стали заместителями председателей Комитетов, а С. Ковалев был избран Уполномоченным по правам человека. 24 марта 1994 года ответственным секретарём фракции вместо С. Юшенкова, возглавившего парламентский комитет по обороне, стал В. Татарчук, его заместителем стал Владимир Мананников. Заместителем председателя вместо А. Чубайса избран А. Александров.

Заявления и общая позиция фракции

Фракция «Выбор России» придерживалась либеральных позиций, отстаивая необходимость последовательных рыночных реформ в стране.

На протяжении деятельности Государственной Думы I созыва фракция активно реагировали на различные события в стране. Так, в феврале 1994 года фракция выступала против политической амнистии, распространяющуюся на участников Октябрьского восстания 1993 года. Фракция назвала её первым шагом к гражданской войне и подчеркнув что «под прикрытием лицемерных призывов к миру и согласию, гражданскому примирению освобождены от уголовной ответственности люди, причастные к организации и совершению убийств, массовых беспорядков, поджогов и погромов, те, кто на протяжении последних лет всячески препятствовал достижению мира и согласия в обществе, стремился к насильственному захвату власти». За пакет постановлений об амнистии проголосовал только один депутат фракции — И. Стариков.

Выступала фракция и с осуждением громких криминальных преступлений. Так, в октябре 1994 года она (совместно с другими депутатскими группами) выступила с заявлением, требуя тщательного расследования смерти журналиста Дмитрия Холодова, квалифицировав его убийство как «политическое».

Особое место в истории фракции занимала её позиция по попытке силового решения чеченского конфликта в 1994—1995 годах. Фракция выступила с однозначным осуждением решения президента и правительства о начале военной операции, обратившись с призывом остановить взаимное насилие. Таким образом, после начала чеченской войны в декабре 1994 года фракция перешла к мягкой критике Б. Ельцина (до этого выступала в первую очередь как пропрезидентская сила, рассматривая Б. Ельцина как гаранта курса на либеральные реформы).

В мае 1995 года фракция выступила с заявлением в связи с ситуацией на территории бывшей Югославии, призвав МИД РФ «сделать все возможное для принятия международным сообществом согласованных мер, направ­ленных на снятие экономических санкций по отношению ко всем участникам конфликта на Балканах», а также воздержаться от поставок оружия любой из сторон.

«Курс Гайдара» и законотворческая деятельность фракции

Депутаты фракции представили на рассмотрение парламента 114 законопроектов. Активная законотворческая деятельность фракции, направленная на поддержку экономической политики, получила название "Курс Гайдара". В рамках этого курса на рассмотрение Думы было внесено 25 законопроектов. Среди них законы "О земле", "Об акционерных обществах", "О ценных бумагах", "О защите прав налогоплатильщиков". Именно с подачи фракции «Выбор России» были приняты законы «О прожиточном минимуме», «О социальном обслуживании граждан пожилого возраста и инвалидов», «О социальной защите инвалидов» и др.

В то же время на съезде кандидатов в депутаты в Государственную Думы II созыва от блока «Демократический выбор России — Объединённые демократы» (куда вошла значительная часть фракции «Выбор России») отмечали, что фракция «„Выбор России“ существовала в условиях, когда „расстановка политических сил в Думе не позволила фракции добиться принятия всех предложенных ею законопроектов… те же законопроекты, которые в конце концов стали законами, практически каждый раз принимались в условиях ожесточенною сопротивления жириновцев, коммунистов, аграриев“»

На этом же съезде был названы и те законопроекты, принятие которых, удалось предотвратить фракции. Это, в том числе, не принятые благодаря деятельности фракции законопроект «О внесении изменений и дополнений в Жилищный кодекс» («отменял право жильцов коммунальной квартиры на заселение оставшейся после выезда соседей жилплощади, что навечно обрекало нас на кошмар коммуналок»), изменения и дополнения к закону «О приватизации жилищного фонда Российской Федерации» (согласно нему «жители села, проживающие на ведомственной жилплощади, лишались права на её приватизацию»), законопроект «О нефти и газе» («законодательно закреплялся особый статус „Газпрома“ как нерушимого монополиста на все времена»), законопроект «О внесении дополнений и изменений в закон „О закрытом административно-территориальном образовании“» («закреплял существование так называемых „закрытых административно-территориальных образований“, то есть территорий, выведенных из-под действия почти всех реформаторских законодательных актов, указов Президента и решений правительства»)

Отдельные голосования членов фракции

Фракция (за исключением отдельных членов) выступила против утверждения предложенного Правительством бюджета на 1994 год. При рассмотрении бюджета в первом чтении 11 мая 1994 года за бюджет проголосовали только четыре члена фракции (В. Данилов-Данильян, А. Емельянов, И. Стариков, Г. Томчин), во втором чтении 8 июня — уже 9 (Е. Айпин, Г. Алексеев, В. Барышев, В. Головлев, А. Кушнарь, С. Попов, А. Починок, Е. Сидоров, И. Стариков). Во время третьего чтения фракция решила поддержать бюджет и 45 депутатов из её состава во главе с Е. Гайдаром проголосовали за. Против принятия бюджета в третьем чтении проголосовали В. Леднев, Ю. Рыбаков и Г. Якунин, ещё 17 членов фракции в голосовании не участвовали. Вопреки утверждениям многих средств массовой информации, фракция не поддержала поправку В. Пискунова об увеличении военного бюджета (36 голосов против, 3 воздержались, ни одного за).

Перед голосованием о доверии Правительству 27 октября 1994 года лидеры «Выбора России» заявили, что Правительство, конечно, никаким доверием с их стороны не пользуется, но голосовать за недоверие они не будут, т. к. любое другое правительство будет ещё хуже. 23 депутата голосовали против недоверия, 10, включая Е. Гайдара, воздержались, остальные не голосовали. После голосования Э. Памфилова подала письменное заявление с просьбой засчитать её голос за недоверие Правительству.

23 ноября 1994 года за то, чтобы рассмотреть вопрос об отставке Председателя Центрального банка РФ В. Геращенко прежде чем назначать на его должность Т. Парамонову, проголосовали 13 из 71 депутата фракции: Г. Алексеев, П. Бунич, В. Грицань, Б. Денисенко, В. Леднев, В. Михайлов, Э. Пащенко, М. Полторанин, С. Попов, Ю. Рыбаков, В. Савицкий, В. Тетельмин, В. Южаков.

Фракция поддержала бюджет 1995 года. 23 декабря 1994 года фракция проголосовала за первый вариант постановления, не предусматривавший введения двухпроцентного спецналога. 25 января 1995 года фракция поддержала поправку аграриев о сохранении 1,5% спецналога. 15 марта 1995 года в четвёртом чтении против бюджета проголосовала Б. Денисенко.

25 января 1995 года за предложение депутата А. Гордеева (КПРФ) внести в повестку дня вопрос о соответствии занимаемым должностям Верховного Главнокомандующего Б. Ельцина и министра обороны П. Грачёва проголосовали 10 из 68 членов фракции (В. Грицань, А. Осовцов, Э. Пащенко, Ю. Рыбаков, В. Савицкий, Б. Титенко, М. Фейгин, И. Чухин, А. Шабад); против — 7 (П. Бунич, А. Гербер, А. Емельянов, К. Игнатьев, А. Нуйкин, М. Полторанин, А. Ющенко); воздержались двое (Д. Волкогонов, Л. Мишустина); остальные в голосовании не участвовали.

7 февраля 1995 года раскритикованный на заседании фракции председатель Комитета по организации работы Государственной Думы В. Бауэр попросился в отставку и 10 февраля фракция предложила избрать на эту должность В. Татарчука. В результате конфликта Бауэр покинул фракцию, но остался во главе Комитета.

Весной 1995 года Е. Гайдар, С. Ковалев и С. Юшенков перешли к жёсткой критике Ельцина, в результате чего фракцию покинули ещё 12 человек, которые вступили в новые пропрезидентские депутатские группы.

21 июня 1995 года при обсуждении вопроса о недоверии Правительству Е. Гайдар выступил в его защиту, заявив, что «сегодня голосовать за вотум недоверия Правительству — это голосовать против того, что Правительство, пусть поздно, но начало становиться на путь здравого смысла». За недоверие Правительству проголосовали Б. Денисенко, М. Полторанин и И. Чухин; 41 депутат проголосовал против, В. Мананников воздержался. 1 июля Е. Гайдар подтвердил свою позицию. За недоверие вновь проголосовала Б. Денисенко (Полторанин уже вышел из фракции), воздержались В. Мананников и И. Чухин, 47 депутатов проголосовали против.

12 июля 1995 года 23 из 52 депутатов фракции проголосовали против создания специальной комиссии по выдвижению обвинения против Президента, двое (М. Данилов, Г. Задонский) воздержались, остальные 27 в голосовании не участвовали.

18 октября 1995 года фракция поддержала новый бюджет в первом чтении, а затем проголосовала за передачу его в согласительную комиссию. 15 ноября фракция голосовала за бюджет в первом чтении. 6 декабря фракция поддержала бюджет во втором и третьем чтениях.

Известные депутаты

• Егор Гайдар
• Анатолий Чубайс

См. также

• Гайдар, Егор Тимурович
• Выбор России (блок)
• Демократический выбор России
• Список депутатских объединений

Ссылки

• politika.su: [www.politika.su/fs/gd1fvr.html Фракция «Выбор России» (ВР) в Государственной Думе первого созыва (1994—1995)]
• [www.cityline.ru/politika/ Политика России]
• [gaidar-arc.ru/ Архив Егора Гайдара]

Отрывок, характеризующий Выбор России (фракция)

Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность движения. Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было движения только тогда, когда он рассматривает произвольно взятые единицы этого движения. Но вместе с тем из этого то произвольного деления непрерывного движения на прерывные единицы проистекает большая часть человеческих заблуждений.
Известен так называемый софизм древних, состоящий в том, что Ахиллес никогда не догонит впереди идущую черепаху, несмотря на то, что Ахиллес идет в десять раз скорее черепахи: как только Ахиллес пройдет пространство, отделяющее его от черепахи, черепаха пройдет впереди его одну десятую этого пространства; Ахиллес пройдет эту десятую, черепаха пройдет одну сотую и т. д. до бесконечности. Задача эта представлялась древним неразрешимою. Бессмысленность решения (что Ахиллес никогда не догонит черепаху) вытекала из того только, что произвольно были допущены прерывные единицы движения, тогда как движение и Ахиллеса и черепахи совершалось непрерывно.
Принимая все более и более мелкие единицы движения, мы только приближаемся к решению вопроса, но никогда не достигаем его. Только допустив бесконечно малую величину и восходящую от нее прогрессию до одной десятой и взяв сумму этой геометрической прогрессии, мы достигаем решения вопроса. Новая отрасль математики, достигнув искусства обращаться с бесконечно малыми величинами, и в других более сложных вопросах движения дает теперь ответы на вопросы, казавшиеся неразрешимыми.
Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.
Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.
Для изучения законов истории мы должны изменить совершенно предмет наблюдения, оставить в покое царей, министров и генералов, а изучать однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами. Никто не может сказать, насколько дано человеку достигнуть этим путем понимания законов истории; но очевидно, что на этом пути только лежит возможность уловления исторических законов и что на этом пути не положено еще умом человеческим одной миллионной доли тех усилий, которые положены историками на описание деяний различных царей, полководцев и министров и на изложение своих соображений по случаю этих деяний.


Силы двунадесяти языков Европы ворвались в Россию. Русское войско и население отступают, избегая столкновения, до Смоленска и от Смоленска до Бородина. Французское войско с постоянно увеличивающеюся силой стремительности несется к Москве, к цели своего движения. Сила стремительности его, приближаясь к цели, увеличивается подобно увеличению быстроты падающего тела по мере приближения его к земле. Назади тысяча верст голодной, враждебной страны; впереди десятки верст, отделяющие от цели. Это чувствует всякий солдат наполеоновской армии, и нашествие надвигается само собой, по одной силе стремительности.
В русском войске по мере отступления все более и более разгорается дух озлобления против врага: отступая назад, оно сосредоточивается и нарастает. Под Бородиным происходит столкновение. Ни то, ни другое войско не распадаются, но русское войско непосредственно после столкновения отступает так же необходимо, как необходимо откатывается шар, столкнувшись с другим, с большей стремительностью несущимся на него шаром; и так же необходимо (хотя и потерявший всю свою силу в столкновении) стремительно разбежавшийся шар нашествия прокатывается еще некоторое пространство.
Русские отступают за сто двадцать верст – за Москву, французы доходят до Москвы и там останавливаются. В продолжение пяти недель после этого нет ни одного сражения. Французы не двигаются. Подобно смертельно раненному зверю, который, истекая кровью, зализывает свои раны, они пять недель остаются в Москве, ничего не предпринимая, и вдруг, без всякой новой причины, бегут назад: бросаются на Калужскую дорогу (и после победы, так как опять поле сражения осталось за ними под Малоярославцем), не вступая ни в одно серьезное сражение, бегут еще быстрее назад в Смоленск, за Смоленск, за Вильну, за Березину и далее.
В вечер 26 го августа и Кутузов, и вся русская армия были уверены, что Бородинское сражение выиграно. Кутузов так и писал государю. Кутузов приказал готовиться на новый бой, чтобы добить неприятеля не потому, чтобы он хотел кого нибудь обманывать, но потому, что он знал, что враг побежден, так же как знал это каждый из участников сражения.
Но в тот же вечер и на другой день стали, одно за другим, приходить известия о потерях неслыханных, о потере половины армии, и новое сражение оказалось физически невозможным.
Нельзя было давать сражения, когда еще не собраны были сведения, не убраны раненые, не пополнены снаряды, не сочтены убитые, не назначены новые начальники на места убитых, не наелись и не выспались люди.
А вместе с тем сейчас же после сражения, на другое утро, французское войско (по той стремительной силе движения, увеличенного теперь как бы в обратном отношении квадратов расстояний) уже надвигалось само собой на русское войско. Кутузов хотел атаковать на другой день, и вся армия хотела этого. Но для того чтобы атаковать, недостаточно желания сделать это; нужно, чтоб была возможность это сделать, а возможности этой не было. Нельзя было не отступить на один переход, потом точно так же нельзя было не отступить на другой и на третий переход, и наконец 1 го сентября, – когда армия подошла к Москве, – несмотря на всю силу поднявшегося чувства в рядах войск, сила вещей требовала того, чтобы войска эти шли за Москву. И войска отступили ещо на один, на последний переход и отдали Москву неприятелю.
Для тех людей, которые привыкли думать, что планы войн и сражений составляются полководцами таким же образом, как каждый из нас, сидя в своем кабинете над картой, делает соображения о том, как и как бы он распорядился в таком то и таком то сражении, представляются вопросы, почему Кутузов при отступлении не поступил так то и так то, почему он не занял позиции прежде Филей, почему он не отступил сразу на Калужскую дорогу, оставил Москву, и т. д. Люди, привыкшие так думать, забывают или не знают тех неизбежных условий, в которых всегда происходит деятельность всякого главнокомандующего. Деятельность полководца не имеет ни малейшего подобия с тою деятельностью, которую мы воображаем себе, сидя свободно в кабинете, разбирая какую нибудь кампанию на карте с известным количеством войска, с той и с другой стороны, и в известной местности, и начиная наши соображения с какого нибудь известного момента. Главнокомандующий никогда не бывает в тех условиях начала какого нибудь события, в которых мы всегда рассматриваем событие. Главнокомандующий всегда находится в средине движущегося ряда событий, и так, что никогда, ни в какую минуту, он не бывает в состоянии обдумать все значение совершающегося события. Событие незаметно, мгновение за мгновением, вырезается в свое значение, и в каждый момент этого последовательного, непрерывного вырезывания события главнокомандующий находится в центре сложнейшей игры, интриг, забот, зависимости, власти, проектов, советов, угроз, обманов, находится постоянно в необходимости отвечать на бесчисленное количество предлагаемых ему, всегда противоречащих один другому, вопросов.
Нам пресерьезно говорят ученые военные, что Кутузов еще гораздо прежде Филей должен был двинуть войска на Калужскую дорогу, что даже кто то предлагал таковой проект. Но перед главнокомандующим, особенно в трудную минуту, бывает не один проект, а всегда десятки одновременно. И каждый из этих проектов, основанных на стратегии и тактике, противоречит один другому. Дело главнокомандующего, казалось бы, состоит только в том, чтобы выбрать один из этих проектов. Но и этого он не может сделать. События и время не ждут. Ему предлагают, положим, 28 го числа перейти на Калужскую дорогу, но в это время прискакивает адъютант от Милорадовича и спрашивает, завязывать ли сейчас дело с французами или отступить. Ему надо сейчас, сию минуту, отдать приказанье. А приказанье отступить сбивает нас с поворота на Калужскую дорогу. И вслед за адъютантом интендант спрашивает, куда везти провиант, а начальник госпиталей – куда везти раненых; а курьер из Петербурга привозит письмо государя, не допускающее возможности оставить Москву, а соперник главнокомандующего, тот, кто подкапывается под него (такие всегда есть, и не один, а несколько), предлагает новый проект, диаметрально противоположный плану выхода на Калужскую дорогу; а силы самого главнокомандующего требуют сна и подкрепления; а обойденный наградой почтенный генерал приходит жаловаться, а жители умоляют о защите; посланный офицер для осмотра местности приезжает и доносит совершенно противоположное тому, что говорил перед ним посланный офицер; а лазутчик, пленный и делавший рекогносцировку генерал – все описывают различно положение неприятельской армии. Люди, привыкшие не понимать или забывать эти необходимые условия деятельности всякого главнокомандующего, представляют нам, например, положение войск в Филях и при этом предполагают, что главнокомандующий мог 1 го сентября совершенно свободно разрешать вопрос об оставлении или защите Москвы, тогда как при положении русской армии в пяти верстах от Москвы вопроса этого не могло быть. Когда же решился этот вопрос? И под Дриссой, и под Смоленском, и ощутительнее всего 24 го под Шевардиным, и 26 го под Бородиным, и в каждый день, и час, и минуту отступления от Бородина до Филей.