Гарнец
Га́рнец (польск. garniec) — русская дометрическая единица измерения объёма сыпучих тел (ржи, крупы, муки и т. п.), равная 1/8 четверика (3,2798 литра). В настоящее время используется только в коневодстве.
1 гарнец = 1/64 четверти = 1/32 осьмины = 1/8 четверика.
1 гарнец = 1/4 ведра = 12 стаканам (3,28 дм³ (л) на 1902 год, 3,276 л на 1835 год)
1 полугарнец (пол-малый четверик) = 1 штоф = 6 стаканам = 1,64 л
Гарнец был определен в Указе от 11 октября 1835 года «О системе Российских мер и весов»[1] как объём, вмещавший 8 фунтов перегнанной очищенной воды. Название гарнец идет от глагола загребать и означает деревянную или железную посудину для зерна. Когда говорили «гарнцевый», имели в виду «мерой в гарнец». В некоторых местностях в ходу было слово «гарник» или «гарныш», что означало горшочек, кашничек: «Высеял с гарчик, а собрал со ставчик (с чашку)».
Польский гарнец
Гарнец широко применялся в Польше, откуда он, собственно, и распространился по России. В разных областях Польши гарнец имел разную величину. Так:
- 1 хелминский гарнец = 7,12 литра (до 1714 года)
- 1 краковский гарнец = 2,75 литра
- 1 варшавский гарнец = 3,77 литра
- 1 новопольский гарнец = 4 литра (с XIX века)
В Великом княжестве Литовском
Сейм в 1766 году утвердил[2] гарнец малый (шинковый), равный 2,8237 л, и гарнец большой (цеховой) — 5,6474 л.
См. также
Галлон — мера объёма, примерно равная 4,55 литрам. Обычно используется для жидкостей, в редких случаях — для твёрдых тел. Традиционно применяется в странах, где использовалась английская система мер — Великобритании, США и других. 1 американский галлон = 3.78541178 литра
Напишите отзыв о статье "Гарнец"
Литература
Большая советская энциклопедия
Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка.
Русская мера. М.: Издательский Дом «Экономическая газета», 2009.— ISBN 978-5-900792-49-1.
Примечания
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Гарнец
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.
От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
