Гемпель, Станислав

Станислав Гемпель польск. Stanisław Hempel<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Посол Польши в Чехословакии
18 июля 1924 года — 21 ноября 1924 года
Предшественник:	К. Бадер
Преемник:	З. Ласоцкий
Посол Польши в Иране
1925 год — 30 ноября 1938 года
Предшественник:	отношения установлены
Преемник:	Я. Каршо-Седлевский
Посол Польши в Ираке
22 декабря 1932 года — 30 ноября 1938 года
Предшественник:	отношения установлены
Преемник:	Я. Каршо-Седлевский
Рождение:	9 марта 1891(1891-03-09) Лемберг
Смерть:	25 января 1968(1968-01-25) (76 лет) Варшава
Место погребения:	Старые Повонзки
Отец:	Йоахим Гемпель
Мать:	Анна Бондзиньская
Супруга:	Янина Голлендер
Партия:	Лагерь национального объединения
Деятельность:	дипломат
Военная служба
Годы службы:	1909-1918
Принадлежность:	Легионы Польские ПОВ
Звание:	адъютант

Станислав Гемпель (польск. Stanisław Hempel) (9 марта 1891 года, Лемберг, Австро-Венгрия — 25 января 1968 года, Варшава, Польская Народная Республика) — польский политик и дипломат. Посол Польши в Чехословакии, Иране и Ираке. Сенатор Польши.

Биография

Родился в семье сенатора Йоахима Гемпеля и Анны (девичья фамилия Бондзиньская). Родной брат Зигмунта Йоахима (1894—1944) — капитан Войска Польского, глава Бюро информации и пропаганды Варшавского городского отдела SZP-ZWZ, погиб в Варшавском восстании, и Казимежа (1896—1941) — бургомистр Хенцин, погиб в Аушвице.

Станислав учился во Львове. С 1909 года член ряда подпольных польских военизированных организаций. Во время I мировой войны служил в I бригаде Легионов. Некоторое время был адъютантом Юзефа Пилсудского. Затем член Верховного командования Польской военной организации, секретарь военной комиссии Временного государственного правительства. Арестован немцами 13 июля 1917 во время кризиса присяги и содержался в Хафельберге.

Освобождён вскоре после получения Польшей независимости в 1918 году. Послан с дипломатической миссией во Францию. С января 1919 года директор Бюро прессы польской делегации на Парижской мирной конференции. 24 мая 1919 года перешёл на дипломатическую службу Второй Речи Посполитой. С мая 1919 консульский секретарь посольства Польши в Бухаресте, с апреля 1921 консульский советник в Политическом департаменте МИД Польши в Варшаве. С мая по июль 1923 года находился с особой миссией в Стамбуле.

До 18 июля 1924 года работал в Политическом и Экономическом департаментах МИДа. Затем в течение 5 месяцев поверенный в делах Польской Республики в Чехословацкой Республике. После этого поверенный в делах в Тегеране.

11 октября 1928 года ранг посольства повышен и Станислав получил чин чрезвычайного и полномочного посла Польши в Иране. С декабря 1932 года также аккредитован в Ираке. Оба эти поста занимал до конца ноября 1938 года.

В 1938—1939 годах сенатор Польши от Лодзинского воеводства. Член фракции OZN. После начала II мировой войны во Франции, где после её капитуляции принимал участие в движении Сопротивления. В 1943—1944 годах под арестом Гестапо. После войны остался во Франции. В Польшу вернулся в 1966 года.

Был женат с Яниной Голлендер — историком-искусствоведом. Похоронен на кладбище Старые Повонзки (кв. 164, р. 6, м. 1).

Литература

• Hempel Stanisław w: Kto był kim w Drugiej Rzeczypospolitej (redakcja naukowa Jacek M.Majchrowski przy współpracy Grzegorza Mazura i Kamila Stepana), Warszawa 1994, wyd. BGW, ISBN 83-7066-569-1 s. 97;

• [bs.sejm.gov.pl/F?func=find-b&request=000000549&find_code=SYS&local_base=ARS10 Stanisław Hempel w bazie danych Sejmu RP]

Отрывок, характеризующий Гемпель, Станислав

Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
– Здравствуйте, дядюшка, – сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.
– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.