Герб Калужской области
| Герб Калужской области | |
|
| |
| Детали | |
|---|---|
| Утверждён | |
| Корона | |
| Прочие элементы |
дубовые листья, соединённые Андреевской лентой |
| Ранние версии | |
Герб Калужской области является официальным символом Калужской области.
Герб утверждён Законом № 28 от 16 июня 1996 года «О гербе Калужской области», принятым Постановлением Законодательного Собрания 6 июня 1996 года.[1]
Описание герба
«Герб Калужской области представляет собой зелёный щит с серебряным волнообразным поясом, увенчанным исторической императорской короной. Щит увенчан второй короной большего размера, символизировавшей в XIX веке статус губернии, и окружён золотыми дубовыми листьями, соединёнными Андреевской лентой».
История герба
За основу действующего герба Калужской области взят исторический герб Калужской губернии, Высочайше утверждённый 5 июля 1878 года императором Александром II, вместе с другими гербами сорока шести губерний и областей Российской Империи.
Герб имел следующее описание: «Въ зеленомъ щитѣ, серебряный волнообразный поясъ, увѣнчанный золотою Императорскою короною. Щит увѣнчан Императорскою короною и окружёнъ золотыми дубовыми листьями, соединёнными Андреевскою лентою». (ПСЗ, 1878, Закон № 58684)[2][3]
До Высочайшего утверждения губернского герба, его функции исполнял городской герб Калуги, утверждённый 10 (21) марта 1777 года императрицей Екатериной II[4]. Герб имел следующее описание: «В голубом поле щита горизонтально извивается серебряный переклад с короной наверху. Переклад означает реку Оку, а корона — преимущество города, в которое он возведён, учреждением в оном наместничества».
Герб Калуги первоначально использовался для Калужского наместничества, а после его преобразования в губернию в 1796 году, и для Калужской губернии.
В иллюстрированном издании «Изображение губернских, наместнических, коллежских и всех штатских мундиров» (1794)[5] дано такое описание герба Калужского наместничества: «в голубом поле горизонтально извитый серебряный переклад, означающий реку Оку, протекающую подле сего города, и в верхней части щита Императорская златая корона»
Высочайше утверждённый герб Калужской губернии использовался до 1917 года.
В советский период Калужская область, образованная в 1944 году, собственный герб не имела.
27 марта 1996 года был принят Устав области[6], в котором было закреплено право Калужской области на собственные герб и флаг.
6 июня 1996 года Законодательное Собрание Калужской области приняло Закон «О гербе Калужской области».
См. также
Напишите отзыв о статье "Герб Калужской области"
Ссылки
- [geraldika.ru/symbols/782 Герб Калужской области]
Примечания
- ↑ [project.rsl.ru/index.php?doc=670 Закон Калужской области «О гербе Калужской области», принятый Постановлением Законодательного Собрания Калужской области 6 июня 1996 года.]
- ↑ [www.nlr.ru/e-res/law_r/search.php?regim=4&page=6&part=1085 Высочайше утверждённые гербы для сорока шести губерний и областей. Герб Калужской области. 5 июля 1878 года. (Полное собрание Законов Российской империи. Том 53, часть 2. Закон № 58684.)]
- ↑ [www.nlr.ru/e-res/law_r/show_page.php?page=33&root=2/53/3/pict/ Рисунок герба Калужской губернии. (Полное собрание Законов Российской империи. Том 53, Закон № 58684. Часть 3. Чертежи и рисунки. Лист 33)]
- ↑ [www.runivers.ru/bookreader/book9828/#page/512/mode/1up Высочайше утверждённый докладъ Сената, съ приложенiемъ гербов городамъ Калужскаго Намѣстничества].10 (21) марта 1777 года
- ↑ Изображение губернских, наместнических, коллежских и всех штатских мундиров 1794 года. Санкт Петербург, 1794. Грав. тит. л., 16 с., 50 л. ил.
- ↑ [constitution.garant.ru/region/ustav_kalug/ Устав Калужской области от 27 марта 1996 г. (с изменениями и дополнениями)]
Отрывок, характеризующий Герб Калужской области
ХВойска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
