Гордон, Екатерина Викторовна

В Википедии есть статьи о других людях с фамилиями: Гордон и Прокофьева

Катя Гордон
Екатерина Викторовна Гордон
Имя при рождении:	Екатерина Викторовна Прокофьева
Род деятельности:	радиоведущая, телеведущая, журналистка, режиссёр, певица,
Дата рождения:	19 октября 1980(1980-10-19) (43 года)
Место рождения:	Москва, СССР
Гражданство:	Россия Россия
Супруг:	Александр Гордон (до 2006), Сергей Жорин (2011 - 2012)
Сайт:	[katyagordon.ru rdon.ru] [killinternet.com ernet.com] [blondrock.ru ck.ru] [saferoom.su m.su]

Екатерина Викторовна Гордо́н (Катя Гордон, род. 19 октября 1980) — российская теле- и радиоведущая, журналист, автор песен

Биография

Родилась 19 октября 1980 года в Москве. Урождённая Прокофьева, затем носила фамилию отчима Подлипчук.

В 2000 году Екатерина вышла замуж за Александра Гордона и взяла его фамилию. Через 6 лет супруги развелись.

Училась в гуманитарной гимназии № 1507 и параллельно в экономической школе старшеклассников при Международном университете. В 2002 году окончила МПГУ им. Ленина, где училась на факультете педагогики и психологии. По окончании МПГУ поступила на Высшие курсы сценаристов и режиссёров (ВКСиР) в мастерскую П. Е. Тодоровского.

Дипломный короткометражный фильм «Море волнуется раз» запретили показывать на фестивалях от имени ВКСиР по «морально-этическим соображениям» (по мнению худсовета, фильм имел «издевательский подтекст»). В 2005 году дипломный фильм получил гран-при международного фестиваля «Новое кино. 21 век».

В июле 2008 года получила скандальную известность после перепалки с Ксенией Собчак в прямом эфире радиостанции «Маяк», послужившей причиной увольнения с радиостанции.

Стала победителем в номинации «Интернет» премии «Молодые люди года 2008», организованной газетой «Акция».

В 2012 году организовала своё агентство «Lilab» по продвижению в сети.

Личная жизнь

С 2000 по 2006 год была женой Александра Гордона.

В июле 2011 г. вышла замуж за адвоката Сергея Жорина. 2 сентября 2011 была избита своим мужем, получила сотрясение мозга, была госпитализирована в нейрохирургическое отделение Боткинской больницы. После происшествия Екатерина развелась с мужем.

Через год, 27 сентября 2012 родила сына Даниила.

Осенью 2013 году появилась информация о свадьбе Кати Гордон и Мити Фомина, но затем она была опровергнута самой Екатериной в интервью.

19 апреля 2014 года Гордон и С. Жорин вновь сыграли свадьбу, 2 июня 2014 года Жорин подал заявление о разводе и пара рассталась во второй раз

Деятельность

Активный блогер. В сентябре 2010 года подала в суд на ресурс Луркоморье, с требованием удалить свои личные данные и изображения из размещённой там статьи; в итоге статья была заменена на сканированные копии материалов дела.

Журналистика и медиа

Была ведущей нескольких радиопередач и телепередач, в частности: Ведущая радиостанции «Говорит Москва», в прошлом вела многие радиопередачи и телепередачи, в частности:

• на радиостанциях: «Мегаполис» («Шведский вечер», «Дерзкое утро»), «Эхо Москвы» (соведущая «Доброй охоты»), «Культура», «Маяк», «Серебряный дождь», «Русская служба новостей», «Говорит Москва»;
• телеканалах: О2ТВ («Разговор без правил»), Первый канал («Городские пижоны»), Телеканал Звезда («Другая сторона Легенды»)..

Колумнист газеты «Московский комсомолец».

Режиссёр нескольких музыкальных и рекламных клипов, документального фильма.

Автор сценариев, пьесы «А счастлива ли жена президента?», книг: «Состояние» (псевдоним Катя Вево), «Убить интернет!!!» (роман-утопия), «Конченные», «Жизнь для чайников».

2016 год. Ведущая программы «Селфи» на канале Ю

Общественная деятельность

В августе 2010 года приняла участие в митинге-концерте в защиту Химкинского леса.

С 2010 участвовала в акциях «Стратегии 31», посвящённых свободе собраний, приняла 31 мая участие в митинге на Триумфальной площади. В июне 2010 года Катя Гордон выпустила песню «Математика», посвящённую «Стратегии 31». Клип на песню, с кадрами разгонов митингов, стал популярным в Интернете, в прессе песню называли «гимном „Несогласных“», «голосом Триумфальной». Катя принимала участие и в последующих протестных либеральных акциях.

Является организатором (с 2006 года) движения «Ненужная порода», пропагандирующем моду на беспородных собак. В апреле 2012 года выступила одним из организаторов благотворительного рок-фестиваля в защиту бездомных животных. В 2012 году с коллегами организовала благотворительный фестиваль «Rocksobaka», средства от которого пошли на нужды нескольких городских питомников г. Москвы.

В 2008 году Катя Гордон основала проект «Убить интернет», призванный объединить интернет-зависимых людей.

В 2013 году Катя Гордон создала комнату юридической и психологической помощи «SAFEROOM» клиентами, которой стали многие звезды такие как: Анфиса [www.nakanune.tv/news/2016/07/20/katya_gordon_pomogaet_anfise_chehovoy_suditsya_iz_za_nezakonnogo_ispolzovaniya_obraza_v_reklame/ Чехова], Анна Грачевская [www.eg.ru/daily/cadr/42108/], Екатерина Архарова, Прохор Шаляпин, Олимпийский Чемпион Александр Михайлин. Начала вести деятельность как правозащитник

Также Екатерина Гордон известна как борец с экстрасенсами. Гордон заявила, что её компания Saferoom окажет бесплатную юридическую поддержку всем пострадавшим от участников программы «Битва экстрасенсов» и заплатит миллион рублей любому экстрасенсу, который в её присутствии с первой попытки повторит на видеокамеру любой из трюков, показанных в телепрограмме.

С 2014 году Катя Гордон является студентом Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА) факультет гражданского права.

В 2015 году создала «Агентство Оптимальных Юридических Решений» Кати Гордон специализирующееся на публичных громких делах. Активно выступала защитником бывшей жены Александра Кержакова Екатерины Сафроновой.

Музыка

В 2009 году создала музыкальную поп-рок-группу Blondrock. В феврале 2010 группа послала заявку на участие в конкурсе «Евровидение» с песней в стиле регги «War is bad», с которой группа прошла в полуфинал национального отбора.

В октябре 2010 года группа Blondrock выпустила дебютный альбом «Любовь и свобода», в котором Катя Гордон является автором музыки и слов. Саунд-продюсером выступил Андрей Самсонов (известный по работам с группой «Аквариум», Земфирой, Бутусовым, Марк Алмондом, Ником Кейвом). Алексей Мажаев отметил, что на этом альбоме «было несколько очень приличных песен, вполне достойных встать в один ряд с некоторыми образцами женского рока, которые звучат на „Нашем радио“», отметив при этом, что скандальная слава певицы не способствовала положительным откликам на альбом.

Следующий альбом «Надоело бояться!» вышел в апреле 2012 года. Он записан в манере, напоминающей раннюю Земфиру, и содержит также элементы синтипопа, попа и диско. Так песня «Нежно», по мнению Мажаева, «напоминает манеру Анжелики Варум». В июле 2012 года Екатерина Гордон презентовала свой первый сольный альбом «Ничего лишнего» (8 песен, написанных на 7 месяце), презентация которого состоялась прямо на Арбате. Диск, изданный без поддержки лейблов, получил положительный отзыв от интернет-портала NewsMusic.ru.

В 2013 году стало известно о нескольких исполнителях, включивших в свои альбомы песни Кати Гордон: Дмитрий Колдун «Сердцем» (альбом «Город больших огней»), Анжелика Агурбаш — «Пустое сердце», 30 ноября 2013 Ани Лорак получила «Золотой граммофон» за песню «Забирай рай», автором которой является Катя Гордон.

2014 год. Издательство АСТ выпустило книгу #СТИХИКАТИГОРДОН признав Екатерину одним из самых цитируемых современных авторов в сети.

2015 год. Начала выступать с живым коллективом, под собственным именем закрыв Blondrock исполняет исключительно свои песни. Не смотря на то что Екатерина Гордон является автором более чем двухста песен первый официальный сольный альбом под названием Sex&Drama выйдет в сентябре 2016 года.

Является автором шутливого интернет персонажа Гадя Кортон, которая в поэтической форме высмеивает женскую глупость.

2016 год. Участвует в шоу «Голос».

Ссылки

• [www.katyagordon.ru Официальный сайт Кати Гордон]
• [www.lilab.ru Агентство Кати Гордон Lilab]
• [saferoom.su m.su]
• [www.stihi.ru/avtor/katyagordon Катя Гордон] на stihi.ru
• [freshf5.f5.ru/post/309029 Я ни фига не прочная] // F5.ru, 31.10.2010
• [www.svobodanews.ru/content/article/2262349.html Екатерина Гордон — о себе и революции] // Радио Свобода (29.12.2010)
• [www.spb.aif.ru/culture/article/39534 Катя Гордон: Я скорее панк в журналистике, а по жизни — тёлочка с гитарой] // «Аргументы и факты — Санкт-Петербург» (31.01.2011)
• Алексей Мажаев [www.intermedia.ru/news/236667?page=1 Blondrock — «Надоело бояться»]
• [www.m24.ru/videos/696 Интервью] телеканалу «Москва-24» (видео, июль 2012)
• [privet.ru/user/katyagordon Блог Кати Гордон на privet.ru]
• Клипы Кати Гордон: [www.youtube.com/watch?v=hhUuwOpj--E Нет стыда] [www.youtube.com/watch?v=mNnbxJNrJEg Мальчик] [www.youtube.com/watch?v=8GRWRV_NVDE Танцуй]

Отрывок, характеризующий Гордон, Екатерина Викторовна

Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.


Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.