Горенштейн, Марк Борисович

Марк Горенштейн
Полное имя	Марк Борисович Горенштейн
Дата рождения	16 сентября 1946(1946-09-16) (77 лет)
Место рождения	Одесса
Страна	СССР СССР Россия Россия
Профессии	дирижёр исполнитель
Инструменты	скрипка
Награды

Марк Бори́сович Горенште́йн (род. 16 сентября 1946, Одесса) — советский и российский дирижёр.

Народный артист России (2002), художественный руководитель и главный дирижёр Государственного академического симфонического оркестра России имени Е. Ф. Светланова (2002—2011).

Биография

Марк Горенштейн родился в Одессе, где начал обучение игре на скрипке в музыкальной школе П. С. Столярского. Учился по классу скрипки в Кишинёвском музыкальном училище имени Штефана Няги у Алексея Иннокентьевича Амвросова, затем в Кишинёвском институте искусств имени Г. Музическу, стал лауреатом Молдавского республиканского конкурса и Всесоюзного конкурса дирижёров. Работал в Молдавском государственном джаз-оркестре «Букурия» под управлением Шико Аранова, затем в филармоническом оркестре под управлением Т. И. Гуртового и в оркестре Молдавского государственного театра оперы и балета.

В начале 1980-х годов переехал в Москву — играл в оркестре Большого театра, затем в Государственном оркестре СССР под управлением Евгения Светланова. В 1984 году окончил дирижёрское отделение Новосибирской консерватории по классу Арнольда Каца.

С 1985 года — дирижёр Симфонического оркестра Венгерских железных дорог (MÁV Szimfonikus Zenekar), в 1989—1993 годах — оркестра южнокорейского города Пусана, затем созданного им в 1993 году оркестра «Молодая Россия».

С 1 июля 2002 года по 28 сентября 2011 года — художественный руководитель и главный дирижёр Государственного академического симфонического оркестра России (с 2006 года — имени Е. Ф. Светланова). За это время оркестр под управлением М. Горенштейна участвовал в фестивалях «Родион Щедрин: Автопортрет», «Моцартиана», «Музыкальное приношение», концертах «1000 городов мира» и в летней резиденции Папы Римского в Ватикане. Пребывание М. Горенштейна на этому посту было также отмечено конфликтами с коллективом оркестра. Оценки деятельности дирижёра и связанных с ней скандалов носят противоречивый характер: резкие критические отзывы соседствуют с положительными.

С 1994 года Горенштейном были осуществлены около четырёх десятков записей произведений Дмитрия Шостаковича, П. И. Чайковского, М. П. Мусоргского, И. Брамса, Бетховена, Сергея Рахманинова, Ф. Листа, Ж. Бизе, Родиона Щедрина, Альфреда Шнитке, А. К. Глазунова, Т. Н. Хренникова, А. Н. Скрябина, Рихарда Штрауса, Дж. Гершвина, Антона Брукнера, М. И. Глинки, Сергея Прокофьева, Моцарта, Густава Малера, С. И. Танеева, Владислава Казенина, А. П. Бородина. Компакт-диск с сюитами из «Щелкунчика» и «Лебединого озера» П. И. Чайковского в исполнении Симфонического оркестра Венгерских железных дорог был издан фирмой Hungaroton в 1988 году. Альбом Сьюзан Чани «Dream Suite» (1994) в сопровождении оркестра «Молодая Россия» под управлением Марка Горенштейна был номинирован на музыкальную премию «Грэмми» (1996).

После ухода из Госоркестра дирижёрская активность Горенштейна снизилась (выступает, в частности, с Новосибирским симфоническим оркестром).

Семья

• Сыновья — Евгений (выпускник Московской консерватории по классу скрипки) и Роман.
• Брат — театральный художник Александр Борисович Горенштейн (род. 1952). Племянник — актёр Филипп Александрович Горенштейн (род. 1990).
• Дядя — актёр Эммануил Гедеонович Виторган.

Отрывок, характеризующий Горенштейн, Марк Борисович

– Вот тут сейчас, – сказала девка, и, пробежав двор, она отворила калитку в тесовом заборе и, остановившись, указала Пьеру на небольшой деревянный флигель, горевший светло и жарко. Одна сторона его обрушилась, другая горела, и пламя ярко выбивалось из под отверстий окон и из под крыши.
Когда Пьер вошел в калитку, его обдало жаром, и он невольно остановился.
– Который, который ваш дом? – спросил он.
– О о ох! – завыла девка, указывая на флигель. – Он самый, она самая наша фатера была. Сгорела, сокровище ты мое, Катечка, барышня моя ненаглядная, о ох! – завыла Аниска при виде пожара, почувствовавши необходимость выказать и свои чувства.
Пьер сунулся к флигелю, но жар был так силен, что он невольна описал дугу вокруг флигеля и очутился подле большого дома, который еще горел только с одной стороны с крыши и около которого кишела толпа французов. Пьер сначала не понял, что делали эти французы, таскавшие что то; но, увидав перед собою француза, который бил тупым тесаком мужика, отнимая у него лисью шубу, Пьер понял смутно, что тут грабили, но ему некогда было останавливаться на этой мысли.
Звук треска и гула заваливающихся стен и потолков, свиста и шипенья пламени и оживленных криков народа, вид колеблющихся, то насупливающихся густых черных, то взмывающих светлеющих облаков дыма с блестками искр и где сплошного, сноповидного, красного, где чешуйчато золотого, перебирающегося по стенам пламени, ощущение жара и дыма и быстроты движения произвели на Пьера свое обычное возбуждающее действие пожаров. Действие это было в особенности сильно на Пьера, потому что Пьер вдруг при виде этого пожара почувствовал себя освобожденным от тяготивших его мыслей. Он чувствовал себя молодым, веселым, ловким и решительным. Он обежал флигелек со стороны дома и хотел уже бежать в ту часть его, которая еще стояла, когда над самой головой его послышался крик нескольких голосов и вслед за тем треск и звон чего то тяжелого, упавшего подле него.
Пьер оглянулся и увидал в окнах дома французов, выкинувших ящик комода, наполненный какими то металлическими вещами. Другие французские солдаты, стоявшие внизу, подошли к ящику.
– Eh bien, qu'est ce qu'il veut celui la, [Этому что еще надо,] – крикнул один из французов на Пьера.
– Un enfant dans cette maison. N'avez vous pas vu un enfant? [Ребенка в этом доме. Не видали ли вы ребенка?] – сказал Пьер.
– Tiens, qu'est ce qu'il chante celui la? Va te promener, [Этот что еще толкует? Убирайся к черту,] – послышались голоса, и один из солдат, видимо, боясь, чтобы Пьер не вздумал отнимать у них серебро и бронзы, которые были в ящике, угрожающе надвинулся на него.
– Un enfant? – закричал сверху француз. – J'ai entendu piailler quelque chose au jardin. Peut etre c'est sou moutard au bonhomme. Faut etre humain, voyez vous… [Ребенок? Я слышал, что то пищало в саду. Может быть, это его ребенок. Что ж, надо по человечеству. Мы все люди…]
– Ou est il? Ou est il? [Где он? Где он?] – спрашивал Пьер.
– Par ici! Par ici! [Сюда, сюда!] – кричал ему француз из окна, показывая на сад, бывший за домом. – Attendez, je vais descendre. [Погодите, я сейчас сойду.]
И действительно, через минуту француз, черноглазый малый с каким то пятном на щеке, в одной рубашке выскочил из окна нижнего этажа и, хлопнув Пьера по плечу, побежал с ним в сад.
– Depechez vous, vous autres, – крикнул он своим товарищам, – commence a faire chaud. [Эй, вы, живее, припекать начинает.]
Выбежав за дом на усыпанную песком дорожку, француз дернул за руку Пьера и указал ему на круг. Под скамейкой лежала трехлетняя девочка в розовом платьице.
– Voila votre moutard. Ah, une petite, tant mieux, – сказал француз. – Au revoir, mon gros. Faut etre humain. Nous sommes tous mortels, voyez vous, [Вот ваш ребенок. А, девочка, тем лучше. До свидания, толстяк. Что ж, надо по человечеству. Все люди,] – и француз с пятном на щеке побежал назад к своим товарищам.
Пьер, задыхаясь от радости, подбежал к девочке и хотел взять ее на руки. Но, увидав чужого человека, золотушно болезненная, похожая на мать, неприятная на вид девочка закричала и бросилась бежать. Пьер, однако, схватил ее и поднял на руки; она завизжала отчаянно злобным голосом и своими маленькими ручонками стала отрывать от себя руки Пьера и сопливым ртом кусать их. Пьера охватило чувство ужаса и гадливости, подобное тому, которое он испытывал при прикосновении к какому нибудь маленькому животному. Но он сделал усилие над собою, чтобы не бросить ребенка, и побежал с ним назад к большому дому. Но пройти уже нельзя было назад той же дорогой; девки Аниски уже не было, и Пьер с чувством жалости и отвращения, прижимая к себе как можно нежнее страдальчески всхлипывавшую и мокрую девочку, побежал через сад искать другого выхода.


Когда Пьер, обежав дворами и переулками, вышел назад с своей ношей к саду Грузинского, на углу Поварской, он в первую минуту не узнал того места, с которого он пошел за ребенком: так оно было загромождено народом и вытащенными из домов пожитками. Кроме русских семей с своим добром, спасавшихся здесь от пожара, тут же было и несколько французских солдат в различных одеяниях. Пьер не обратил на них внимания. Он спешил найти семейство чиновника, с тем чтобы отдать дочь матери и идти опять спасать еще кого то. Пьеру казалось, что ему что то еще многое и поскорее нужно сделать. Разгоревшись от жара и беготни, Пьер в эту минуту еще сильнее, чем прежде, испытывал то чувство молодости, оживления и решительности, которое охватило его в то время, как он побежал спасать ребенка. Девочка затихла теперь и, держась ручонками за кафтан Пьера, сидела на его руке и, как дикий зверек, оглядывалась вокруг себя. Пьер изредка поглядывал на нее и слегка улыбался. Ему казалось, что он видел что то трогательно невинное и ангельское в этом испуганном и болезненном личике.
На прежнем месте ни чиновника, ни его жены уже не было. Пьер быстрыми шагами ходил между народом, оглядывая разные лица, попадавшиеся ему. Невольно он заметил грузинское или армянское семейство, состоявшее из красивого, с восточным типом лица, очень старого человека, одетого в новый крытый тулуп и новые сапоги, старухи такого же типа и молодой женщины. Очень молодая женщина эта показалась Пьеру совершенством восточной красоты, с ее резкими, дугами очерченными черными бровями и длинным, необыкновенно нежно румяным и красивым лицом без всякого выражения. Среди раскиданных пожитков, в толпе на площади, она, в своем богатом атласном салопе и ярко лиловом платке, накрывавшем ее голову, напоминала нежное тепличное растение, выброшенное на снег. Она сидела на узлах несколько позади старухи и неподвижно большими черными продолговатыми, с длинными ресницами, глазами смотрела в землю. Видимо, она знала свою красоту и боялась за нее. Лицо это поразило Пьера, и он, в своей поспешности, проходя вдоль забора, несколько раз оглянулся на нее. Дойдя до забора и все таки не найдя тех, кого ему было нужно, Пьер остановился, оглядываясь.
Фигура Пьера с ребенком на руках теперь была еще более замечательна, чем прежде, и около него собралось несколько человек русских мужчин и женщин.