Горник, Михал

Михал Горник
Дата рождения:	1 сентября 1833(1833-09-01)
Место рождения:	Реккельвиц, Саксония
Дата смерти:	24 февраля 1894(1894-02-24) (60 лет)
Место смерти:	Баутцен, Саксония
Научная сфера:	лингвистика
Награды и премии:
Михал Горник на Викискладе

Ми́хал Го́рник (в.-луж. Michał Hórnik, нем. Michael Hornig; 1 сентября 1833, Рэкельвиц (Ворклецы), Саксония — 22 февраля 1894, Баутцен, Саксония) — католический священник, серболужицкий языковед, писатель, публицист, переводчик, основатель и редактор газеты Katolski Posoł и журналов Łužičan и Serbski Hospodar, председатель общества «Матицы Сербской» (с 1882 года), принимал активное участие в серболужицком национальном возрождении XIX века.

Биография

Михал Горник родился в 1833 году в деревне Ворклецы (в.-луж. Worklecy, нем. Räckelwitz) под Каменцем в Верхней Лужице, после окончания средней школы в Баутцене в 1847 году поступил в Лужицкую семинарию в Праге. Будучи семинаристом, обучался также в Малостранской гимназии и на богословском факультете Карлова университета. В период обучения в Праге был членом, а затем и старостой студенческого кружка «Сербовка», которая действовала при Лужицкой семинарии. В 1852 году опубликовал на страницах газеты «Tydźeńske Nowiny» своё первое литературное произведение «Brancelej». Будучи студентом в Праге, опубликовал в литературном журнале «Kwětki», который издавало братство «Сербовка», около 40 стихотворений и переводов, в том числе перевод на верхнелужицкий язык «Слова о полку Игореве». В 1856 году возвратился на родину и 24 сентября 1856 года был рукоположен в сан священника. В 1871 году был назначен настоятелем церкви Пресвятой Девы Марии в Баутцене. Находился на этой должности до 1890 года. 24 октября 1890 года был назначен асессором консистории и каноником капитула собора святого Петра.

В 1850-х годах Михал Горник наряду с Аном Смолером занимался созданием и усовершенствованием единого верхнелужицкого правописания.

С 1860-х годов активно участвовал в культурной и общественной жизни лужицких сербов. С 1859 года по 1894 год преподавал верхнелужицкий язык в католическом педагогическом училище в Баутцене. В 1860 году им был основан серболужицкий журнал «Лужичан» (в.-луж. Łužičan). В 1861 году вместе с А. Я. Смолером был избран членом-корреспондентом Харьковского университета. В 1862 году с его участием было создано «Общество святых Кирилла и Мефодия» — объединение лужицких сербов-католиков, основными целями которого были представление интересов лужичан в рамках католической церкви и поддержка и распространение культуры славянских меньшинств. В этом же году им было начато издание журнала Katolski Posoł — церковной газеты славян-католиков Верхней Лужицы, а также была опубликована хрестоматия верхнелужицкой прозы. В 1858 году основал ежемесячное литературное приложение «Mĕsačny Přidawk» газеты «Serbske Nowiny», которое в 1860 году было преобразовано в литературный журнал «Łužičan», ставший печатным органом младосербов. С 1881 года издавал журнал «Сербски господар» (в.-луж. Serbski Hospodaŕ).

В 1858 года стал секретарём серболужицкого национального культурно-просветительного общества «Матица Сербская» (в.-луж. Maćica Serbska). С 1873 года исполнял обязанности заместителя председателя, а в 1882 году его избирали председателем общества. С 1968 года по 1894 года был редактором журнала «Časopis Maćicy Serbskeje» и с 1880—1882 год — редактором литературного журнала «Pratyja» на нижнелужицком языке.

В 1889 году выпустил сборник молитв и песнопения на верхнелужицком языке «Wosadnik» для использования в католических приходах.

Умер 22 февраля 1894 года в Баутцене и был похоронен близ руин церкви Святого Николая рядом с могилой Филиппа Резак.

Вклад в науку

Помимо общественной деятельности М. Горник известен как автор ряда научных работ. В первую очередь это — «История серболужицкого народа» (в.-луж. Stawizny Serbskeho naroda), написанная совместно с В. Богуславским (издана в Баутцене в 1884 году). Вместе с К. Б. Пфулем и Г. Зейлером М. Горник участвовал в создании «Лужицко-сербского словаря» (в.-луж. Łužiski serbski słownik) (1866). Также М. Горник является автором перевода Нового Завета на новый вариант католического верхнелужицкого языка, отражающий его изменения к XIX веку. Благодаря усилиям М. Горника в числе других представителей национального серболужицкого возрождения (Я. А. Смолера, К. Б. Пфуля, Г. Зейлера, Я. Радысерба-Вели) была создана основа для объединения двух вариантов верхнелужицкого литературного языка, католического и протестантского.

Награды

• В 1889 году саксонский король Альберт наградил Михала Горника рыцарским крестом I степени.

Память

В 1956 году жителями Рэкельвица установлен памятник М. Горнику, в Баутцене и Кроствице в его честь названы улицы.

Примечания

Источники

Литература

• Редакция журнала. Михаил Горник (некролог) // Всемирная иллюстрация : журнал. — 1894. — Т. 51, № 1311. — С. 171—172, 174.
• Гугнин А. А., Введение в историю серболужицкой словесности и литературы от истоков до наших дней, Российская академия наук, Институт славяноведения и балканистики, научный центр славяно-германских отношений, М., 1997, стр. 32, 95, 105, 112, 117, 122, 150, ISBN 5-7576-0063-2
• H. Imiš, [www.serbski-institut.de/dnl_view.php?lg=de&file=mat%2Fdnlarchiv%2Fcms_1894_183.pdf&file_titel=1894&mp=&session_id=1be92c45ed7955c871b23fb938e7f4a7 Wopomnjeńska rěč], Časopis Maćicy Serbskeje, 1894, стр. 70 - 72
• Ernst Muka, [www.serbski-institut.de/dnl_view.php?lg=de&file=mat%2Fdnlarchiv%2Fcms_1895_189.pdf&file_titel=1895&mp=&session_id=86759cc593a12d44b33fdf4d60cab7f7 Nekrolog XXXI], Časopis Maćicy Serbskeje, 1895, стр. 145—157
• Manfred Thiemann, Sorben – Serbja: Ein kleines Lexikon. Bautzen: Domowina-Verlag. ISBN 3-7420-0405-0

Ссылки

• [wikisource.org/wiki/Micha%C5%82_H%C3%B3rnik?uselang=hsb Wikisource] (верхнелуж.). — Michał Hórnik. [www.webcitation.org/6CsgosHfq Архивировано из первоисточника 13 декабря 2012]. (Проверено 9 октября 2012)
• [swb.bsz-bw.de/DB=2.1/SET=1/TTL=4/REL?PPN=172864232&COOKIE=U998,Pbszgast,I17,B0728+,SY,NRecherche-DB,D2.1,E671b8213-0,A,H,R83.149.37.104,FY SWB, Südwestdeutscher Bibliotheksverbund (Online Katalog)] (нем.). — Hórnik, Michał. [www.webcitation.org/6CsgpMTLA Архивировано из первоисточника 13 декабря 2012]. (Проверено 9 октября 2012)
• [portal.dnb.de/opac.htm?query=Woe%3D126171335&method=simpleSearch Deutschen Nationalbibliothek (Katalog)] (нем.). — Hórnik, Michał. (Проверено 9 октября 2012)

Отрывок, характеризующий Горник, Михал

Элен, возвратившись вместе с двором из Вильны в Петербург, находилась в затруднительном положении.
В Петербурге Элен пользовалась особым покровительством вельможи, занимавшего одну из высших должностей в государстве. В Вильне же она сблизилась с молодым иностранным принцем. Когда она возвратилась в Петербург, принц и вельможа были оба в Петербурге, оба заявляли свои права, и для Элен представилась новая еще в ее карьере задача: сохранить свою близость отношений с обоими, не оскорбив ни одного.
То, что показалось бы трудным и даже невозможным для другой женщины, ни разу не заставило задуматься графиню Безухову, недаром, видно, пользовавшуюся репутацией умнейшей женщины. Ежели бы она стала скрывать свои поступки, выпутываться хитростью из неловкого положения, она бы этим самым испортила свое дело, сознав себя виноватою; но Элен, напротив, сразу, как истинно великий человек, который может все то, что хочет, поставила себя в положение правоты, в которую она искренно верила, а всех других в положение виноватости.
В первый раз, как молодое иностранное лицо позволило себе делать ей упреки, она, гордо подняв свою красивую голову и вполуоборот повернувшись к нему, твердо сказала:
– Voila l'egoisme et la cruaute des hommes! Je ne m'attendais pas a autre chose. Za femme se sacrifie pour vous, elle souffre, et voila sa recompense. Quel droit avez vous, Monseigneur, de me demander compte de mes amities, de mes affections? C'est un homme qui a ete plus qu'un pere pour moi. [Вот эгоизм и жестокость мужчин! Я ничего лучшего и не ожидала. Женщина приносит себя в жертву вам; она страдает, и вот ей награда. Ваше высочество, какое имеете вы право требовать от меня отчета в моих привязанностях и дружеских чувствах? Это человек, бывший для меня больше чем отцом.]
Лицо хотело что то сказать. Элен перебила его.
– Eh bien, oui, – сказала она, – peut etre qu'il a pour moi d'autres sentiments que ceux d'un pere, mais ce n'est; pas une raison pour que je lui ferme ma porte. Je ne suis pas un homme pour etre ingrate. Sachez, Monseigneur, pour tout ce qui a rapport a mes sentiments intimes, je ne rends compte qu'a Dieu et a ma conscience, [Ну да, может быть, чувства, которые он питает ко мне, не совсем отеческие; но ведь из за этого не следует же мне отказывать ему от моего дома. Я не мужчина, чтобы платить неблагодарностью. Да будет известно вашему высочеству, что в моих задушевных чувствах я отдаю отчет только богу и моей совести.] – кончила она, дотрогиваясь рукой до высоко поднявшейся красивой груди и взглядывая на небо.
– Mais ecoutez moi, au nom de Dieu. [Но выслушайте меня, ради бога.]
– Epousez moi, et je serai votre esclave. [Женитесь на мне, и я буду вашею рабою.]
– Mais c'est impossible. [Но это невозможно.]
– Vous ne daignez pas descende jusqu'a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
Лицо стало утешать ее; Элен же сквозь слезы говорила (как бы забывшись), что ничто не может мешать ей выйти замуж, что есть примеры (тогда еще мало было примеров, но она назвала Наполеона и других высоких особ), что она никогда не была женою своего мужа, что она была принесена в жертву.
– Но законы, религия… – уже сдаваясь, говорило лицо.
– Законы, религия… На что бы они были выдуманы, ежели бы они не могли сделать этого! – сказала Элен.
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.
В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
Все, что делалось за это время вокруг нее и с нею, все это внимание, обращенное на нее столькими умными людьми и выражающееся в таких приятных, утонченных формах, и голубиная чистота, в которой она теперь находилась (она носила все это время белые платья с белыми лентами), – все это доставляло ей удовольствие; но из за этого удовольствия она ни на минуту не упускала своей цели. И как всегда бывает, что в деле хитрости глупый человек проводит более умных, она, поняв, что цель всех этих слов и хлопот состояла преимущественно в том, чтобы, обратив ее в католичество, взять с нее денег в пользу иезуитских учреждений {о чем ей делали намеки), Элен, прежде чем давать деньги, настаивала на том, чтобы над нею произвели те различные операции, которые бы освободили ее от мужа. В ее понятиях значение всякой религии состояло только в том, чтобы при удовлетворении человеческих желаний соблюдать известные приличия. И с этою целью она в одной из своих бесед с духовником настоятельно потребовала от него ответа на вопрос о том, в какой мере ее брак связывает ее.
Они сидели в гостиной у окна. Были сумерки. Из окна пахло цветами. Элен была в белом платье, просвечивающем на плечах и груди. Аббат, хорошо откормленный, а пухлой, гладко бритой бородой, приятным крепким ртом и белыми руками, сложенными кротко на коленях, сидел близко к Элен и с тонкой улыбкой на губах, мирно – восхищенным ее красотою взглядом смотрел изредка на ее лицо и излагал свой взгляд на занимавший их вопрос. Элен беспокойно улыбалась, глядела на его вьющиеся волоса, гладко выбритые чернеющие полные щеки и всякую минуту ждала нового оборота разговора. Но аббат, хотя, очевидно, и наслаждаясь красотой и близостью своей собеседницы, был увлечен мастерством своего дела.
Ход рассуждения руководителя совести был следующий. В неведении значения того, что вы предпринимали, вы дали обет брачной верности человеку, который, с своей стороны, вступив в брак и не веря в религиозное значение брака, совершил кощунство. Брак этот не имел двоякого значения, которое должен он иметь. Но несмотря на то, обет ваш связывал вас. Вы отступили от него. Что вы совершили этим? Peche veniel или peche mortel? [Грех простительный или грех смертный?] Peche veniel, потому что вы без дурного умысла совершили поступок. Ежели вы теперь, с целью иметь детей, вступили бы в новый брак, то грех ваш мог бы быть прощен. Но вопрос опять распадается надвое: первое…
– Но я думаю, – сказала вдруг соскучившаяся Элен с своей обворожительной улыбкой, – что я, вступив в истинную религию, не могу быть связана тем, что наложила на меня ложная религия.
Directeur de conscience [Блюститель совести] был изумлен этим постановленным перед ним с такою простотою Колумбовым яйцом. Он восхищен был неожиданной быстротой успехов своей ученицы, но не мог отказаться от своего трудами умственными построенного здания аргументов.
– Entendons nous, comtesse, [Разберем дело, графиня,] – сказал он с улыбкой и стал опровергать рассуждения своей духовной дочери.


Элен понимала, что дело было очень просто и легко с духовной точки зрения, но что ее руководители делали затруднения только потому, что они опасались, каким образом светская власть посмотрит на это дело.
И вследствие этого Элен решила, что надо было в обществе подготовить это дело. Она вызвала ревность старика вельможи и сказала ему то же, что первому искателю, то есть поставила вопрос так, что единственное средство получить права на нее состояло в том, чтобы жениться на ней. Старое важное лицо первую минуту было так же поражено этим предложением выйти замуж от живого мужа, как и первое молодое лицо; но непоколебимая уверенность Элен в том, что это так же просто и естественно, как и выход девушки замуж, подействовала и на него. Ежели бы заметны были хоть малейшие признаки колебания, стыда или скрытности в самой Элен, то дело бы ее, несомненно, было проиграно; но не только не было этих признаков скрытности и стыда, но, напротив, она с простотой и добродушной наивностью рассказывала своим близким друзьям (а это был весь Петербург), что ей сделали предложение и принц и вельможа и что она любит обоих и боится огорчить того и другого.