Государственный секретарь Северного департамента
Поделись знанием:
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
Государственный секретарь Северного департамента[1] (англ. The Secretary of State for the Northern Department) — бывшая должность в кабинете министров правительства королевства Великобритании до 1782 года. До принятия Акта об унии 1707 года, обязанности государственного секретаря относились к английскому правительству, а не британскому. Даже после Унии, все ещё был министр по делам Шотландии до 1746 года, при том, что пост был иногда вакантным. Это продолжало предыдущий пост государственного секретаря Шотландии.
Перед 1782 годом, обязанности двух британских государственных секретарей были разделены не на основе принципов современных подразделений министерств, но по-географическому принципу. Оба отвечали за дела Англии и Уэльса. Более младший государственный секретарь Северного департамента отвечал за отношения с протестантскими государствами Северной Европы. Более старший государственный секретарь Южного департамента, отвечал за отношения с католическими и мусульманскими государствами Европы.
В 1782 году, оба государственных секретаря были преобразованы в министра внутренних дел и министра иностранных дел.
В XVIII веке, государственные секретари Северного департамента, если были пэрами, также часто были лидерами Палаты лордов.
Содержание
Государственные секретари Северного департамента в 1660—1782 годах
- сэр Уильям Морис: 27 июня 1660 — 29 сентября 1668;
- сэр Джон Тревор: 29 сентября 1668 — 8 июля 1672;
- Генри Ковентри: 8 июля 1672 — 11 сентября 1674;
- сэр Джозеф Уильямсон: 11 сентября 1674 — 20 февраля 1679;
- Роберт Спенсер, 2-й граф Сандерленд: 20 февраля 1679 — 26 апреля 1680;
- сэр Леолайн Дженкинс: 26 апреля 1680 — 2 февраля 1681;
- Эдуард Конвей, 1-й граф Конвей: 2 февраля 1681 — январь 1683;
- Роберт Спенсер, 2-й граф Сандерленд: 1683—1684;
- Сидни Годольфин: 14 апреля — 24 августа 1684;
- Чарльз Миддлтон, 2-й граф Миддлтон: 24 августа 1684 — 28 октября 1688;
- Ричард Грэм, 1-й виконт Престон: 28 октября — 2 декабря 1688;
- Дэниел Финч, 2-й граф Ноттингем: 5 марта 1689 — 26 декабря 1690;
- Генри Сидни, 1-й виконт Сидни оф Шеппи: 26 декабря 1690 — 3 марта 1692;
- Дэниел Финч, 2-й граф Ноттингем: 3 марта 1692 — 23 марта 1693;
- сэр Джон Тренчард: 23 марта 1693 — 2 марта 1694;
- Чарльз Толбот, герцог Шрусбери: 2 марта 1694 — 3 мая 1695;
- сэр Уильям Трамбалл: 3 мая 1695 — 2 декабря 1697;
- Джеймс Вернон: 2 декабря 1697 — 5 ноября 1700;
- сэр Чарльз Хеджес: 5 ноября 1700 — 29 декабря 1701;
- Джеймс Вернон: 4 января — 1 мая 1702;
- сэр Чарльз Хеджес: 2 мая 1702 — 18 мая 1704;
- Роберт Харли: 18 мая 1704 — 13 февраля 1708;
- Генри Бойл: 13 февраля 1708 — 21 сентября 1710;
- Генри Сент Джон, 1-й виконт Болингброк: 21 сентября 1710 — 17 августа 1713;
- Уильям Бромли: 17 августа 1713 — 17 сентября 1714;
- Чарльз Тауншенд, 2-й виконт Тауншенд: 17 сентября 1714 — 12 декабря 1716;
- Джеймс Стэнхоуп: 12 декабря 1716 — 12 апреля 1717;
- Чарльз Спенсер, 3-й граф Сандерленд: 12 апреля 1717 — 2 марта 1718;
- Джеймс Стэнхоуп, 1-й граф Стэнхоуп: 16 марта 1718 — 4 февраля 1721;
- Джон Картерет, 2-й лорд Картерет: 5 — 21 февраля 1721;
- Чарльз Тауншенд, 2-й виконт Тауншенд: 21 февраля 1721 — 16 мая 1730;
- Уильям Стэнхоуп, 1-й лорд Харрингтон: 19 июня 1730 — 12 февраля 1742;
- Джон Картерет, 2-й лорд Картерет: 12 февраля 1742 — 24 ноября 1744;
- Уильям Стэнхоуп, 1-й граф Харрингтон: 24 ноября 1744 — 28 октября 1746;
- Филип Дормер Стэнхоуп, 4-й граф Честерфилд : 29 октября 1746 — 6 февраля 1748;
- Томас Пелэм-Холлс, 1-й герцог Ньюкасл: 6 февраля 1748 — 23 марта 1754;
- Роберт Дарси, 4-й граф Холдернесс: 23 марта 1754 — 25 марта 1761;
- Джон Стюарт, 3-й граф Бьют: 25 марта 1761 — 27 мая 1762;
- Джордж Гренвиль: 27 мая — 9 октября 1762;
- Джордж Монтегю-Данк, 2-й граф Галифакс: 14 октября 1762 — 9 сентября 1763;
- Джон Монтегю, 4-й граф Сэндвич: 9 сентября 1763 — 10 июля 1765;
- Огастас Генри Фицрой, 3-й герцог Графтон: 12 июля 1765 — 14 мая 1766;
- Генри Сеймур Конвей: 23 мая 1766 — 20 января 1768;
- Томас Финне, 3-й виконт Уэймут: 20 января — 21 октября 1768;
- Уильям Генри Нассау де Цуйлештайн, 4-й граф Рочфорд: 21 октября 1768 — 19 декабря 1770;
- Джон Монтегю, 4-й граф Сэндвич: 19 декабря 1770 — 12 января 1771;
- Джордж Монтегю-Данк, 2-й граф Галифакс: 19 января — 6 июня 1771;
- Генри Говард, 12-й граф Саффолк: 12 июня 1771 — 7 марта 1779;
- Томас Финне, 3-й виконт Уэймут: 7 марта — 27 октября 1779;
- Дэвид Мюррей, 7-й виконт Стормонт: 27 октября 1779 — 27 марта 1782.
См. также
Напишите отзыв о статье "Государственный секретарь Северного департамента"
Ссылки
- Anson Sir William Reynell. [books.google.com/books?id=CS40AAAAIAAJ The Law and Custom of the Constitution]. — Clarendon Press, 1892. — P. 157–158.
- Sainty J.C. [www.british-history.ac.uk/report.asp?compid=16620 Office-Holders in Modern Britain: Volume 2 Officials of the Secretaries of State 1660-1782]. — 1973. — P. 22–58.
Примечания
- ↑ В русской исторической литературе нет установившегося названия этой должности, она ещё переводится ка Северный государственный секретарь или Северный министр
Отрывок, характеризующий Государственный секретарь Северного департамента
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
