Данвич

Да́нвич (англ. Dunwich, иногда Данич) — вымышленный город на севере центрального Массачусетса, впервые упомянутый Г. Ф. Лавкрафтом. Часть мифов Ктулху. Является основным местом действия в рассказе «Данвичский ужас», также упоминается в стихотворении «Древняя тропа» (англ. The Ancient Track, 1929).

Данвич — пришедший в упадок посёлок в Новой Англии, неподалёку от Аркхема, также вымышленного Лавкрафтом. Местность вокруг Данвича отмечена регулярными проведениями тёмных обрядов. После событий, описанных в «Данвичском ужасе», все указатели, показывающие дорогу к Данвичу, были уничтожены.

Считается, что у Данвича два прототипа: реально существующий Данвич в Англии и Гринвич в Массачусетсе. Если первый прототип носит то же имя, то второй, похожий по звучанию, разделял с лавкрафтовским Данвичем местонахождение и общую атмосферу запущенности, пока не был затоплен в ходе создания Каббинского водохранилища. Также населённый пункт с таким названием присутствует в повести Артура Мейчена «Ужас» (англ. The Terror, 1916), которую Лавкрафт читал. Сама упадочная местность списана с разных мест Массачусетса, которые посещал Лавкрафт, скорее всего, это окрестности городов Атол и Уилбрем.

Оригинальное произношение слова Dunwich доподлинно неизвестно. Английский город произносится без звука в, а в новоанглийском Гринвиче этот звук имеется. Сам Лавкрафт никогда не уточнял произношение Данвича. В русских переводах чаще всего используется написание «Данвич».

Литература

• Howard P. Lovecraft. Dunwich Horror // More Annotated Lovecraft / S. T. Joshi. — New York City, NY: Dell, 1997. — ISBN 0-440-50660-3.  (англ.)
• S. T. Joshi and David E. Schultz. An H. P. Lovecraft Encyclopedia. — Hippocampus Press, 2004. — 364 p. — ISBN 097487891X.  (англ.)
• S. T. Joshi. H.P. Lovecraft: A Life. — Necronomicon Press, 1996. — ISBN 0-940884-88-7.  (англ.)

Отрывок, характеризующий Данвич

Старый кобель, с своими мотавшимися на ляжках клоками, благодаря происшедшей остановке, перерезывая дорогу волку, был уже в пяти шагах от него. Как будто почувствовав опасность, волк покосился на Карая, еще дальше спрятав полено (хвост) между ног и наддал скоку. Но тут – Николай видел только, что что то сделалось с Караем – он мгновенно очутился на волке и с ним вместе повалился кубарем в водомоину, которая была перед ними.
Та минута, когда Николай увидал в водомоине копошащихся с волком собак, из под которых виднелась седая шерсть волка, его вытянувшаяся задняя нога, и с прижатыми ушами испуганная и задыхающаяся голова (Карай держал его за горло), минута, когда увидал это Николай, была счастливейшею минутою его жизни. Он взялся уже за луку седла, чтобы слезть и колоть волка, как вдруг из этой массы собак высунулась вверх голова зверя, потом передние ноги стали на край водомоины. Волк ляскнул зубами (Карай уже не держал его за горло), выпрыгнул задними ногами из водомоины и, поджав хвост, опять отделившись от собак, двинулся вперед. Карай с ощетинившейся шерстью, вероятно ушибленный или раненый, с трудом вылезал из водомоины.
– Боже мой! За что?… – с отчаянием закричал Николай.
Охотник дядюшки с другой стороны скакал на перерез волку, и собаки его опять остановили зверя. Опять его окружили.
Николай, его стремянной, дядюшка и его охотник вертелись над зверем, улюлюкая, крича, всякую минуту собираясь слезть, когда волк садился на зад и всякий раз пускаясь вперед, когда волк встряхивался и подвигался к засеке, которая должна была спасти его. Еще в начале этой травли, Данила, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Он видел, как Карай взял волка и остановил лошадь, полагая, что дело было кончено. Но когда охотники не слезли, волк встряхнулся и опять пошел на утек. Данила выпустил своего бурого не к волку, а прямой линией к засеке так же, как Карай, – на перерез зверю. Благодаря этому направлению, он подскакивал к волку в то время, как во второй раз его остановили дядюшкины собаки.
Данила скакал молча, держа вынутый кинжал в левой руке и как цепом молоча своим арапником по подтянутым бокам бурого.