Дарджилинг (город)

Город Дарджилинг бенг. দার্জিলিং, англ. Darjeeling, непальск. दार्जीलिङ Страна ИндияИндия Штат Западная БенгалияЗападная Бенгалия Координаты 27°02′30″ с. ш. 88°15′47″ в. д.27.04167° с. ш. 88.26306° в. д. / 27.04167; 88.26306    Мэр Субаш Гишинг Основан 1835 Площадь 12,77 км² Высота НУМ 2134 м Население 132 016 человек (2011) Плотность 8548 чел./км² Часовой пояс UTC+5:30 Телефонный код +91 354 Почтовые индексы 734101 Автомобильный код WB-73, WB-74

К:Населённые пункты, основанные в 1835 году

Дарджи́линг (бенг. দার্জিলিং, англ. Darjeeling, непальск. दार्जीलिङ) — город в Индии, на крайнем севере штата Западная Бенгалия, в восточных Гималаях (на высоте около 2185 м). Построен британцами как колониальная горная станция (англ. hill station).

История

История Дарджилинга тесно переплетается с историей Бенгалии, Сиккима и Непала. Вплоть до начала XIX века холмистый район вокруг Дарджилинга был под контролем королевства Сикким, хотя, равнинные области вблизи Силигури находились с некоторыми перерывами под контролем Непала. Известно также, что Непал расширял свою территорию вплоть до реки Тиста. В 1828 году делегация чиновников британской Ост-Индской компании по пути к границе Непала и Сиккима останавливалась в Дарджилинге и нашла этот регион весьма подходящим для места будущего санатория для британских солдат. В 1835 году компания арендовала территорию к западу от реки Махананда у чогьяла Сиккима. В 1849 году британский управляющий Дарджилингом Артур Кампбелл и ботаник и путешественник Джозеф Долтон Гукер были взяты в плен на территории района, контролируемого Сиккимом. Британская Ост-Индская компания выслала за ними войска.

Возникшие вследствие этого трения между Ост-Индской компанией и Сиккимом привели к аннексии 1700 км² территории в 1850 году. Кроме того, в 1864 году, по итогам Англо-Бутанской войны Бутан был вынужден уступить британцам дороги, идущие через холмистый регион и Калимпонг. Продолжающиеся разногласия с Сиккимом также привели к захвату британцами территории к востоку от реки Тиста в 1865 году. К 1866 году округ Дарджилинг имел примерно современные размеры и охватывал территорию в 3200 км². В ходе британского правления город становится горной станцией для британцев, стремящихся избежать летнюю жару равнин. Город быстро развивался также как санаторий и курорт. Усилия Артура Кембелла по развитию горной станции и привлечение иммигрантов для обработки склонов местных холмов способствовали увеличению населения Дарджилинга с 1835 по 1949 годы. Первая дорога, связывающая город и равнины строилась с 1839 по 1842 годы. В 1848 году в городе была построена военная база для британских солдат, а в 1850 году Дарджилинг получил статус муниципалитета.

Промышленное выращивание чая в районе Дарджилинга началось в 1856 году и привлекло сюда ряд британских плантаторов. Начиная с 1864 года, город становился формальной летней столицей Бенгальского президентства. Шотландские миссионеры взяли на себя строительство школ, заложив тем самым основу для будущей известности города как центра образования. Открытие Дарджилингской Гималайской железной дороги в 1881 году также способствовало развитию региона. В 1899 году город сильно пострадал от обрушившихся на него оползней.

В ходе Движения за независимость Индии неорганизованные выступления распространяются и на территорию Дарджилинга. В 1940-х годах коммунистические активисты продолжают движение против британцев путём мобилизаций работников плантаций. К моменту независимости страны в районе Дарджилинга накапливается большое количество социально-экономических проблем. После объявления Индией независимости город входит в состав штата Западная Бенгалия. Непальское население региона было недовольно действиями правительства штата, оно требует для Дарджилинга автономии и признание непальского языка. Создание в 1975 году штата Сикким, а также нежелание индийского правительства предоставить непальскому языку статус также способствовали сепаратистским настроениям. Вплоть до 1980-х годов имелось движение за создание в районе Дарджлинга отдельного штата Горкхаланд. Агитация за отделение прекратилась окончательно лишь с созданием автономии Совет горных гуркхов Дарджилинга в 1988 году. В 2008-09 годах прокатились новые протесты недовольных правительством автономии и желающих создания штата Горкхаланд.

География и климат

Дарджилинг находится в восточной части Гималаев, на крайнем севере индийского штата Западная Бенгалия. Город расположен на высоте 2050 м над уровнем моря, в районе хребта Дарджилинг-Джалапахар. Наиболее значительная гора, видимая из Дарджилинга — Канченджанга, имеет высоту 8,598 м над уровнем моря.

Климат города характеризуется как умеренный и может быть разделён на 5 сезонов: весна, лето, осень, зима и сезон дождей (муссон). Среднегодовая максимальная температура составляет 14,9°С, а среднегодовая минимальная — 8,9°С. Средние месячные температуры меняются от 5 до 17°С. Самая низкая когда-либо зафиксированная температура была отмечена в городе 11 февраля 1905 года и составила −5 °C. Средний годовой уровень осадков — 3 092 мм. Наибольшее количество осадков выпадает в июле.

Население

По данным переписи 2011 года население городской агломерации Дарджилинг составляет 132 016 человек, из которых 65 839 мужчин и 66 177 женщин. Дети в возрасте до 6 лет насчитывают 7 382 человека. Уровень грамотности среди лиц старше 6 лет составляет 93,17 %. По данным прошлой переписи 2001 года население агломерации насчитывало 109 163 человека. Большая часть населения — лица непальского происхождения. Коренные этнические группы — лимбу, раи, таманги, лепча, бхутия, шерпы, неварцы. Проживают также меньшинства бихарцев, бенгальцев, англо-индийцев, китайцев, тибетцев и др. Наиболее распространённые языки населения — непальский, хинди, бенгали и английский. Уровень роста населения города в период с 1991 по 2001 год составил 47 %.

В городе родились:

• Вивьен Ли, актриса.

Экономика

Две основных отрасли местной экономики — туризм и чайная промышленность. Чай Дарджилинг благодаря здешним уникальным агроклиматическим условиям имеет особый природный аромат, за что известен и признаваем во всём мире. Дарджилинг производит около 7 % всего индийского чая, что соответствует примерно 9 000 000 кг в год. В последние годы чайная промышленность всё чаще встречает конкуренцию с производителями из других районов Индии, а также их других государств, таких как Непал. Более 60 % работников чайных плантаций составляют женщины. Кроме чая выращивают также рис, просо, маис, кардамон, имбирь и картофель. Как туристический центр город известен ещё с 1860-х годов. Это единственный крупный центр в восточной Индии, привлекающий большое количество иностранных туристов. Кроме того, это популярное место для съёмки фильмов Болливуда и Бенгальского кино.

Транспорт

Город знаменит своей узкоколейной горной железной дорогой, открытой в 1881 году и включённой ЮНЕСКО в список Всемирного наследия. Эта дорога, длиной 86 км, соединяет Дарджилинг с городом Силигури. Перепад высот составляет около 2100 м: дорога начинается в Силигури на высоте 100 м над уровнем моря и заканчивается в Дарджилинге на высоте 2200 м.

Дарджилинг соединён автобусным сообщением с Силигури. Автомобильное и железнодорожное сообщение нередко прерывается из-за муссонов и оползней. Ближайший аэропорт находится в городе Багдогра, в 90 км от Дарджилинга. Внутри города, ввиду его сравнительно небольших размеров, популярно передвижение пешком, а также на велосипедах, мотоциклах и такси. Местная канатная дорога, функционирующая с 1968 года, была закрыта в 2003 году после инцидента, повлекшего гибель четырёх туристов. Окончательно открыта вновь она была лишь в 2012 году.

Образование

В городе имеются 52 начальных школы, 21 средняя школа и 4 колледжа. Как языки преподавания используются главным образом английский и непали.

См. также

• Поезд на Дарджилинг

Примечания

Всемирное наследие ЮНЕСКО, объект № 944 [whc.unesco.org/ru/list/944 рус.] • [whc.unesco.org/en/list/944 англ.] • [whc.unesco.org/fr/list/944 фр.]

Литература

• Dasgupta, Atis (1999). «Ethnic Problems and Movements for Autonomy in Darjeeling» 27 (11–12): 47–68. DOI:10.2307/3518047.
• Kenny, Judith (1995). «Climate, Race, and Imperial Authority: The Symbolic Landscape of the British Hill Station in India» 85 (4): 694–714. DOI:10.1111/j.1467-8306.1995.tb01821.x.
• Lamb Alastair. [books.google.com/?id=MY4OAAAAQAAJ British India and Tibet, 1766–1910]. — 2nd. — Taylor & Francis, 1986. — P. 353. — ISBN 978-0-7102-0872-9.

Отрывок, характеризующий Дарджилинг (город)

Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.


В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.