Лимбу (народ)

Лимбу

Численность и ареал
Всего: 300 тыс. человек Непал, Индия
Язык	Лимбу (тсонг)
Религия	Буддизм, Шаманизм

Ли́мбу (на языке непали), яктхумба (самоназвание — «пастух яков») — народ на крайнем востоке Непала (историческая область Лимбуван, между рекой Арун и Сингалильским хребтом; 300 тысяч человек) и в Индии (20 тысяч человек, входят в список официально зарегистрированных племён Индии.), в некоторых районах Западного Сиккима, по обе стороны непало-сиккимской границы. Лимбу являются древнейшими коренными жителями Непала.

Расселение

Лимбу возводят своё происхождение к древним киратам. В письменных источниках XVIII века упомянуты вожди Лимбувана. Интенсивная иммиграция непали (кхасов) в Лимбуван началась после присоединения его в середине XVIII века к Непалу. Во второй половине XIX века лимбу уже не составляли большинства населения на своих территориях. Тем не менее, они не подверглись ассимиляции и сумели сохранить всю свою культурную и религиозную обособленность и самобытность. (Левин 1963: 814).

Язык

Говорят на языке лимбу (тсонг) тибето-бирманской группы сино-тибетской семьи. Есть несколько диалектов: федопиа, фагуари, тамаркхолеа. (Левин 1963: 814).

Традиционные занятия

Главное, чем занимаются лимбу — подсечно-огневое земледелие (кукуруза, просо, пшеница, картофель, овощи, заливной рис), скотоводство (крупный и мелкий рогатый скот, свиньи, птица), охота с применением лука и стрел, иногда отравленных. Распространяется террасное земледелие. (Ледков, Шрестха 2000: 38).

Жилища

Поселения разбросанные. Довольно своеобразные дома: глинобитные, с галереей вокруг второго этажа, украшенные деревянной резьбой и росписью. Комнаты на втором этаже имеют окна, защищенные решеткой из дерева. Крыши крыты соломой или из травы, двускатные, на кронштейнах. (Бобылев 1999: 290).

Для отпугивания злых духов у домов воткнуты шесты с пучками соломы и цветными тряпочками. Вход с веранды, с широкой стороны дома.

Пол земляной, стены обмазываются снизу красной глиной, сверху белятся. Если дом одноэтажный, то окон либо нет, либо они закрываются ставнями. Очаг чаще всего без дымохода. (Редько 1964: 11).

Быт

Система деревенского управления довольна проста: жители нескольких деревень избирают старосту общины, который собирает налоги, но земля, используемая под посев кукурузы, от налогов освобождается. Налогом также облагается содержание буйволов, крупного рогатого скота и овец, скот других пород налогом не облагается.

Традиционная одежда преимущественно шерстяная; женщины носят запашные юбки, кофты, теплые накидки на голову и плечи; многие надевают металлические украшения в виде дисковидных наголовников надо лбом, кольцо в носу, массивные плоские «наушники» и тяжелее браслеты. (Редько 1964: 11).

Брак и семья

Сохраняется деление на патрилинейные роды, делящиеся на линиджи (по 4-6 поколений). Семья малая, встречаются большие семьи. Брак преимущественно моногамный.

Выбор невесты

Для того, чтобы юноша выбрал себе невесту, организовывают специальные состязания по пению, во время которых жених и должен сделать свой выбор. Девушка или юноша сочиняют куплет, на который другой должен ответить также куплетом, сочиненным прямо на месте. Каждый последующий куплет должен быть продолжением предыдущего, а также ценится остроумие и веселость. Чтобы получить невесту, юноша должен победить в этом состязании. (Левин 1963: 814).

Свадьба

В отличие от обычаев народов западного и центрального Непала, свадьбы у лимбу нередко совершаются без согласия родителей. На следующее утро после совершения свадебных ритуалов, невеста должна вернуться в дом своих родителей и сообщить им и своем замужестве. Через несколько дней к ним в дом приходит посредник, который приносит с собой подарок для родителей невесты и ходатайствует за новобрачных. (Левин 1963: 814).

Верования

Лимбу поклоняются духам и совершают для них большое количество жертвоприношений. Часть лимбу — буддисты-ламаисты, а часть — индусы тантрического толка. (Шведовский 1999: 24).

У лимбу существует множество своеобразных обрядов, связанных с различными событиями в жизни семьи. Например, лимбу на четвёртый день после рождения сына, или на третий день в случае рождения дочери, устраивают большое пиршество. Они приглашают всех родственников и жреца для совершения обрядов. Отнятие ребёнка от груди считается следующим значительным событием в его жизни, и в честь этого праздника ребёнку делают небольшие, но ценные подарки. (Левин 1963: 814).

Похороны

О смерти человека в первую же очередь сообщают жрецу, который осматривает тело, чтобы удостовериться, что человек мертв. В день похорон жрец с помощью мужчин должен отнести тело в лес, где труп положат в вырытую могилу лицом к западу с вытянутыми по бокам руками. Интересно, что лимбу Бутана хоронят своих покойников лицом в сторону Непала — их родины. Каждый, кто присутствует на похоронах, бросает горсть земли в могилу, после чего могилу закапывают. В её центре втыкают шест с тряпкой, чтобы отметить место погребения, и кладут большой камень.

Если же умирают богатый лимбу, то вместе с телом кладут зерно, само тело помещается в гроб, а землю над гробом насыпают горкой. Также лимбу сооружают каменный памятник. Если тело хоронят около дороги, то могилу делают такой формы, чтобы она служила скамьей для прохожего.

Траур по взрослым продолжается у них семь дней, по мальчику — четыре дня, по девочке — три. В течение всего этого времени нельзя есть мясо, овес, соль, масло и перец. Близкие родственники должны сбрить волосы, усы и брови. Окончание же траура определяется жрецом, и это событие лимбу отмечают большим пиром в доме умершего. (Левин 1963: 814).

Литература

• Бобылёва О. Н. Лимбу // Народы и религии мира / Глав. ред. В. А. Тишков. М.: Большая Российская Энциклопедия, 1999. — С. 290—291.
• Ледков А. , Шрестха, Кришна Пракаш. Непал: на пороге нового века. // Азия и Африка сегодня.: Ежемес. науч. и обществ. -полит. Журн., 2000, №. 11.- М., 2000. — С. 38 — 43, фотогр.
• Народы мира. Этнографические очерки : Народы Южной Азии / Под ред. М. Г. Левина . Издательство Академии наук СССР — М.: 1963. — С. 814—815.
• Редько, И. Непал ждет перемен. // Азия и Африка сегодня.: Ежемес. науч. и обществ. -полит. Журн., 1964, №. 2.- М., 1964. — С. 11 — 13.
• Шведовский Ф. Непал. Откуда исходит угроза буддистам? // Азия и Африка сегодня.: Ежемес. науч. и обществ. -полит. Журн., 1999, №. 11.- М., 1999. — С. 24 — 25.

Отрывок, характеризующий Лимбу (народ)

Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.


Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
– Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.


На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»