Детская книга (роман Байетт)

Детская книга
The Children’s Book
Жанр:	роман
Автор:	Антония Байетт
Язык оригинала:	английский
Издательство:	Chatto & Windus, Эксмо (в России)

«Детская книга» (англ. The Children’s Book) — роман английской писательницы Антонии Сьюзен Байетт, попавший в шорт-лист Букеровской премии (2009).

Сюжет

В романе описана история нескольких связанных между собой семей, начиная с 1895 года и до конца Первой мировой войны. Поначалу жизнь героев кажется идиллической, но постепенно перед читателями раскрываются мрачные семейные тайны, и выясняется, что жизнь любой семьи гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд.

Семья Уэллвуд (Олив, Хамфри, сестра Олив Виолетта и многочисленные дети) — фабианцы. Они живут в окружении художников, писателей, артистов, исследуют новые способы самовыражения и отражения окружающего мира в искусстве. Их жизнь тесно переплетена с историей искусства и с жизнью общества. Вместе со всем миром герои переживают все ужасы и трагедии Первой мировой войны.

Олив, главная героиня — детская писательница. Заглавие романа отсылает к его многочисленным героям-детям — Тому, Джулиану, Филипу, Элси, Дороти, Гризельде, Флоренции, Чарльзу-Карлу, Филлис и другим, а также к сказкам, которые Олив пишет для своих детей — у каждого из них есть своя сказка, которая растет вместе с ребёнком, заполняя одну тетрадь за другой.

Судьбы многих героев романа словно воспроизводят распространенные сюжеты фольклорных и литературных сказок, таких как «Золушка» или «Ослиная шкура». В романе сильны также шекспировские мотивы — многие из героев носят имена шекспировских персонажей, и каждый год в канун Ивановой ночи Уэллвуды устраивают у себя в усадьбе костюмированный праздник и представление «Сна в летнюю ночь» Шекспира.

Ещё одна книга, часто упоминаемая в романе — «Путь паломника» Джона Бэньяна. Герои постоянно цитируют её или обращаются к её символике для выражения своих мыслей.

Очень большое место в романе занимает лондонский Музей Виктории и Альберта. Для некоторых героев романа Музей и неразрывно связанная с ним история английского декоративно-прикладного искусства и дизайна играет поистине судьбоносную роль.

История создания

В интервью с газетой «Гардиан» Байетт рассказала: «Роман начался с мысли о том, что написание детских книг иногда плохо кончается для собственных детей писателя. Некоторые истории просто ужасны. Кристофер Робин хотя бы остался в живых. Сын Кеннета Грэма лег под поезд. А ещё Джеймс Барри. Один из его приемных сыновей утонул, и это почти наверняка было самоубийство. Меня это поразило, и я решила исследовать эту тему. Второе, что подтолкнуло меня к написанию книги — интерес к семье Эдит Несбит. Они как будто все были фабианцами и все писали волшебные сказки».

Основные вымышленные персонажи

Уэллвуды из Кента:

• Олив Уэллвуд, жена Хамфри, мать Тома, Дороти и многих других детей, детская писательница, пишущая в основном волшебные сказки. Родилась в бедной семье шахтера на севере Англии. Все кентские Уэллвуды проживают в усадьбе «Жабья просека» в Кенте (Англия). Основной доход семьи составляют писательские гонорары Олив. Она хорошо знает британский фольклор, в том числе британские народные сказки про фей и эльфов.
• Виолетта Гримуит, сестра Олив. Ведет хозяйство в семье Уэллвудов, воспитывает детей и часто называет себя их настоящей матерью.
• Хамфри Уэллвуд, в начале романа работает в Английском банке. Муж Олив. Активист, просветитель, радетель за интересы бедняков. Публицист. Большой донжуан. И Хамфри, и Олив активно участвуют в жизни Фабианского общества.
• Дороти Уэллвуд, старшая дочь, хочет стать врачом.
• Том Уэллвуд, старший сын, любитель природы
• Филлис Уэллвуд, другая дочь, увлекается ведением домашнего хозяйства.
• Флориан Уэллвуд, брат Филлис
• Гедда Уэллвуд, ещё одна дочь, будущая суфражистка.
• Робин Уэллвуд, вечный младший ребёнок в семье
• Гарри Уэллвуд, последний из детей, рожденных Олив
• Рози, умершая во младенчестве
• Питер Уэллвуд, первый ребёнок Олив и Хамфри, также умерший во младенчестве.

Уэллвуды из Лондона:

• Бэзил Уэллвуд, брат Хамфри, преуспевающий банкир.
• Катарина Вильдфогель Уэллвуд, жена Бэзила, по национальности немка
• Чарльз-Карл Уэллвуд, их сын, анархист, учится в Итоне, а затем — в Лондонской школе экономики
• Гризельда Уэллвуд, их дочь, будущая студентка Ньюнэм-колледжа в Кембридже, исследовательница фольклора

В Музее Виктории и Альберта:

• Майор артиллерии Проспер Кейн, особый хранитель коллекции драгоценных металлов в Музее Южного Кенсингтона, будущем Музее Виктории и Альберта. Вдовец, жена-итальянка умерла родами
• Джулиан Кейн, сын майора Проспера Кейна, учится в Кембридже. Наполовину итальянец (по матери)
• Флоренция Кейн, дочь майора, названная в честь города, в котором родилась; будущая студентка Ньюнэм-колледжа в Кембридже. Наполовину итальянка (по матери)

Пэрчейз-хаус в Дандженессе (Кент):

• Бенедикт Фладд, эксцентричный художник-гончар, чью работу ценят знатоки искусства
• Серафита (урожденная Сара-Джейн), его жена, бывшая прерафаэлитская красавица, занимается вышивкой и мало чем ещё
• Герант Фладд, их сын, будущий деловой человек
• Имогена Фладд, их дочь
• Помона Фладд, их дочь, страдает лунатизмом

• Филип Уоррен, беглец с гончарной фабрики, подмастерье Бенедикта Фладда. Впервые мы видим его в романе, когда он, тайком пробравшись в Музей Виктории и Альберта, зарисовывает Глостерский канделябр.
• Элси Уоррен, сестра Филипа, которая находит его после смерти их матери и остается в доме Фладдов на положении экономки-прислуги
• Энн, дочь Элси

Соседи в Кенте:

• Василий Татаринов, русский анархист и политический эмигрант.
• Елена, его жена. Андрей и Дмитрий, его сыновья.
• Артур Доббин, неудачливый подмастерье Бенедикта Фладда — возможно, окажется удачливей в роли организатора художественных промыслов
• Август Штейнинг, театральный режиссёр
• Герберт Метли, писатель, лектор-просветитель, много внимания уделяющий «половым проблемам»
• Феба Метли, его фактическая жена
• Мэриан Оукшотт, якобы вдова, местная учительница, близкая знакомая Хамфри Уэллвуда
• Робин Оукшотт, сын Мэриан, очень похожий на Робина Уэллвуда
• Скиннеры, Лесли и Этта, тоже фабианцы. Этта — родственница Гальтонов, Веджвудов и Дарвинов, родословные древа которых тесно связаны между собой. Ходит в домотканых платьях и ездит вместе с мужем на трехколесном велосипеде.
• Пэтти Дейс — активистка, теософка, борется за права женщин
• Фрэнк Моллет, священник из соседней деревни, близкий друг Артура Доббина

Немцы:

• Ансельм Штерн, артист-марионеточник, когда-то знавший Уэллвудов в Мюнхене
• Ангела Штерн, его жена
• Вольфганг Штерн, их старший сын
• Леон Штерн, младший сын

Учителя:

• Тоби Юлгрив, старый друг Хамфри и Олив, специалист по британскому фольклору. Репетитор старших мальчиков, готовит их к поступлению в школу и университет
• Иоахим Зюскинд, молодой немец, учитель Тома и Чарльза-Карла

Основные исторические персонажи

• Дж. М. Барри
• Руперт Брук
• Уильям Моррис
• Оскар Уайльд
• Эдуард Карпентер
• Эмма Гольдман
• Мария Стоупс
• Эммелина Панкхерст
• Степняк-Кравчинский
• Филиппа Гаррет-Фосетт
• Блумсберийцы
• Императрица Индийская
• Король Эдуард VII
• Вильгельм II

(и многие другие…)

Интересные факты

• В истории главной героини романа прослеживаются некоторые параллели с судьбой английской детской писательницы Эдит Несбит.
• В «Детской книге» столько разных персонажей, как вымышленных, так и реальных исторических лиц, что писательнице пришлось создать таблицу в Excel, чтобы не запутаться в них, а также следить за возрастом многочисленных детей в разные годы, которые охватывает действие романа. Тем не менее она ошиблась с возрастом одной из дочерей главной героини — и получилось, что Гедде никогда не было 13 лет: ей сперва было 12, а потом сразу исполнилось 14!

Ссылки

• [eksmo.ru/catalog/907/1340352/ «Детская книга»] на сайте издательства «Эксмо»

Отрывок, характеризующий Детская книга (роман Байетт)

– Как же ты хочешь… Она мне, как сестра, и я не могу тебе описать, как это обидно мне было… потому что… ну, оттого…
Денисов ударил его по плечу, и быстро стал ходить по комнате, не глядя на Ростова, что он делывал в минуты душевного волнения.
– Экая дуг'ацкая ваша пог'ода Г'остовская, – проговорил он, и Ростов заметил слезы на глазах Денисова.


В апреле месяце войска оживились известием о приезде государя к армии. Ростову не удалось попасть на смотр который делал государь в Бартенштейне: павлоградцы стояли на аванпостах, далеко впереди Бартенштейна.
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.