Дом предварительного заключения (Санкт-Петербург)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Дом предварительного заключения, ДПЗ, Шпалерная тюрьма, «Шпалерка» — первая в России специальная следственная тюрьма. Находится в Петербурге, на Шпалерной улице, 25.





История

Открылся 1 августа 1875 года как первая в России следственная «образцовая тюрьма» на 317 одиночных камер (32 — женские, а остальные — мужские), а также 68 общих камер и карцеров (всего рассчитана на 700 заключенных), в здании находился тюремный лазарет. В плане она представляла собой квадрат с двором, в середине которого бетонный восьмиугольник, разделенный на 16 прогулочных камер. Прогулочные дворики в народе называли «утюгами», а саму следственную тюрьму — «шпалеркой». ДПЗ соединялся висячим коридором со зданием Окружного суда (Шпалерная, 23).

До революции в тюрьме на Шпалерной содержались многие участники революционного движения, начиная от народников. Так в 1895—1897 годах в камере номер 193 содержался В. И. Ленин.

Во время Февральской революции все заключённые были освобождены восставшим народом, а здание Окружного суда было сожжено.

В 1932 году на месте сожжённого Окружного суда было построено здание Ленинградского ОГПУ, которое в народе называли Большим Домом (Литейный, 4).

В 1920-е бывший Дом предварительного заключения стал следственной тюрьмой Ленинградского управления ОГПУ-НКВД-МГБ-КГБ. С 1931 по 1932 год на Шпалерной, 25 действовала «шарага» ОКБ-12 — проектно-конструкторская организация, в которой работали заключенные-специалисты. Они разрабатывали проекты по строительству Большого дома, гаража ОГПУ на Манежной площади и другие.

Во время Великой Отечественной войны здесь в 1944 году содержался пленный финский лётчик Лаури Пекури, упомянувший тюрьму на Шпалерной в своих воспоминаниях[1]:

Вся тюрьма совершенно тихая. Даже в коридорах нет звука. Во время переводов строго запрещается говорить. Похоже, люди ходят в коридоре в чулках.

Известные заключённые до революции

См. Процесс 193-х

Известные заключённые в советское время

Напишите отзыв о статье "Дом предварительного заключения (Санкт-Петербург)"

Примечания

  1. ↑ Lauri Pekuri 1993: Špalernajan sotavanki

Источники

  • [urokiistorii.ru/node/227 О. Резникова "Тюрьмы Петербурга-Петрограда-Ленинграда]
  • [gulagmuseum.org/showObject.do?object=436114&rubrikatorObject=430823 Дом предварительного заключения (ДПЗ)]
  • «Špalernajan sotavanki» ('Военнопленный Шпалерной'), Lauri Pekuri 1993. ISBN 951-0-19062-4
  • [www.youtube.com/watch?v=_hnfc2ycgLs Фильм "Русский крест". Георгий Жженов в тюрьме своей молодости].

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

 Для улучшения этой статьи желательно?:

Отрывок, характеризующий Дом предварительного заключения (Санкт-Петербург)

– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Дом_предварительного_заключения_(Санкт-Петербург)&oldid=77650552»