Инженер Графтио

Инженер Графтио
Жанр	биографический
Режиссёр	Геннадий Казанский
Автор сценария	Александр Галин
В главных ролях	Анатолий Папанов Геннадий Егоров Владимир Козел Антонина Шуранова
Оператор	Семён Иванов
Композитор	Надежда Симонян
Кинокомпания	«Ленфильм»
Длительность	81 мин.
Страна	СССР
Год	1979
IMDb	ID 0129166
Выход фильма «Инженер Графтио»

К:Фильмы 1979 года

«Инженер Графтио» — художественный фильм режиссёра Геннадия Казанского, снятый на киностудии «Ленфильм» в 1979 году, рассказывающий о Генрихе Осиповиче Графтио — советском инженере-энергетике, строителе первых в СССР гидроэлектростанций.

Сюжет

1912 год. Экипаж с Генрихом Осиповичем Графтио (А. Папанов) мчится по улицам Санкт-Петербурга, направляясь в Общество Электрического Освещения. Там он требует от директора Общества Ульмана (С. Иванов) объяснить скупку Ульманом земельных участков на реке Волхов, где Графтио должен построить по заказу правительства первую в Российской империи гидроэлектростанцию. Ульман отвечает, что готов затратить миллионы, но не допустить подачи электрической энергии в Петербург, так как ему это просто не выгодно.

1918 год. Зима. На улицах Петрограда жгут костры. На квартиру к Графтио приходит руководитель электротехнического отдела ВСНХ Смидович (В. Марков) и от имени советской власти предлагает Генриху Осиповичу всё-таки начать строительство гидроэлектростанции на реке Волхов. Он поясняет Графтио, что выполняет поручение председателя Совнаркома Ульянова-Ленина.

На заснеженном берегу реки Волхов группа инженеров во главе с Графтио осматривают землю под строительство. К ним подходит возглавляющий Волховстрой комиссар Никитин (Г. Егоров) и докладывает, что он созвал жителей окрестных сёл на митинг в честь строительства первой ГЭС. Графтио удивлённо объясняет, что они приехали сюда с техническими намерениями, а не митинговать. Несмотря на возражения Графтио, Никитин всё равно проводит митинг с удивлёнными замёрзшими людьми.

Никитин недоволен отношением Графтио к работе. Он предлагает Смидовичу заменить Графтио на другого грамотного инженера, который, по его мнению, не будет тянуть время, а будет, наконец, строить Волховскую ГЭС. Смидович пытается объяснить Никитину, что Графтио единственный в России инженер, который может построить такую сложную гидроэлектростанцию и предлагает ради дела потерпеть его непростой характер. Владимир Васильевич Никитин возвращается с плотницкими бригадами на Волхов и начинает строить рабочие бараки.

Для строительства требуются грамотные инженеры. В Петрограде Графтио и Никитин приходят к Ульману и предлагают Обществу Электрического Освещения взять на себя организацию работ по Волховстрою, но получают отказ. Молодые инженеры — ученики Графтио тоже отказываются участвовать в строительстве. Они считают, что большевики используют имя Графтио в политической игре. Строительство откладывается.

Графтио и Никитин отправляются в Москву в правительство для выяснения судьбы Волховстроя. На совещании у Кржижановского выясняется, что мнения учёных разделились поровну: одна группа во главе с профессором Захарьиным (В. Чекмарёв) выступает против строительства, другая группа во главе с академиком Александровым выступает за строительство. Завершая совещание Кржижановский (В. Козел) сообщает, что окончательное решение будет принято на заседании Совнаркома. Графтио отправляет Никитина на Волховстрой, чтобы работы на строительстве не останавливались, а сам остаётся для выступления на заседании Совнаркома.

15 июля 1918 года Ленин подписывает декрет Совнаркома о развёртывании работ на Волховской ГЭС. Фильм завершается кадрами из кинохроники строительства и открытия Волховской гидроэлектростанции.

В ролях

• Анатолий Папанов — Генрих Осипович Графтио
• Геннадий Егоров — комиссар Никитин
• Сергей Иванов — Ульман
• Антонина Шуранова — Антонина Адамовна Графтио
• Владимир Козел — Кржижановский (озвучивал А. Демьяненко)
• Владимир Марков — Смидович
• Юрий Каморный — Аксентьев
• Виталий Баганов — Малахов
• Игорь Ефимов — Кривошеин
• Виктор Чекмарёв — Захарьин
• Валерий Ольшанский — Комаров
• Алексей Кожевников — Бобров
• Александр Суснин — Феофанов
• Елена Павловская — Варя
• Сергей Заморев — дьякон-расстрига
• Владимир Лосев — солдат-балагур
• Владимир Марьев — эпизод
• Виктор Перевалов — красноармеец
• Александр Романцов — Дима, патрульный
• Анатолий Столбов — вагоновожатый
• Анатолий Подшивалов — весельчак

Съёмочная группа

• Автор сценария: Александр Галин
• Режиссёр-постановщик: Геннадий Казанский
• Оператор-постановщик: Семён Иванов
• Художник-постановщик: Семён Малкин
• Композитор: Надежда Симонян
• Звукорежиссёр: Галина Голубева
• Режиссёры: М. Полынова, В. Локшевский
• Оператор: В. Капустин
• Редактор: М. Кураев
• Монтаж: Л. Семёнова
• Художник по костюмам: В. Рахматуллина
• Художник по гриму: Т. Павлова
• Ассистент режиссёра: Т. Розанцева
• Ассистент оператора: И. Карданов
• Директор картины: Дмитрий Коптев

Ссылки

• «Инженер Графтио» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [sovetskiefilmy.net/istoricheskie/1909-inzhener-graftio-smotret-online.html Фильм «Инженер Графтио»]
• [mkrf.ru/registr/detail.php?ID=110105071&ganr=&strana=&year_from=1&year_to=110&kateg=&color=&nud=&firm_z=&keywords=&q=%C8%ED%E6%E5%ED%E5%F0+%C3%F0%E0%F4%F2%E8%EE&captcha=1 «Инженер Графтио»]. Государственный регистр фильмов. Министерство Культуры Российской Федерации.
• [megabook.ru/article/%D0%98%D0%BD%D0%B6%D0%B5%D0%BD%D0%B5%D1%80%20%D0%93%D1%80%D0%B0%D1%84%D1%82%D0%B8%D0%BE «Инженер Графтио»]. Статья. Онлайн энциклопедия Кирилла и Мефодия.

Отрывок, характеризующий Инженер Графтио

– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!


В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.