Иоанн (митрополит Пражский)

Митрополит Иоанн Metropolita Ján
2-й Митрополит Пражский и всея Чехословакии
20 мая 1956 — 23 октября 1964
Избрание:	17 мая 1956
Церковь:	Чехословацкая православная церковь
Предшественник:	Елевферий (Воронцов)
Преемник:	Дорофей (Филип)
Епископ Жатецкий, викарий Пражской епархии
24 октября 1954 — 17 мая 1956
Преемник:	Симеон (Яковлевич)
Оригинал имени при рождении:	Михаил Иванович Кухтин
Рождение:	20 сентября 1901(1901-09-20) станица Каргальская, Область войска Донского (ныне Волгодонской район, Ростовская область)
Смерть:	5 июня 1975(1975-06-05) (73 года) Одесса, СССР
Принятие священного сана:	1927
Принятие монашества:	апрель 1927
Епископская хиротония:	24 октября 1954
Награды:

Митрополи́т Иоа́нн (чеш. Metropolita Ján; в миру Михаи́л Ива́нович Кухти́н; 20 сентября 1901, станица Каргальская, Область войска Донского — 5 июня 1975, Одесса) — Митрополит Пражский и всея Чехословакии, предстоятель Православной Церкви Чешских земель и Словакии.

Биография

Родился 20 сентября 1901 года в станице Каргальской, Ростовской губернии в семье священника. Окончил духовное училище и четыре класса Новочеркасской духовной семинарии.

В октябре 1920 года эмигрировал в Грецию, а в 1922 году — в Югославию, где восстановился на учёбу в Призренскую духовную семинарию, которую окончил в 1926 году.

В апреле 1927 года был пострижен в монашество с именем Иоанн, а в мае 1927 года епископом Нишским Досифеем рукоположён в сан иеродиакона. После рукоположения во иеромонаха служил приходским священником в селе Дубцы в Нишской епархии. Позднее служил в селе Винцы в Скоплянской епархии.

В октябре 1930 года назначен настоятелем монастыря св. Прохора Пчиньского, а позднее стал настоятелем монастыря св. Георгия Делядровского.

За период проживания в Югославии с осени 1931 по 1950 год преподавал в различных монашеских школах. В октябре 1936 году окончил православный богословский факультет Белградского университета и до 1948 года в сане игумена нёс послушание настоятеля Дечанского монастыря и приходского священника Загребской епархии.

7 ноября 1948 года назначен профессором духовной семинарии в Призрене.

В 1950 году переезжает в Болгарию, откуда в 1951 году митрополитом Пражским Елеферием призван на служение в Чехословакию и назначен преподавателем и воспитателем на богословский факультет в Пряшеве. С 1 октября 1953 года в звании доцента.

24 октября 1954 года рукоположён в сан епископа Жатецкого, викария Пражского митрополита Елевферия с местопребыванием в Праге.

17 мая 1956 года избран предстоятелем Чехословацкой православной церкви. 20 мая 1956 года состоялась интронизация.

В 1964 году ушел на покой и переехал в Одессу. Скончался 5 июня 1975 году.

Ссылки

• [kuz1.pstbi.ccas.ru/bin/nkws.exe/docum/no_dbpath/ans/newmr/?HYZ9EJxGHoxITYZCF2JMTdG6Xbu6fe0hfG*cWiDZseWh66mctO0cem06ce0hfe8ctmY* Иоанн (Кухтин Михаил Иванович)]

Отрывок, характеризующий Иоанн (митрополит Пражский)

– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…