Исламская аграрная революция
Исламская аграрная революция (также арабская аграрная революция, или средневековая зелёная революция) — крупные преобразования в сельском хозяйстве Арабского Халифата и связанный с этим прогресс в науках о земле, естественных науках и экономике в эпоху Исламского золотого века с VIII по XIII в. н. э.[1][2][3] Термин предложил историк Эндрю Уотсон в 1974 году.
В результате установления Арабского халифата на обширной территории с запада Европы и до Центральной Азии возникла глобальная экономика, что позволило арабским и другим мусульманским торговцам вести широкий торговый обмен, распространить по всей территории Халифата и за его пределы множество сельскохозяйственных культур и технологий ведения сельского хозяйства, а также адаптировать эти культуры и методы за пределами Халифата. Помимо сельскохозяйственных культур арабского мира, широкое распространение за пределами своей родины получили сорго (Африка), цитрусовые (Китай), различные культуры Индии (манго, рис, хлопок, сахарный тростник)[1]. Ряд исследователей называют этот период «глобализацией сельскохозяйственных культур»[4]. Появление новых культур, рост механизации сельского хозяйства привели к большим сдвигам в экономике, распределении населения, типам посевов[5], с/х производстве, доходах населения, урбанизации, распределении рабочей силы, инфраструктуры, кухни народов мира и одежды[1].
Содержание
География
При образовании Арабского халифата многие ранее изолированные друг от друга регионы были объединены в одном государстве, в связи с чем между ними начался интенсивный научный, торговый и хозяйственный обмен[6]. Исламские мореплаватели стали активно осваивать соседние регионы, в том числе Европу, Китай и Индию. Ряд средневековых источников, по мнению историка С. Ахсани, позволяют предположить, что арабские мореплаватели из Андалусии и Магриба могли достичь Америки[7]. Впрочем, эта точка зрения не подтверждается другими источниками и не признается в научных кругах.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2824 дня]
Эффект глобализации нарастал постепенно, а его кульминация на поздних этапах существования халифата получила в историографии название Золотой век ислама[8]. Примерным историческим рубежом условно считается правление Харуна ар-Рашида, в связи с чем этот далеко не успешный халиф столь популярен в исламской литературе.
См. также
Напишите отзыв о статье "Исламская аграрная революция"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Andrew M. Watson (1974), «The Arab Agricultural Revolution and Its Diffusion, 700—1100», The Journal of Economic History 34 (1), pp. 8-35.
- ↑ A. M. Watson (1981), «A Medieval Green Revolution: New Crops and Farming Techniques in the Early Islamic World», in The Islamic Middle East, 700—1900: Studies in Economic and Social History
- ↑ Zohor Idrisi (2005), [www.muslimheritage.com/uploads/AgricultureRevolution2.pdf The Muslim Agricultural Revolution and its influence on Europe], FSTC
- ↑ [www.muslimheritage.com/topics/default.cfm?ArticleID=229 The Globalisation of Crops], FSTC
- ↑ Andrew M. Watson (1983), Agricultural Innovation in the Early Islamic World, Cambridge University Press, ISBN 0-521-24711-X.
- ↑ Subhi Y. Labib (1969), «Capitalism in Medieval Islam», The Journal of Economic History 29 (1), p. 79-96.
- ↑ S. A. H. Ahsani (July 1984). «Muslims in Latin America: a survey», Journal of Muslim Minority Affairs 5 (2), p. 454—463.
- ↑ John M. Hobson (2004), The Eastern Origins of Western Civilisation, p. 29-30, Cambridge University Press, ISBN 0-521-54724-5.
Литература
- Donald Routledge Hill, Islamic Science And Engineering, Edinburgh University Press (1993), ISBN 0-7486-0455-3
- Morelon, Régis & Roshdi Rashed (1996), Encyclopedia of the History of Arabic Science, vol. 3, Routledge, ISBN 0415124107
- George Sarton, The Incubation of Western Culture in the Middle East, A George C. Keiser Foundation Lecture, March 29, 1950, Washington DC, 1951
- Maya Shatzmiller (1994), Labour in the Medieval Islamic World, Brill Publishers, ISBN 90-04-09896-8
- Watson, Andrew. Agricultural innovation in the early Islamic world. Cambridge University Press.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Исламская аграрная революция
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
