Каджано, Роберт
Стиль этой статьи неэнциклопедичен или нарушает нормы русского языка. Статью следует исправить согласно стилистическим правилам Википедии.
|
Роб Каджано Rob Caggiano | |
Полное имя |
Роберт Каджано |
---|---|
Дата рождения | |
Место рождения | |
Годы активности |
1990-е – наше время |
Страна | |
Инструменты | |
Жанры | |
Коллективы |
Anthrax |
Лейблы |
Роберт Каджано (Каджиано[1], англ. Robert Caggiano; род. 7 ноября 1976, Бронкс, Нью-Йорк) — американский гитарист и продюсер, наиболее известный как гитарист трэш-метал группы Anthrax с 2001 по 2005 и 2007 по 2013 года. Он был самым младшим среди участников группы Anthrax и самым младшим среди всех музыкантов Большой Четверки Трэш-Метала. Его первой группой была Boiler Room, сформированная в 1996. Группа привлекла внимание «Roadrunner Records» после разогрева на концерте группы Orgy в 1999. Спустя несколько задержек, Группа в конечном счете получила возможность записать свой дебютный альбом 'Can’t Breathe' у «Tommy Boy Records». Однако в 2001 году группа распалась.
Содержание
Биография
Изначально Каджано играл в Anthrax с 2001 по 2005, но ушел, когда Anthrax воссоединился в классическом составе (Иэн-Белладонна-Спитц-Белло-Бенанте), и вернулся в 2007, после ухода Спитца и Белладонны. Он появляется на альбомах We've Come for You All и Worship Music, а также в сборнике Greater of Two Evils и в лайв-альбоме Music of Mass Destruction. Участвовал в выступлении большой четверки на концерте в Болгарии. Выступление в Болгарии было крупномасштабным и транслировалась на видео и эфир. Роб Каджано также известен как продюсер под псевдонимом «Scarp 60 Productions», прежде всего для продюсирования Cradle of Filth, Anthrax, и Jesse Malin, а также многих других известных метал / хард-рок групп. Кроме того, Роб является гитаристом и композитором группы The Damned Things, в которую входят Ян Скотт (Anthrax), Джо Трохман и Энди Хёрли из Fall Out Boy, и Кейт Бакли(Everytime I Die). Дебютный альбом группы, записанный и спродюсированный Робом, был выпущен Island Records в декабре 2010. В январе 2013 года снова ушел из Anthrax, чтобы сосредоточиться над работой студийного продюсера.
Anthrax
Дата выхода | Название | Лейбл | Позиция в чартах | Продажи в США |
6 мая 2003 | We've Come for You All | Sanctuary/Nuclear Blast | 122 | |
13 сентября 2011 | Worship Music | Megaforce/Nuclear Blast | 12 |
Boiler Room
Дата выхода | Название | Лейбл | Позиция в чартах | Продажи в США |
2000 | Can’t Breathe | Tommy Boy/Roadrunner |
The Damned Things
Дата выхода | Название | Лейбл | Позиция в чартах | Продажи в США |
2010 | Ironiclast | Mercury |
Volbeat
Дата выхода | Название | Лейбл | Позиция в чартах | Продажи в США |
2013 | Outlaw Gentlemen & Shady Ladies | Vertigo/Universal |
Сборник Anthrax
- The Greater of Two Evils (2004)
Концертные альбомы Anthrax
- Music of Mass Destruction (2004)
Спродюсированные альбомы (Не полностью)
- Cradle of Filth Nymphetamine (Grammy Nominated)
- Cradle of Filth «Thornography»
- Cradle of Filth Damnation and a Day
- Sahg «Sahg 2»
- Bleeding Through The Truth
- Jesse Malin «Glitter in The Gutter» (featuring Bruce Springsteen and Ryan Adams)
- Ill Niño One Nation Underground
- Ill Niño Revolution Revolución
- Machine Head «Supercharger Remix»
- Anthrax We’ve Come for You All
- Anthrax «The Greater Of Two Evils»
- Prong «Remix 2010»
- H20 «H20»
- The Agony Scene The Darkest Red
- A Life Once Lost Hunter
- Dry Kill Logic The Darker Side of Nonsense
- 36 Crazyfists Bitterness the Star
- Straight Line Stitch When Skies Wash Ashore
- Chthonic Mirror of Retribution
- Muzzy «Boathouse Sessions»
- The Drama Club «The Drama Club» EP 2008
- Anthrax Worship Music
Напишите отзыв о статье "Каджано, Роберт"
Примечания
- ↑ В русских источниках иногда ошибочно Каггиано.
|
Отрывок, характеризующий Каджано, Роберт
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.