Mercury Records

Для термина «Mercury» см. также другие значения.

Mercury Records
Владелец	Universal Music Group
Основан	1945
Основатели	Ирвинг Грин Берл Адамс Артур Талмаддж
Дистрибьютор	Mercury Music Group (UK) The Island Def Jam Music Group (USA)
Жанр	Различные
Страна	Великобритания Великобритания
Официальный сайт	[www.mercuryrecords.co.uk/ curyrecords.co.uk]

Mercury Records — английская звукозаписывающая компания, основанная в Чикаго в 1945 году. Филиал компании принадлежит одному из крупнейших мировых медиа-холдингов, входящего в Большую четвёрку — Universal Music Group. Один из известных лейблов, ориентировавшихся на жанры джаз, блюз, классическая музыка, рок-н-ролл и кантри.

История

Компания основана Ирвингом Грином, Берлом Адамсом и Артуром Талмадджем. В первые годы существования «Mercury Records» построила два завода по производству грампластинок — один из которых находился в Чикаго, другой в Сент-Луис. Задействуя в работе автоматические прессы и работая в 24-часовом режиме, они быстро встали на уровень с известными лейблами типа «Columbia Records», «Decca Records», и «RCA Records».

Наняв двух промоутеров — Тини Хилла и Джимми Хиллиарда, — лейбла вышел на рынок поп-музыки с записями таких певцов, как Фрэнки Лэйн, Вик Демоун, Тони Фонтейн и Петти Пейдж.

В 1947 году музыкант, публицист/менеджер Джек Раэль, убедил «Mercury Records» позволить Петти Пейдж, сделать запись песни, которая прежде была запланирована в исполнении Вик Дамоун — «Confess» (Признайся). Бюджет был слишком мал, чтобы нанять второго певца, таким образом по предложению Джека Раэля певица сосредоточила в записи оба голоса. Этот метод стал первым официальным примером «сверхдублирования», в котором Петти Пейдж стала одной из первых и самых известных артисток в использовании подобного способа.

Компания выпускала огромное количество записей под лейблом Mercury так же как его филиалами (Blue Rock Records, Cumberland Records, EmArcy Records, Fontana Records, Limelight Records, Philips Records, Smash Records и Wing Records). Кроме того, компания арендовала и купила материал независимымых лейблов и перераспределяла их.

Под собственным лейблом Mercury выпускала записи различных стилей от классической музыки до психоделического рока. Однако, дочерние лейблы сосредоточились на их специализированных музыкальных категориях.

В 1951 году, под руководством звукозаписывающего инженера К. Роберта Файна и продюсера Дэвида Холла, «Mercury Records» открыли проект сингл-микрофон приверженца минимализма монофонической звукозаписывающей техники. Первой записью в этих Новых Олимпийских Сериях Mercury (Mercury Olympian Series) стала широко известная сюита М. П. Мусоргского из 10 пьес с интермедиями — «Картинки с выставки», исполненная Рафаэлем Кубеликом и Чикагским Симфоническим Оркестром. Музыкальный критик влиятельной американской газеты «Нью-Йорк таймс» охарактеризовал мелодию «жизнью в живущем присутствии оркестра», после чего «Mercury Records» продолжила выпуски классической музыки под серийным именем Living Presence, часто исполняемые женой Роберта Файна — Вилмой Файн Козарт. В 1955, Mercury начала использовать 3 микрофона, для записи на стерео ленты с 3 треками.

Техника была расширением моно центра. Микрофон центра содержал моно выпуски LP, которые сопровождали долгоиграющие стерео пластинки в 1960-е. В 1961 году, Mercury увеличивала использование стерео техники с тремя микрофонами при использовании 35mm магнитного фильма вместо ленты полудюйма для записи. Толщина и ширина 35mm магнитного фильма, предотвратившая печать слоя ленты, получила расширенный частотный диапазон. С Mercury серии Living Presence, стерео-записей работали от лент с 3 треками.

В 1961 голландская компания — «Philips Records», отказавшись от договор с «Columbia Records» вне Северной Америки, подписали соглашение с Mercury Records. Впоследствии «Philips Resords», перекупила Mercury, и дочерние лейблы ради расширения основной американской базы. В 1962 «Philips Resords» соединил его рекордные операции с Deutsche Grammophon, чтобы стать PolyGram в 1972 году.

Под PolyGram, Mercury поглотила «Casablanca Records», перекупая известных артистов тяжелого металла, таких как Kiss и звёзд дискотеки Donna Summer, Village People. В 1982 под лейблом стали выпускаться такие известные артисты, как Scorpions, Rush, Tears for Fears, Bon Jovi, и Def Leppard.

В конце 1998, PolyGram был куплен корпорацией Seagrams, которая в те годы поглотила компанию Universal Music Group. При реорганизации, Mercury Records были переименованы в недавно сформированную музыкальную группу The Island Def Jam Music Group. Список популярности Mercury преобладал над «Island Records», в то время как её городское нашло новый дом в Def Jam Records. Прежняя единица страны Mercury стала Mercury Nashville Records и всё ещё активна как Universal Music Group Nashville. Mercury продолжает работу, как функционируемый лейбл Великобритании.

Известные исполнители, записывавшиеся на лейбле

• Apocalyptica
• Shania Twain
• Arcade Fire
• Anastacia
• Aphrodite's Child
• Чак Берри
• Biohazard
• Bon Jovi
• Джон Бон Джови
• Gorky Park
• Chase & Status
• Cinderella
• Darren Hayes
• Just Jack
• Кёртис Блоу
• Мэрайя Кэри
• Джонни Кэш
• Мориси Каложеро
• Kiss
• Питер Гэбриэл
• Ли Хезлвуд
• Элтон Джон
• Lamb
• Рой Орбисон
• Осборн, Джоан
• Queen
• The Killers
• The Platters
• The Runaways
• Thin Lizzy
• Роберт Плант
• Scorpions
• Son of Dork
• Ugly Kid Joe
• Джонни Мэтис
• Donna Summer
• Габор Сабо
• Род Стюарт
• Propaganda
• Карл Перкинс
• Марк Нопфлер
• Texas
• Yello
• Jamiroquai
• Игги Азалия

См. также

• Лейблы звукозаписи, принадлежащие Universal Music Group
• Список лейблов звукозаписи

Ссылки

• [microgroove.jp/mercury/ Сайт, посвящённый истории Mercury Records]  (англ.)
• [www.soundfountain.com/amb/mercury.html Wilma Cozart Fine and 50 Years Living Presence]  (англ.)
• [www.discogs.com/label/Mercury Дискография Mercury Records] (англ.) на сайте Discogs

Отрывок, характеризующий Mercury Records

«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.


Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.