Калужский, Евгений Васильевич
Поделись знанием:
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.
Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
| Евгений Васильевич Калужский | |||
 | |||
| Профессия: | |||
|---|---|---|---|
| Гражданство: | |||
| Награды: |
| ||
Евгений Васильевич Калужский (настоящая фамилия — Лужский) (20 января 1896, Москва — 21 марта 1966, Москва) — русский советский актёр театра и кино, театральный деятель. Заслуженный деятель искусств РСФСР (1948).
Биография
Родился в семье В. В. Лужского, актёра и режиссёр театра, одного из основателей Московского Художественного театра. В 1918 году окончил юридический факультет Московского университета.
С 1915 года учился в Школе драматического искусства у Н. О. Массалитинова и Н. Г. Александрова.
На сцене МХАТа выступал с августа 1916 по сентябрь 1952 год, затем перешёл в Малый театр. В 1953—1954 играл в Московском драматическом театре имени Пушкина, с 1954 по 1960 — в Малом театре.
С весны 1917 был заведующим труппой и репертуарной частью МХТ. Руководил военно-шефской комиссией МХАТа.
Сыграл 43 роли, в основном эпизодические. Первый исполнитель:
- Остерман в «Елизавете Петровне»,
- Федулов в «Пугачевщине» К. А. Тренёва,
- Студзинский в «Днях Турбиных» М. А. Булгакова,
- маркиз де Прель в «Сестрах Жерар» В. Масса,
- Мердок в «Рекламе»,
- воспитатель наследника Тутти в «Трёх толстяках» Юрия Олеши,
- зять Мижуев в «Мёртвых душах» Гоголя,
- Боб Сойер в «Пиквикском клубе» по Ч. Диккенсу,
- брат Верность в «Мольере» М. А. Булгакова,
- Скептик в «Кремлёвских курантах» Николая Погодина,
- Данзас в «Последних днях».
Среди его ролей также Дож («Отелло», Шекспира, 1930), Тихон (дублировал Добронравова в «Грозе» А. Н. Островского, 1938), князь Тугоуховский («Горе от ума», А. С. Грибоедова, 1939).
С 1939 года снимался в кино.
Фильмография
- 1939 — Минин и Пожарский — Иван Заруцкий
- 1941 — Первая Конная — Пилсудский
- 1943 — Кутузов — маршал Луи Бертье
- 1946 — Первая перчатка — болельщик (нет в титрах)
- 1946 — Глинка — старый сановник
- 1948—1949 Сталинградская битва — Адам, полковник, адъютант генерал-фельдмаршала Фридриха Паулюса
- 1949 — Встреча на Эльбе — генерал в посольстве (нет в титрах)
- 1950 — Далеко от Москвы — эпизод (нет в титрах)
- 1952 — Школа злословия — Сэр Гарри Бэмпер, приятель Чарльза
Его женой была Ольга Сергеевна Бокшанская[1] (1891—1948), секретарь дирекции МХАТа и личный секретарь В. И. Немировича-Данченко (с 1919 года), старшая сестра Елены Сергеевны Булгаковой, третьей жены писателя и драматурга Михаила Афанасьевича Булгакова.
Является одним из персонажей театрального мира «Театрального романа» Михаила Афанасьевича Булгакова.
Почётные звания и награды
- Заслуженный деятель искусств РСФСР (1948)
- орден Красной Звезды (14.04.1944)
Память
Похоронен на Новодевичьем кладбище Москвы рядом с отцом.
Напишите отзыв о статье "Калужский, Евгений Васильевич"
Примечания
- ↑ О. С. Бокшанская является прототипом Поликсены Торопецкой в «Театральном романе» М. А. Булгакова.
Ссылки
- [mxat.ru/history/persons/kaluzhsky/ Евгений Васильевич Калужский]
Отрывок, характеризующий Калужский, Евгений Васильевич
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.
Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Актёры по алфавиту
- Актёры СССР
- Актёры XX века
- Кавалеры ордена Красной Звезды
- Заслуженные деятели искусств РСФСР
- Родившиеся 20 января
- Родившиеся в 1896 году
- Родившиеся в Москве
- Умершие 21 марта
- Умершие в 1966 году
- Умершие в Москве
- Персоналии:МХАТ
- Киноактёры
- Похороненные на Новодевичьем кладбище
