Каменщики

Каменщики (бухтарминцы)

Самоназвание	кержаки, каменщики, бухтарминцы, староверы
Численность и ареал
Всего: в конце XIX в. - около 5000 человек Казахстан Казахстан  Россия  Китай  США и другие страны мира
Язык	русский, окающий диалект
Религия	православие, старообрядчество
Входит в	русские
Происхождение	восточные славяне, индоевропейцы

дословно «масон» означает «каменщик»

Ка́менщики (бухтарми́нские каменщики, бухтарми́нские старообрядцы, алтайские каменщики, бухтарми́нцы) — этнографическая группа русских, сформировавшаяся в XVIII – XIX веках на территории Юго-Западного Алтая в многочисленных труднодоступных горных долинах бассейна реки Бухтарма и высокогорной Уймонской степи у истоков реки Катунь. Название происходит от старинного русского обозначения гористой местности – ка́мень, и значит «жители гор, горцы». Формировалась из семей старообрядцев, преимущественно беспоповцев поморского согласия, и других беглецов от правительственных повинностей — горнозаводских крестьян, рекрутов, крепостных, каторжников и более поздних поселенцев.

Исторический диалект языка — о́кающий.

Особенности

Формирование бухтарминских каменщиков явилось результатом смешения выходцев из различных регионов и различных социальных групп, постепенно вливавшихся в общины старожилов. Основу составляли кержаки из Нижегородской губернии. Отмечено культурное влияние выходцев из Поморья, Олонецкой, Новгородской, Вологодской, Пермской губерний, Западной Сибири и Алтайского края, а также казахов, алтайцев, ойратов. В силу общего происхождения и длительного совместного проживания бухтарминцы особенно сблизились с «поляками». Из-за нехватки женщин, случались смешанные браки с местными тюркскими и монгольскими народами (обязательным для невесты было принятие староверия), дети считались русскими. Заметно влияние казахских традиций на быт и культуру каменщиков в элементах одежды, предметах быта, некоторых обычаях, знании языка. Существовал обычай усыновления чужих детей вне зависимости от национальности. Внебрачные дети носили фамилию деда по матери и пользовались такими же правами, как и «законные». Старообрядцы во избежание близкородственных браков помнили до девяти поколений предков.

Исследователями отмечалась большая зажиточность бухтарминских каменщиков, из-за минимального давления государственных повинностей, внутренней системы самоуправления и взаимопомощи, особого склада характера, щедрых природных богатств края, использования наемных работников. Каменщики вплоть до коллективизации представляли весьма замкнутое и локальное общество, со своей самобытной культурой и традиционным бытовым укладом — по консервативным нормам и правилам православных старообрядческих общин, с сильным ограничением внешних контактов.

История

С самого начала XVIII века, русские беглецы селились за Колывано-Кузнецкой укрепленной линией в обширных труднодоступных местах южных Алтайских гор. После ослабления и разгрома Джунгарского ханства войсками Цинской империи Бухтарминский край оказался на нейтральной территории, между нечеткими границами Российской империи и Китая. Край был богат природными ресурсами и находился вне правового поля соседних государств. Первые староверы появились здесь ещё в 1720-е годы, но документальные свидетельства относятся лишь к 1740-м. Причиной побегов было введение в 20-е гг. XVIII в. двойного оклада со староверов, а также распоряжение 1737 г. о привлечении раскольников к горным работам при казенных заводах.

Долина Бухтармы зачастую являлась конечной целью беглецов. Позже эти земли получили название Беловодье.

Основателем бухтарминской вольницы считался крестьянин Афанасий Селезнев, а также Бердюгины, Лыковы, Коробейниковы, Лысовы. Их потомки и сейчас живут в селах на берегу Бухтармы.

Первые поселения состояли из одиночных домиков, заимок и маленьких поселков в 5-6 дворов. Каменщики занимались охотой, сельским хозяйством (преобладала залежно-паровая система), рыболовством, пчеловодством, позднее мараловодством (разведением алтайского подвида Благородного оленя). Обменивали добытые меха и продукты на товары у соседей - сибирских казаков, казахов, алтайцев, китайцев, а также заезжих русских купцов. Деревни строились возле речек, и в них обязательно ставили мельницу и кузницу. В 1790 году насчитывалось 15 селений. Часть каменщиков ушла из Бухтарминской долины дальше в горы, на реки Аргут и Катунь. Ими было основано старообрядческое село Уймон и ещё несколько поселений в Уймонской долине.

После основания Бухтарминской крепости обнаружилось 17 русских поселений в окрестных горах на нижней Бухтарме.

Рескриптом Екатерины II от 15 сентября 1791 г. часть каменщиков (205 мужчин и 68 женщин) и заселенные ими территории были приняты в состав России как Бухтарминская инородческая управа и Уймонская инородческая управа. Они расплачивались с правительством ясаком в виде пушнины и звериных шкур, как инородцы (народы нерусского происхождения). С одной стороны такое юридическое положение давало больше свобод, а с другой приравнивало к наименее почитаемым категориям населения. Кроме того, бухтарминцы были освобождены от подчинения присылаемой администрации, горно-заводских работ, рекрутчины и некоторых других повинностей.

После получения официального статуса российских подданных бухтарминские каменщики переселились в более удобные для жительства места. В 1792 г. вместо 30 мелких поселков из 2-3 дворов образовались 9 деревень, в которых проживало чуть более 300 чел.: Осочиха (Богатырево), Быково, Сенное, Коробиха, Печи, Язовая, Белая, Фыкалка, Малонарымская (Огнево).

В 1796 г. ясак заменили денежной податью, а в 1824г. — оброком как с оседлых инородцев. В переписи 1835 года в управе числилось 326 мужчин и 304 женщины.

В 1878 г. Бухтарминская и Уймонская инородческие управы упразднены и превращены в обычные крестьянские управы с ликвидацией всех льгот.

В 1883 г., народонаселение Бухтарминского края, входившего в административном отношении в Бийский округ Томской губернии, составляло 15503 души обоего пола, в том числе в Зыряновской волости проживало 5240 душ; Бухтарминской крестьянской – 4931, Бухтарминской инородческой – 2153, Большенарымской – 3184 души. Бухтарминская крестьянская волость состояла из 11 селений, жители которых занимались скотоводством, хлебопашеством, пчеловодством, перевозкой руд от Змеиногорского рудника на Бухтарминскую рудосплавную пристань, торговлей и пр. В их пользовании находилось 5000 дес. пашни и до 1400 дес. сенокосных земель. Часть неизвестных властям поселений сохранялась до Октябрьской революции и Коллективизации.

В 1927 году только в пяти основанных каменщиками Бухтарминских деревнях насчитывалось свыше 3000 человек.

Современное состояние

В результате предсоветских, советских и постсоветских культурно-политических процессов и миграций потомки бухтарминцев причисляют себя к общерусскому этносу и проживают в различных регионах Казахстана, России, Китая, США, и других странах мира. Наибольшее количество потомков алтайских каменщиков живёт в городах и селах Восточно-Казахстанской области, которая включает в себя основные территории исторического формирования каменщиков. В переписи 2002 года на территории РФ — лишь 2 человека указали свою принадлежность к каменщикам.

Литература

• Алексеенко, Н. В. Алтайские каменщики. В поисках Беловодья/ Н. В. Алексеенко. - Усть-Каменогорск: Изд-во Либрус, 2009.- 100 с.: ил.- Библиогр.: с. 93.- ISBN 978-601-7117-07-8
• Бухтарминские старообрядцы (Материалы комиссии экспедиционных исследований, вып. 17. Серия казакстанская). Издание Академии наук СССР. Ленинград. 1930. 460 с.
• Герасимов Б.Г. Из жизни Бухтарминской долины// Сибирский Архив. - Иркутск, 1912. №7. - С. 569-575.
• Лукичев С.С. К истории бухтарминских "каменщиков". В кн.: Из истории Алтая. Томск, 1978, С. 220-238.
• Покровский Н.Н. К постановке вопроса о беловодской легенде и бухтарминских «каменщиках» в литературе последних лет // Общественное сознание и классовые отношения в Сибири в XIX—XX вв. Новосибирск, 1980. С. 116.
• Русакова Л.М., Фурсова Е.Ф. Одежда бухтарминских крестьян: XIX начало XX века // Общественный быт и культура русского населения Сибири XIX - начало XX века. Новосибирск: Наука, 1983. С.68-104.
• Бухтарминские были (Н.В.Алексеенко) Издательство г.Алма-Ата "КАЗАХСТАН" 1981

См. также

• История России
• История Алтайского края
• Алтайский горный округ
• Сибирская линия
• Среднеазиатские владения Российской империи
• Русские в Казахстане
• Лыковы

Ссылки

• [www.booksite.ru/fulltext/rus/sian/index.htm Русские. Монография Института этнологии и антропологии РАН]
• [grebensch.narod.ru/altai_rus.htm Алтайская Русь. Историко-этнографический очерк]
• [buhtarma.ru/content/21/read57.html ЗАГАДОЧНАЯ СТРАНА БЕЛОВОДЬЕ]
• [kz.ethnology.ru/win/staroobr.html Бухтарминские старообрядцы Северо-Восточного Казахстана]
• [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XIX/1880-1900/Jadrincev/inorodcy_altaja.htm Ядринцев Н. М. Алтай и его инородческое царство (Очерки путешествия по Алтаю), 1885 г.]
• [mustagclub.ru/blog/storoobriadci_uwnogo_altaia/ Мукаева Л. Н. Хозяйственная культура и менталитет старообрядцев Южного Алтая в XVIII – XX вв. // в сб. «Культурное наследие народов Сибири и Севера. 4 Сибирские чтения» — СПб.: МАЭ РАН, 2000.]
• [www.altaiinter.info/project/culture/Mythology/Ethnography/Family%20and%20Society/fami01.htm Липинская В. А. Старожилы и переселенцы: Русские на Алтае. XVIII - начало XX века. Создание семьи, её состав]
• [www.sati.archaeology.nsc.ru/sibirica/Data/Mishlav/?html=Kurilov.htm Русский субэтнос Западной Сибири: расселение и топонимия]
• [history.nsc.ru/kapital/project/peres1/index.html Переселение крестьян в Сибирь в конце XIX - начале XX в. Документы и материалы]
• [web.archive.org/web/20060318020010/www.biysk.secna.ru/jurnal/b_vestnik/n3_2005/doc/sheifeld.doc «Бийский уезд Томской губернии», 1911 г. (топографический, экономический и этнографический очерк)]
• [e-lib.gasu.ru/da/archive/2002/08/19.html Старообрядческие хозяйственные традиции жителей Уймонской долины в XX веке]
• [izvestia.asu.ru/2008/4-4/hist/12.ru.html Традиционные представления о женском теле русских Алтая]
• [www.vkoem.kz/index.php?option=com_content&view=article&id=231%3A2010-07-13-06-11-12&catid=85%3A2010-03-09-10-07-22&Itemid=93&lang=ru&107bd9f3adf30a656732e5f946a8dcab=dde910fb23487cbd22dd89dc4e11d2b7 Рукописное наследие старообрядцев Юго-Западного Алтая]
• [www.buhtarma.ru/content/0/read56.html Бухтарминский тракт]
• [new.hist.asu.ru/biblio/ruskit/02.html Начало Русско-Китайского разграничения в Центральной Азии]
• [www.pogranec.ru/showpost.php?p=862146&postcount=6 История Казахстано-Китайского разграничения]
• [www.referun.com/n/istoriya-formirovaniya-kazahskoy-diaspory-altayskogo-gornogo-okruga История формирования казахской диаспоры Алтайского (горного) округа]
• [kalmyki.narod.ru/projects/kalmykia2005/html/feoktistov/f8.html Русские, Казахи и Алтай. Только факты]
• [www.pravenc.ru/text/153721.html Бухтарминцы, Православная энциклопедия]

Отрывок, характеризующий Каменщики

– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!


В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.