Русские в Казахстане

Русские — вторая по численности национальная группа в Казахстане, на начало 2016 года составляли 20,61 % населения страны (3 644 529 человек). Проживают преимущественно в Восточно-Казахстанской, Карагандинской и Костанайской области, а также в городах Алматы и Астана. В южных и западных областях проживают в основном лишь в областных центрах.

История

В Казахстане русские являются в основном потомками переселенцев XIX—XX века и потомками мигрантов, а также ссыльных рабочих и заключённых периода СССР. В настоящее время русские — это самая многочисленная группа неказахского населения Казахстана. Многие из русских, ныне проживающих в Казахстане, являются переселенцами в Казахстан в результате внутригосударственной межрегиональной миграции, которая осуществлялась по решению ЦК КПСС и Правительства СССР в порядке организованного набора и организованного переселения на поднятие целины, строительство, работу на шахтах, на промышленных предприятиях, на транспорте и т. д.

Начиная с XVI века стали возникать первые военные поселения и крепости, основанные Русским царством, а затем и Российской империей на территории Казахского ханства. Русские казаки сначала строили крепость с военным гарнизоном, затем перевозились семьи, после чего рядом возникало поселение.

Старейшее поселение, на территории Казахского ханства — Яицкий городок (впоследствии г. Уральск) было основано в 1520 году. Позже были основаны Гурьев (1645), Семипалатинск (1718), Усть-Каменогорск (1720), Павлодар (1720), Петропавловск (1752), Кокчетав (1824), Акмолинск (1824), Казалинск (1848), Верный (1854), Актюбинск (1868), Кустанай (1879) и другие более мелкие городские поселения.

До XX века на территориях Казахского ханства, которые в настоящее время находятся на территории современного Казахстана, абсолютно преобладали казахи.

Население областей Российской империи, которые полностью или частично располагались на территории современного Казахстана

Область	Численность русских	Доля	Численность казахов	Доля	Общая численность
Акмолинская	174292	25,5 %	427389	62,6 %	682608
Семипалатинская	65062	9,5 %	604564	88,3 %	684590
Семиреченская	76839	7,8 %	794815	80,5 %	987863
Тургайская	30438	6,7 %	410904	90,6 %	453416
Уральская	160894	24,9 %	460173	71,2 %	645121

По переписи 1897 года в Казахстане проживало 4,3 млн. чел. — 4/5 составляли казахи (80 % населения, то есть 3,44 млн чел.). На долю русских и украинцев приходилось ок. 12 %.

В результате столыпинской переселенческой политики в Казахстане начался скачкообразный рост численности русского и украинского населения.

В 1926 году русские составляли 19,7 % населения Казакской АССР.

После голода в 1920-е и 1930-е годы в Казахстане численность населения снизилась на 30%.

После получения независимости в 1991 году начался отток русских в Россию, их численность значительно сократилась и продолжает сокращаться. Ежегодно стали уезжать сотни тысяч человек. В настоящее время средний возраст русских в Казахстане составляет 51 год, против 26 лет у казахов. Это связано не только со структурой выезда, но и с низкой рождаемостью русского населения Казахстана. Таким образом, в настоящее время русские стали второй по численности национальной группой и на начало 2016 года составляют 20,61 % населения страны.

Численность и географическое распределение

См. также: Население Казахстана

По данным переписи 1989 года в Казахстане самые многочисленные русскоязычные сообщества были в таких регионах: в Восточно-Казахстанской обл. — 64,9 %, Северо-Казахстанской — 64,9 %, Карагандинской — 61,1 %, Алматинской — 43,6 %, Костанайской — 45,2 %, Павлодарской — 42,4 %, Акмолинской — 42,7 % и Кокшетауской — 38,5 %.

После распада Советского Союза в Казахстане осталось 6 млн русских. К этому времени на русском языке разговаривало почти всё население; это был не только язык социального продвижения, но и разговорный язык городских казахов.

По данным переписи 1999 года из всего населения республики 6906,5 тысячи человек (46,2 %) владели одним языком, 8 046,6 тысяч человек (53,8 %) — двумя и более. Русским языком владели 12673,4 тысячи человек, или 84,8 % населения республики, из них 4479,5 тыс. человек (30 %) — русские и ещё 8193,9 (54,8 %) — представители других национальностей. Казахским языком владело 9631,3 тысяч человек, то есть 64,4 % от общей численности населения.

Общие данные о численности русского населения и его динамике на общеказахстанском фоне по данным переписей таковы (казахстанская статистика опирается на несколько иные данные о положении на 1989 г.):

Данные переписей и последние оценки (1897—2016)

Год	Перепись,человек	%	Год	Оценка,человек	%
1897	454 402	н/д	2010
1939	2 458 687	20,57%	2011	3 752 935	22,83%
1959	3 974 229	39,97%	2012	3 726 722	22,35%
1970	5 449 826	42,69%	2013
1979	5 991 205	37,82%	2014	3 685 009	21,47%
1989	6 227 549	29,96%	2015	3 666 081	21,05%
1999	4 479 620	20,57%	2016	3 644 529	20,61%
2009	3 793 764	23,70%	2017

Численность русских по областям

Оценка на 1 января 2016 г.

области и города	доля (%)	численность
Акмолинская область	33,58	250028
Актюбинская область	12,09	100906
Алматинская область	14,33	279050
Атырауская область	5,67	33723
Западно-Казахстанская область	20,23	128954
Жамбылская область	10,28	114054
Карагандинская область	36,52	506056
Костанайская область	41,58	367335
Кызылординская область	1,98	15162
Мангистауская область	6,10	38244
Южно-Казахстанская область	4,60	130697
Павлодарская область	36,49	276799
Северо-Казахстанская область	49,76	283370
Восточно-Казахстанская область	37,11	518038
г. Астана	15,31	133587
г. Алматы	27,49	468526
Казахстан	20,61	3644529

Демографические характеристики

Для русских Казахстана характерны низкая рождаемость, высокая смертность и низкие темпы естественного прироста (что также характерно для русских, проживающих в других странах бывшего СССР, включая РФ). Общий коэффициент рождаемости русского этноса составил 8,6 ‰ (ниже среднереспубликанского на 65,1 % или в 1,7 раза), в то время как уровень смертности значительно выше в 1,4 раза. Общий коэффициент естественного прироста русских в 1999 году составлял − 5,1 ‰. В 1999 году удельный вес городского населения русского этноса составил 73,9 %. Удельный вес возрастной группы старше 60 лет у русских составляет 17,0 %, у русских этот показатель выше, чем у казахов в 3,2 раза. В период между 1990 и 1999 годами рождаемость у русских падала, а смертность возрастала.

Языки

Адаптация и владение государственным (казахским) языком

Русское население Казахстана отличается низким уровнем владения и мотивацией к изучению казахского языка. Доля людей, владеющих казахским языком среди русских, — одна из самых низких среди всех этнических групп, составляющих население страны (характерно для русских и русскоязычного населения северного, центрального, восточного регионов и г. Алматы).

Так, согласно предварительным данным переписи 2009 года, о том что способны читать и писать по-казахски заявили всего 6,3 % русских.

Образование на русском языке

По данным государственного комитета статистики, в 1994 году русский язык доминировал в сфере образования: в дошкольных учреждениях республики воспитывались на русском языке 478 490 детей, в средних учебных заведениях — 1033, 9 тысяч учеников, в высших учебных заведениях — 189 416 студентов. Согласно данным президента Нурсултана Назарбаева, на апрель 2006 года 40 % школьников получали среднее образование исключительно на русском языке. Из более чем 120 частных школ обучение на казахском языке ведётся только в 2. В начале 2010 года министр образования и науки в интервью «Эху планеты» сказал, что «Русских школ, то есть таких, где все предметы на русском языке, у нас в республике около 30 процентов».

Существенно менее симметрично сложилось представительство казахов и русских среди студентов вузов, например, в 1996/1997 учебном году казахи составляли 65,2 %, а русские только 24 % всех обучающихся. Впрочем, следует отметить, что данная диспропорция существует с советского периода. Так в 1989 г. 54 % всех студентов Казахстана были казахи, а 31 % — русские. Хотя в тот период численность казахов и русских была примерно равна (6,5 и 6,2 млн.чел). В частности, это связано с массовым выездом русской молодёжи на учёбу в ВУЗы РСФСР, а позже в 90-е годы — в Российскую Федерацию.

Статус языка

По конституции 1995 года русскому языку впервые был придан статус «официально употребляемого в государственных организациях и органах местного самоуправления». Постановление Конституционного Совета разъяснило это положение: «(..) конституционную норму о том, что „наравне с казахским официально употребляется русский язык“. Данная конституционная норма понимается однозначно, что в государственных организациях и органах местного самоуправления казахский и русский языки употребляются в равной степени, одинаково, независимо от каких-либо обстоятельств». В законе 1997 года «О языках в Республике Казахстан» это положение было повторено. В 2004 году в закон о языке были внесены изменения, которые, как считают некоторые, не дают полного понимания статуса русского языка в Казахстане: «языком работы и делопроизводства государственных органов, организаций и органов местного самоуправления Республики Казахстан является государственный язык, наравне с казахским официально употребляется русский язык»… «В работе негосударственных организаций используется государственный и, при необходимости, другие языки».

В 2006 году было объявлено, что всё делопроизводство к 2010 году будет переведено на казахский язык. (При этом официальное двуязычие будет сохранено, однако казахский язык для делопроизводства станет обязательно применяемым и приоритетным.)

Статья 7 Конституции провозглашает равные права для русского и казахского языков.

Конституция Республики Казахстан (принята на республиканском референдуме 30 августа 1995 года; текст по состоянию на 21 мая 2007 года) День вступления Конституции в силу — 5 сентября 1995 года <center>Статья 7</center> 1. В Республике Казахстан государственным является казахский язык. 2. В государственных организациях и органах местного самоуправления наравне с казахским официально употребляется русский язык. Согласно Постановлению Конституционного Совета РК от 8 мая 1997 года № 10/2: «Данная конституционная норма понимается однозначно, что в государственных организациях и органах местного самоуправления казахский и русский языки употребляются в равной степени, одинаково, независимо от каких-либо обстоятельств». 3. Государство заботится о создании условий для изучения и развития языков народа Казахстана.

Для Казахстана существенным является наличие культурной дистанции между русским и коренным населением, в виду нежелания русских изучать казахский язык. Исследователи отмечают, что

Сегодня многие из русских занимают сравнительно высокооплачиваемые по сравнению с коренным населением рабочие места в промышленности и других технически сложных сферах деятельности, часть имеет свой бизнес. Будучи наиболее активной частью русского этноса, длительное время жившей в иноэтничном окружении, они заметно отличаются по менталитету от русских в России, причём нередко – отнюдь не в худшую сторону.

Политические партии и взгляды на русский язык

По данным М. Крамаренко в 2007 году в целом русских в Казахстане было около 26 %, а в электоральном возрасте (учитывая, что у русских по сравнению с казахами низка доля детей и подростков) доля русских возрастает до 35-40 %. При этом на казахстанских выборах 2007 года (18 августа 2007 года прошли досрочные выборы в нижнюю палату парламента — мажилис) наибольшая доля русскоязычных (тут М. Крамаренко использует этот термин для обозначения представителей русского (славянских) этноса, и дает расшифровку дальше в тексте, хотя все кандидаты владели русским языком) среди выдвинутых партиями кандидатов была в КНПК (Коммунистическая народная партия Казахстана) — 35 %, ОСДП (Общенациональная социал-демократическая партия) — 18,5 % и правящей партии «Нур-Отан» — 17,46 %; у остальных партий эта доля составила от 6 до 11 % (то есть по 1 — 2 кандидата). По вопросу о статусе русского языка КНПК призывает к сохранению прежнего статуса русского языка, а ОСДП выступает за создание условий для полноценного использования русского языка, который по мнению партии «сыграл несомненную роль в создании атмосферы межэтнического согласия».

Отъезд русских из Казахстана

За период с 1990 по 1997 г. из Казахстана выехало 1,2 миллиона русских, что составляло почти 14 % населения из них более 90 % уехало в Россию.

Основными факторами отъезда считаются: распад единого пространства СССР, возвращение на этническую родину, безработица и инфляция в начале 90-х, быстрый рост казахского населения, миграция избыточного сельского населения в города, усиление межэтнической конкуренции на рынках труда, а также увеличение числа казахов в государственном аппарате и ведущих отраслях экономики, притеснение. Однако экономический подъём в Казахстане и связанное с этим расширение возможности применения труда специалистов приводит к сокращению темпов отъезда русских из республики: в 1999 году из Казахстана выехало на 80 тыс. русских больше, чем въехало, а в 2004 году эта разница составила около 25 тыс. человек.

Из-за эмиграции и этнической специфики естественного прироста национальный состав населения страны после 1990 года сильно изменился. Уже в начале 1992 года казахи (8,13 млн чел.) представляли абсолютное большинство населения (52 %), а русских насчитывалось только 31,4 %. Как причину отъезда русских из Казахстана: потеря привилегированного статуса в рамках СССР и страх перед дискриминацией назвала международная правозащитная организация Human Rights Watch.

Вместе с тем в связи с тяжёлой демографической ситуацией в Российской Федерации была принята «Государственная программа по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом» направленная на стимулирование переселения людей, в первую очередь русских, оказавшихся после распада СССР за пределами РФ и желающих переселиться в Россию. Данная программа принята Указом Президента РФ 28 июня 2006 года. и рассчитана на период с 2006 по 2012 годы (с 2013 года она становится бессрочной).

Северный и Восточный Казахстан

В 1990-е годы были отмечены большие масштабы миграции в Северный Казахстан, обусловленные экономическим и этническим факторами. Так по сравнению с Южным и Центральным Казахстаном, откуда наблюдались наиболее крупные миграционные потоки, промышленность и сельское хозяйство Северного Казахстана в этот период оставались относительно стабильными. Также в Северный Казахстан была направлена значительная миграция русских из других регионов, вызванная стремлением русскоязычного населения к концентрации в собственной этнической среде. Характерно, что среди мигрантов-русских преобладали иммигранты, прибывшие из стран СНГ (в основном из России), а среди мигрантов-казахов — прибывшие из регионов Казахстана..

Культура

6 июня традиционно празднуется День русского языка (день рождения Пушкина).

Русские организации

По казахстанскому законодательству запрещено создание политических партий на национальной и конфессиональной основе.

В республике действуют

• Общественное объединение «Республиканское славянское движение „Лад“» (РСД «Лад») (функционирует с 26 сентября 1992 года). Одной из основных целей было обозначено признание русского языка как второго государственного. Организация насчитывает около 50 000 членов и имеет 24 филиала по стране. Имеется печатный орган — газета «ЛАД» там публикуются материалы аналитического характера. Председатель — Крамаренко, Максим Борисович, г. Кокшетау.,
• общественное объединение «Истоки»,
• Русская община Казахстана,
• Ассоциация учителей русских школ Казахстана,
• общественное объединение «Славянский культурный центр»,
• 15 мая 2002 года на презентации общественного объединения «Русская партия Казахстана» (РПК) было объявлено, что первоочередная задача РПК — это призвать всех русских, проживающих в Казахстане, к изучению государственного языка. Членами Русской партии при её открытии стали более 3 тыс. человек.
• казачьи организации.

Как указывает казахстанский исследователь Н. Мустафаев, «Области Северного Казахстана наряду с г. Алматы и Восточно-Казахстанской областью являются наиболее политизированными регионами страны. Филиалы большинства оппозиционных партий и движений активно участвуют в политической жизни, имеют свою электоральную базу. Значительное влияние имеют этноориентированные движения РСД „Лад“, Русская община Казахстана, общества казаков, Коммунистическая партия Казахстана».

Межэтнические взаимоотношения

Русские и другие европейские этносы, по мнению А. Шустова от 16 ноября 2009 года, в межэтнических столкновениях в Казахстане не участвовали.

Отсутствие в конфликтах «славянской составляющей» объясняется тем, что казахи и русские, как правило, занимают разные экономические ниши. Кроме того, у русских есть возможность эмигрировать в Россию. Для русских Казахстана характерен высокий процент смешанных браков (43,4 %), в основном с представителями европейских национальностей. Единственным заметным событием стал показательный арест членов организации «Русь», планировавших захват власти и отторжение Восточного Казахстана, Комитетом национальной безопасности Казахстана в ночь с 19 на 20 ноября 1999 года. В организацию «Русь», согласно публикации пресс-службы КНБ, были привлечены бывшие военные, участвовавшие в конфликтах в Приднестровье, в Таджикистане и в Чечне. Все сепаратисты, во главе с Виктором Пугачевым (по документам — гражданин России, москвич Виктор Казимирчук), были приговорены к длительным срокам заключения.

См. также

• Уральские казаки
• Семиреченские казаки
• Сибирские казаки
• Оренбургские казаки
• Каменщики (бухтарминцы)

Ссылки

• [sib-kaz.ru/ Казачий портал — О казаках и русских в Казахстане]
• [russianskz.info/ Русские в Казахстане (Новый адрес)]
• [kz.ethnology.ru/ Электронная коалиция «Русские в Казахстане»]
• [www.slavcentr.kz/ Сайт Славянского культурного центра Павлодарской области]
• Мурадов Г. Л., Полоскова Т. В., Затулин К. Ф. и др. [www.mosds.ru/Izdan/Sprv2007.pdf Справочник российского соотечественника] // М.: Русский мир, 2006. 2-е издание — стр. 62-73
• Вдовина Н. В. [www.perspektivy.info/oykumena/krug/russkiy_yazik_v_kazakhstane.htm Русский язык в Казахстане], 2008
• Этническая карта Казахстана и Центральной Азии по данным ЦРУ США: [www.nationalsecurity.ru/maps/centralasiaethno.htm начало 1990-х], [upload.wikimedia.org/wikipedia/en/c/ca/Central_Asia_Ethnic.jpg 1993 год]

Отрывок, характеризующий Русские в Казахстане

Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.


С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]
Ввалившись в Смоленск, представлявшийся им обетованной землей, французы убивали друг друга за провиант, ограбили свои же магазины и, когда все было разграблено, побежали дальше.
Все шли, сами не зная, куда и зачем они идут. Еще менее других знал это гений Наполеона, так как никто ему не приказывал. Но все таки он и его окружающие соблюдали свои давнишние привычки: писались приказы, письма, рапорты, ordre du jour [распорядок дня]; называли друг друга:
«Sire, Mon Cousin, Prince d'Ekmuhl, roi de Naples» [Ваше величество, брат мой, принц Экмюльский, король Неаполитанский.] и т.д. Но приказы и рапорты были только на бумаге, ничто по ним не исполнялось, потому что не могло исполняться, и, несмотря на именование друг друга величествами, высочествами и двоюродными братьями, все они чувствовали, что они жалкие и гадкие люди, наделавшие много зла, за которое теперь приходилось расплачиваться. И, несмотря на то, что они притворялись, будто заботятся об армии, они думали только каждый о себе и о том, как бы поскорее уйти и спастись.


Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто, думая убежать, идет прямо к нему в руки.
Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.
При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и, казалось бы, тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что нибудь выгодное и предпринять что нибудь новое. Но после четырехдневной остановки толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу – по пробитому следу.
Ожидая врага сзади, а не спереди, французы бежали, растянувшись и разделившись друг от друга на двадцать четыре часа расстояния. Впереди всех бежал император, потом короли, потом герцоги. Русская армия, думая, что Наполеон возьмет вправо за Днепр, что было одно разумно, подалась тоже вправо и вышла на большую дорогу к Красному. И тут, как в игре в жмурки, французы наткнулись на наш авангард. Неожиданно увидав врага, французы смешались, приостановились от неожиданности испуга, но потом опять побежали, бросая своих сзади следовавших товарищей. Тут, как сквозь строй русских войск, проходили три дня, одна за одной, отдельные части французов, сначала вице короля, потом Даву, потом Нея. Все они побросали друг друга, побросали все свои тяжести, артиллерию, половину народа и убегали, только по ночам справа полукругами обходя русских.
Ней, шедший последним (потому что, несмотря на несчастное их положение или именно вследствие его, им хотелось побить тот пол, который ушиб их, он занялся нзрыванием никому не мешавших стен Смоленска), – шедший последним, Ней, с своим десятитысячным корпусом, прибежал в Оршу к Наполеону только с тысячью человеками, побросав и всех людей, и все пушки и ночью, украдучись, пробравшись лесом через Днепр.
От Орши побежали дальше по дороге к Вильно, точно так же играя в жмурки с преследующей армией. На Березине опять замешались, многие потонули, многие сдались, но те, которые перебрались через реку, побежали дальше. Главный начальник их надел шубу и, сев в сани, поскакал один, оставив своих товарищей. Кто мог – уехал тоже, кто не мог – сдался или умер.


Казалось бы, в этой то кампании бегства французов, когда они делали все то, что только можно было, чтобы погубить себя; когда ни в одном движении этой толпы, начиная от поворота на Калужскую дорогу и до бегства начальника от армии, не было ни малейшего смысла, – казалось бы, в этот период кампании невозможно уже историкам, приписывающим действия масс воле одного человека, описывать это отступление в их смысле. Но нет. Горы книг написаны историками об этой кампании, и везде описаны распоряжения Наполеона и глубокомысленные его планы – маневры, руководившие войском, и гениальные распоряжения его маршалов.
Отступление от Малоярославца тогда, когда ему дают дорогу в обильный край и когда ему открыта та параллельная дорога, по которой потом преследовал его Кутузов, ненужное отступление по разоренной дороге объясняется нам по разным глубокомысленным соображениям. По таким же глубокомысленным соображениям описывается его отступление от Смоленска на Оршу. Потом описывается его геройство при Красном, где он будто бы готовится принять сражение и сам командовать, и ходит с березовой палкой и говорит:
– J'ai assez fait l'Empereur, il est temps de faire le general, [Довольно уже я представлял императора, теперь время быть генералом.] – и, несмотря на то, тотчас же после этого бежит дальше, оставляя на произвол судьбы разрозненные части армии, находящиеся сзади.
Потом описывают нам величие души маршалов, в особенности Нея, величие души, состоящее в том, что он ночью пробрался лесом в обход через Днепр и без знамен и артиллерии и без девяти десятых войска прибежал в Оршу.
И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.
Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что все человечество называет добром и даже справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого – нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик.
– «C'est grand!» [Это величественно!] – говорят историки, и тогда уже нет ни хорошего, ни дурного, а есть «grand» и «не grand». Grand – хорошо, не grand – дурно. Grand есть свойство, по их понятиям, каких то особенных животных, называемых ими героями. И Наполеон, убираясь в теплой шубе домой от гибнущих не только товарищей, но (по его мнению) людей, им приведенных сюда, чувствует que c'est grand, и душа его покойна.
«Du sublime (он что то sublime видит в себе) au ridicule il n'y a qu'un pas», – говорит он. И весь мир пятьдесят лет повторяет: «Sublime! Grand! Napoleon le grand! Du sublime au ridicule il n'y a qu'un pas». [величественное… От величественного до смешного только один шаг… Величественное! Великое! Наполеон великий! От величественного до смешного только шаг.]
И никому в голову не придет, что признание величия, неизмеримого мерой хорошего и дурного, есть только признание своей ничтожности и неизмеримой малости.
Для нас, с данной нам Христом мерой хорошего и дурного, нет неизмеримого. И нет величия там, где нет простоты, добра и правды.


Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности. Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает история) цель русских состояла именно в том, чтобы остановить, отрезать и забрать в плен всех французов.
Каким образом то русское войско, которое, слабее числом французов, дало Бородинское сражение, каким образом это войско, с трех сторон окружавшее французов и имевшее целью их забрать, не достигло своей цели? Неужели такое громадное преимущество перед нами имеют французы, что мы, с превосходными силами окружив, не могли побить их? Каким образом это могло случиться?
История (та, которая называется этим словом), отвечая на эти вопросы, говорит, что это случилось оттого, что Кутузов, и Тормасов, и Чичагов, и тот то, и тот то не сделали таких то и таких то маневров.
Но отчего они не сделали всех этих маневров? Отчего, ежели они были виноваты в том, что не достигнута была предназначавшаяся цель, – отчего их не судили и не казнили? Но, даже ежели и допустить, что виною неудачи русских были Кутузов и Чичагов и т. п., нельзя понять все таки, почему и в тех условиях, в которых находились русские войска под Красным и под Березиной (в обоих случаях русские были в превосходных силах), почему не взято в плен французское войско с маршалами, королями и императорами, когда в этом состояла цель русских?
Объяснение этого странного явления тем (как то делают русские военные историки), что Кутузов помешал нападению, неосновательно потому, что мы знаем, что воля Кутузова не могла удержать войска от нападения под Вязьмой и под Тарутиным.
Почему то русское войско, которое с слабейшими силами одержало победу под Бородиным над неприятелем во всей его силе, под Красным и под Березиной в превосходных силах было побеждено расстроенными толпами французов?
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.
Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.