Переселенцы из стран бывшего СССР в Германии
Поделись знанием:
В противоположность Кутузову, в то же время, в событии еще более важнейшем, чем отступление армии без боя, в оставлении Москвы и сожжении ее, Растопчин, представляющийся нам руководителем этого события, действовал совершенно иначе.
Событие это – оставление Москвы и сожжение ее – было так же неизбежно, как и отступление войск без боя за Москву после Бородинского сражения.
Каждый русский человек, не на основании умозаключений, а на основании того чувства, которое лежит в нас и лежало в наших отцах, мог бы предсказать то, что совершилось.
Начиная от Смоленска, во всех городах и деревнях русской земли, без участия графа Растопчина и его афиш, происходило то же самое, что произошло в Москве. Народ с беспечностью ждал неприятеля, не бунтовал, не волновался, никого не раздирал на куски, а спокойно ждал своей судьбы, чувствуя в себе силы в самую трудную минуту найти то, что должно было сделать. И как только неприятель подходил, богатейшие элементы населения уходили, оставляя свое имущество; беднейшие оставались и зажигали и истребляли то, что осталось.
Сознание того, что это так будет, и всегда так будет, лежало и лежит в душе русского человека. И сознание это и, более того, предчувствие того, что Москва будет взята, лежало в русском московском обществе 12 го года. Те, которые стали выезжать из Москвы еще в июле и начале августа, показали, что они ждали этого. Те, которые выезжали с тем, что они могли захватить, оставляя дома и половину имущества, действовали так вследствие того скрытого (latent) патриотизма, который выражается не фразами, не убийством детей для спасения отечества и т. п. неестественными действиями, а который выражается незаметно, просто, органически и потому производит всегда самые сильные результаты.
«Стыдно бежать от опасности; только трусы бегут из Москвы», – говорили им. Растопчин в своих афишках внушал им, что уезжать из Москвы было позорно. Им совестно было получать наименование трусов, совестно было ехать, но они все таки ехали, зная, что так надо было. Зачем они ехали? Нельзя предположить, чтобы Растопчин напугал их ужасами, которые производил Наполеон в покоренных землях. Уезжали, и первые уехали богатые, образованные люди, знавшие очень хорошо, что Вена и Берлин остались целы и что там, во время занятия их Наполеоном, жители весело проводили время с обворожительными французами, которых так любили тогда русские мужчины и в особенности дамы.
Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо ли или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего. Они уезжали и до Бородинского сражения, и еще быстрее после Бородинского сражения, невзирая на воззвания к защите, несмотря на заявления главнокомандующего Москвы о намерении его поднять Иверскую и идти драться, и на воздушные шары, которые должны были погубить французов, и несмотря на весь тот вздор, о котором нисал Растопчин в своих афишах. Они знали, что войско должно драться, и что ежели оно не может, то с барышнями и дворовыми людьми нельзя идти на Три Горы воевать с Наполеоном, а что надо уезжать, как ни жалко оставлять на погибель свое имущество. Они уезжали и не думали о величественном значении этой громадной, богатой столицы, оставленной жителями и, очевидно, сожженной (большой покинутый деревянный город необходимо должен был сгореть); они уезжали каждый для себя, а вместе с тем только вследствие того, что они уехали, и совершилось то величественное событие, которое навсегда останется лучшей славой русского народа. Та барыня, которая еще в июне месяце с своими арапами и шутихами поднималась из Москвы в саратовскую деревню, с смутным сознанием того, что она Бонапарту не слуга, и со страхом, чтобы ее не остановили по приказанию графа Растопчина, делала просто и истинно то великое дело, которое спасло Россию. Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные места, то выдавал никуда не годное оружие пьяному сброду, то поднимал образа, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на ста тридцати шести подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г жу Обер Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтобы отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по французски стихи о своем участии в этом деле, – этот человек не понимал значения совершающегося события, а хотел только что то сделать сам, удивить кого то, что то совершить патриотически геройское и, как мальчик, резвился над величавым и неизбежным событием оставления и сожжения Москвы и старался своей маленькой рукой то поощрять, то задерживать течение громадного, уносившего его вместе с собой, народного потока.
Элен, возвратившись вместе с двором из Вильны в Петербург, находилась в затруднительном положении.
В Петербурге Элен пользовалась особым покровительством вельможи, занимавшего одну из высших должностей в государстве. В Вильне же она сблизилась с молодым иностранным принцем. Когда она возвратилась в Петербург, принц и вельможа были оба в Петербурге, оба заявляли свои права, и для Элен представилась новая еще в ее карьере задача: сохранить свою близость отношений с обоими, не оскорбив ни одного.
То, что показалось бы трудным и даже невозможным для другой женщины, ни разу не заставило задуматься графиню Безухову, недаром, видно, пользовавшуюся репутацией умнейшей женщины. Ежели бы она стала скрывать свои поступки, выпутываться хитростью из неловкого положения, она бы этим самым испортила свое дело, сознав себя виноватою; но Элен, напротив, сразу, как истинно великий человек, который может все то, что хочет, поставила себя в положение правоты, в которую она искренно верила, а всех других в положение виноватости.
В первый раз, как молодое иностранное лицо позволило себе делать ей упреки, она, гордо подняв свою красивую голову и вполуоборот повернувшись к нему, твердо сказала:
– Voila l'egoisme et la cruaute des hommes! Je ne m'attendais pas a autre chose. Za femme se sacrifie pour vous, elle souffre, et voila sa recompense. Quel droit avez vous, Monseigneur, de me demander compte de mes amities, de mes affections? C'est un homme qui a ete plus qu'un pere pour moi. [Вот эгоизм и жестокость мужчин! Я ничего лучшего и не ожидала. Женщина приносит себя в жертву вам; она страдает, и вот ей награда. Ваше высочество, какое имеете вы право требовать от меня отчета в моих привязанностях и дружеских чувствах? Это человек, бывший для меня больше чем отцом.]
Лицо хотело что то сказать. Элен перебила его.
– Eh bien, oui, – сказала она, – peut etre qu'il a pour moi d'autres sentiments que ceux d'un pere, mais ce n'est; pas une raison pour que je lui ferme ma porte. Je ne suis pas un homme pour etre ingrate. Sachez, Monseigneur, pour tout ce qui a rapport a mes sentiments intimes, je ne rends compte qu'a Dieu et a ma conscience, [Ну да, может быть, чувства, которые он питает ко мне, не совсем отеческие; но ведь из за этого не следует же мне отказывать ему от моего дома. Я не мужчина, чтобы платить неблагодарностью. Да будет известно вашему высочеству, что в моих задушевных чувствах я отдаю отчет только богу и моей совести.] – кончила она, дотрогиваясь рукой до высоко поднявшейся красивой груди и взглядывая на небо.
– Mais ecoutez moi, au nom de Dieu. [Но выслушайте меня, ради бога.]
– Epousez moi, et je serai votre esclave. [Женитесь на мне, и я буду вашею рабою.]
– Mais c'est impossible. [Но это невозможно.]
– Vous ne daignez pas descende jusqu'a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
Лицо стало утешать ее; Элен же сквозь слезы говорила (как бы забывшись), что ничто не может мешать ей выйти замуж, что есть примеры (тогда еще мало было примеров, но она назвала Наполеона и других высоких особ), что она никогда не была женою своего мужа, что она была принесена в жертву.
Основная часть переселенцев из бывшего СССР, а затем из стран, образовавшихся после его распада, эмигрировали в Германию в течение «последней волны», начавшейся в 1989 году. Большинство из них перебралось в ФРГ либо в качестве немецких переселенцев на основании «закона о делах перемещённых лиц и беженцев», либо в качестве еврейских мигрантов на основании закона о «контингентых беженцах».
Содержание
Правовые основы пребывания граждан бывшего СССР в Германии
Возможности получения ПМЖ
Формально жители стран постсоветского пространства имеют следующие возможности эмиграции в Германию:
- Аусзидлеры — этнические немцы, прошедшие процедуру приёма в соответствии с федеральным законом «О делах перемещённых лиц и беженцев» в стране своего происхождения и доказавшие своё немецкое происхождение (в смысле закона), а также их потомки. Все они получают немецкое гражданство по прибытии в Германию. На совместное переселение имеют право также и их супруги ненемецкой национальности, однако, в зависимости от выполнения определённых условий закона, они получают либо немецкое гражданство, либо только вид на жительство.
- Лица, получившие немецкое гражданство во время Второй мировой войны (например, в результате внесения в «фолькслисты»), а также их потомки. Данные категории лиц считаются немецкими гражданами и могут получить немецкий паспорт после доказательства принадлежности к данной группе, при этом уровень владения немецким языком не играет роли.
- Еврейские переселенцы, прошедшие процедуру приёма в соответствии с законом «О контингентных беженцах» и подтвердившие своё еврейское происхождение, а также члены их семей. Лица еврейского происхождения и члены их семей после прибытия в Германию получают вид на жительство, однако могут впоследствии получить немецкое гражданство в результате натурализации.
- Граждане Латвии, Литвы и Эстонии имеют право свободного передвижения и проживания в Германии как граждане Европейского союза.
- Иностранные супруги или зарегистрированные однополые партнёры граждан Германии или лиц, имеющих право на постоянное проживание в Германии, после заключения брака или гражданского партнёрства; а также их несовершеннолетние дети. Получают сначала разрешение на временное проживание, которое постоянно продлевается.
- Любой иностранец, на протяжении пяти лет легально проживший в Германии после выполнения определённых условий (владение немецким языком на необходимом уровне, независимость от выплаты социальных пособий, отсутствие судимостей и др.) может получить неограниченный во времени вид на жительство в ФРГ.
Право на временное пребывание в Германии
Некоторые категории лиц могут получить разрешение на временное проживание на территории Германии. Однако впоследствии их статус может измениться и они, при выполнении требуемых законом условий, могут претендовать на постоянное пребывание в стране (бессрочный вид на жительство).
- Политические беженцы — ограниченная часть иностранцев, получающих право на пребывание в Германии на ограниченный период этнического или этно-политического конфликта на их родине. В последние годы эта категория иностранцев — выходцев из стран СНГ в основном представлена этническими чеченцами и армянами Карабаха. Предпосылкой являлась война на этих территориях во время подачи прошения о предоставлении убежища и положения беженца.
- Студенты немецких вузов, имеющие право на пребывание в стране на время учёбы, и выпускники немецких вузов, имеющие право на проживание в Германии в течение 18 месяцев после завершения обучения для поиска работы по своей специальности.
- Специалисты, приехавшие из стран бывшего СССР в Германию на работу, занятые преимущественно в сфере высоких технологий (так называемая Greencard) и научных организациях. Программа действовала лишь с 2000 по 2004 годы и в настоящее время завершена.
- Молодые люди (как юноши, так и девушки), приехавшие в страну по программе Au pair.
- Трудовые мигранты, заключившие трудовой договор с немецким работодателем, в том числе по «Голубой карте ЕС».
Статистика
Около 9 % всех мигрантов Германии состявляют выходцы из России, ещё 6,9 % — выходцы из Казахстана. Таким образом, выходцы из этих двух стран занимают третье и четвёртое места (после Турции и Польши) по количеству мигрантов в Германии[1].
Значительная часть выходцев из России и Казахстана составляют немецкие переселенцы — этнические немцы, прибывшие в Германию по программе репатриации. Однако официально зарегистрированные немецкие переселенцы и большинство членов их семей автоматически получают немецкое гражданство и не фигурируют в статистике в качестве иностранцев, хотя и могут учитываться как лица с миграционным прошлым. С 1950 года в Германию прибыло около 4,5 миллионов немецких переселенцев. Если до конца 1980-х годов при этом доминировали переселенцы из Польши и Румынии, то с 1990 года основным контингентом стали переселенцы из СССР, а после его распада — из стран постсоветского пространства. Всего в период 1990—2011 годов в Германию прибыло около 1,45 миллионов этнических немцев из стран бывшего СССР, в первую очередь из России (612 тысяч) и Казахстана (575 тысяч)[2].
В период 1990—2012 годов в Германию эмигрировало 214.209 «контингентных беженцев» — евреев из стран бывшего СССР, однако часть из них затем отправилась дальше — в США или в Израиль[3].
По состоянию на 2011 год около 570 тысяч немецких граждан дополнительно обладали ещё и российским паспортом[1]. В первую очередь, россияне с немецким гражданством — это российские немцы, переселившиеся в Германию по программе репатриации и сохранившие также российское гражданство, так как, по законодательству ФРГ, эта категория лиц не нуждается в натурализации, а получает немецкое гражданство автоматически. Казахстан, в отличие от России, лишает эту категорию граждан своего гражданства.
Россияне, приобретающие немецкое гражданство в порядке натурализации, вынуждены отказываться от гражданства России. В 2013 году в Германии было натурализировано 2,8 тысяч россиян (8-место среди всех стран и второе среди стран бывшего СССР). Также в 2013 году было натурализировано 4,5 тысяч граждан Украины (3-е место в общем списке и 1-е место среди стран бывшего СССР)[4][5].
Источники
- ↑ 1 2 [www.destatis.de/DE/PresseService/Presse/Pressemitteilungen/2014/04/PD14_135_121.html Zensus 2011: Knapp ein Viertel der Ausländer stammt aus der Türkei] (нем.). DeStatis (10. April 2014). Проверено 4 апреля 2015.
- ↑ [www.bpb.de/nachschlagen/zahlen-und-fakten/soziale-situation-in-deutschland/61643/aussiedler (Spät-)Aussiedler] (нем.). Bundeszentrale für Politische Bildung. Проверено 1 декабря 2013.
- ↑ [www.geschichtsdidaktik.ewf.uni-erlangen.de/denkwerk-projekt-nuernbergs-migrationsgeschichte/07%20Juedische%20Kontingentfluechtlinge.pdf Jüdische Kontingentflüchtlinge] (нем.). Lernen aus der Geschichte. Проверено 5 апреля 2015.
- ↑ [www.spiegel.de/politik/deutschland/integration-zahl-der-einbuergerungen-unveraendert-geblieben-a-981504.html Integration: Mehr als 100.000 Ausländer eingebürgert] (нем.). Spiegel Online (17. Juli 2014). Проверено 13 августа 2014.
- ↑ [www.destatis.de/DE/PresseService/Presse/Pressemitteilungen/2014/07/PD14_254_12511.html 112 350 Einbürgerungen im Jahr 2013] (нем.). DeStatis (17. Juli 2014). Проверено 3 апреля 2015.
См. также
- Русская культура в Германии
- Азербайджанцы в Германии
- Армяне в Германии
- Украинцы в Германии
- Germany.ru
Напишите отзыв о статье "Переселенцы из стран бывшего СССР в Германии"
Ссылки
- [aussiedlerbote.de/ Газета «Переселенческий Вестник»] — ежемесечное издание для русскоязычных земляков в Германии
- [www.demoscope.ru/weekly/2004/0183/analit04.php Русскоговорящие в Германии]. — Демоскоп-Weekly, № 183—184, 2004
- [demoscope.ru/weekly/2006/0243/analit03.php Российские немцы в Германии]. — Демоскоп-Weekly, № 243—244, 2006
- [www.gazeta.ru/money/2013/01/24_e_4939105.shtml Как живется русским эмигрантам в Германии?]. — Gazeta.ru, 2013
- [korrespondent.net/business/economics/1338378-issledovanie-vyhodcy-iz-rossii-vse-chashche-nachinayut-biznes-v-germanii Исследование: Выходцы из России все чаще начинают бизнес в Германии]. — Корреспондент.net, 2012
- [dw.com/p/19AER Почему в Германии выросло число беженцев из России]. — Deutsche Welle, 2013
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Переселенцы из стран бывшего СССР в Германии
В противоположность Кутузову, в то же время, в событии еще более важнейшем, чем отступление армии без боя, в оставлении Москвы и сожжении ее, Растопчин, представляющийся нам руководителем этого события, действовал совершенно иначе.
Событие это – оставление Москвы и сожжение ее – было так же неизбежно, как и отступление войск без боя за Москву после Бородинского сражения.
Каждый русский человек, не на основании умозаключений, а на основании того чувства, которое лежит в нас и лежало в наших отцах, мог бы предсказать то, что совершилось.
Начиная от Смоленска, во всех городах и деревнях русской земли, без участия графа Растопчина и его афиш, происходило то же самое, что произошло в Москве. Народ с беспечностью ждал неприятеля, не бунтовал, не волновался, никого не раздирал на куски, а спокойно ждал своей судьбы, чувствуя в себе силы в самую трудную минуту найти то, что должно было сделать. И как только неприятель подходил, богатейшие элементы населения уходили, оставляя свое имущество; беднейшие оставались и зажигали и истребляли то, что осталось.
Сознание того, что это так будет, и всегда так будет, лежало и лежит в душе русского человека. И сознание это и, более того, предчувствие того, что Москва будет взята, лежало в русском московском обществе 12 го года. Те, которые стали выезжать из Москвы еще в июле и начале августа, показали, что они ждали этого. Те, которые выезжали с тем, что они могли захватить, оставляя дома и половину имущества, действовали так вследствие того скрытого (latent) патриотизма, который выражается не фразами, не убийством детей для спасения отечества и т. п. неестественными действиями, а который выражается незаметно, просто, органически и потому производит всегда самые сильные результаты.
«Стыдно бежать от опасности; только трусы бегут из Москвы», – говорили им. Растопчин в своих афишках внушал им, что уезжать из Москвы было позорно. Им совестно было получать наименование трусов, совестно было ехать, но они все таки ехали, зная, что так надо было. Зачем они ехали? Нельзя предположить, чтобы Растопчин напугал их ужасами, которые производил Наполеон в покоренных землях. Уезжали, и первые уехали богатые, образованные люди, знавшие очень хорошо, что Вена и Берлин остались целы и что там, во время занятия их Наполеоном, жители весело проводили время с обворожительными французами, которых так любили тогда русские мужчины и в особенности дамы.
Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо ли или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего. Они уезжали и до Бородинского сражения, и еще быстрее после Бородинского сражения, невзирая на воззвания к защите, несмотря на заявления главнокомандующего Москвы о намерении его поднять Иверскую и идти драться, и на воздушные шары, которые должны были погубить французов, и несмотря на весь тот вздор, о котором нисал Растопчин в своих афишах. Они знали, что войско должно драться, и что ежели оно не может, то с барышнями и дворовыми людьми нельзя идти на Три Горы воевать с Наполеоном, а что надо уезжать, как ни жалко оставлять на погибель свое имущество. Они уезжали и не думали о величественном значении этой громадной, богатой столицы, оставленной жителями и, очевидно, сожженной (большой покинутый деревянный город необходимо должен был сгореть); они уезжали каждый для себя, а вместе с тем только вследствие того, что они уехали, и совершилось то величественное событие, которое навсегда останется лучшей славой русского народа. Та барыня, которая еще в июне месяце с своими арапами и шутихами поднималась из Москвы в саратовскую деревню, с смутным сознанием того, что она Бонапарту не слуга, и со страхом, чтобы ее не остановили по приказанию графа Растопчина, делала просто и истинно то великое дело, которое спасло Россию. Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные места, то выдавал никуда не годное оружие пьяному сброду, то поднимал образа, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на ста тридцати шести подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г жу Обер Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтобы отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по французски стихи о своем участии в этом деле, – этот человек не понимал значения совершающегося события, а хотел только что то сделать сам, удивить кого то, что то совершить патриотически геройское и, как мальчик, резвился над величавым и неизбежным событием оставления и сожжения Москвы и старался своей маленькой рукой то поощрять, то задерживать течение громадного, уносившего его вместе с собой, народного потока.
Элен, возвратившись вместе с двором из Вильны в Петербург, находилась в затруднительном положении.
В Петербурге Элен пользовалась особым покровительством вельможи, занимавшего одну из высших должностей в государстве. В Вильне же она сблизилась с молодым иностранным принцем. Когда она возвратилась в Петербург, принц и вельможа были оба в Петербурге, оба заявляли свои права, и для Элен представилась новая еще в ее карьере задача: сохранить свою близость отношений с обоими, не оскорбив ни одного.
То, что показалось бы трудным и даже невозможным для другой женщины, ни разу не заставило задуматься графиню Безухову, недаром, видно, пользовавшуюся репутацией умнейшей женщины. Ежели бы она стала скрывать свои поступки, выпутываться хитростью из неловкого положения, она бы этим самым испортила свое дело, сознав себя виноватою; но Элен, напротив, сразу, как истинно великий человек, который может все то, что хочет, поставила себя в положение правоты, в которую она искренно верила, а всех других в положение виноватости.
В первый раз, как молодое иностранное лицо позволило себе делать ей упреки, она, гордо подняв свою красивую голову и вполуоборот повернувшись к нему, твердо сказала:
– Voila l'egoisme et la cruaute des hommes! Je ne m'attendais pas a autre chose. Za femme se sacrifie pour vous, elle souffre, et voila sa recompense. Quel droit avez vous, Monseigneur, de me demander compte de mes amities, de mes affections? C'est un homme qui a ete plus qu'un pere pour moi. [Вот эгоизм и жестокость мужчин! Я ничего лучшего и не ожидала. Женщина приносит себя в жертву вам; она страдает, и вот ей награда. Ваше высочество, какое имеете вы право требовать от меня отчета в моих привязанностях и дружеских чувствах? Это человек, бывший для меня больше чем отцом.]
Лицо хотело что то сказать. Элен перебила его.
– Eh bien, oui, – сказала она, – peut etre qu'il a pour moi d'autres sentiments que ceux d'un pere, mais ce n'est; pas une raison pour que je lui ferme ma porte. Je ne suis pas un homme pour etre ingrate. Sachez, Monseigneur, pour tout ce qui a rapport a mes sentiments intimes, je ne rends compte qu'a Dieu et a ma conscience, [Ну да, может быть, чувства, которые он питает ко мне, не совсем отеческие; но ведь из за этого не следует же мне отказывать ему от моего дома. Я не мужчина, чтобы платить неблагодарностью. Да будет известно вашему высочеству, что в моих задушевных чувствах я отдаю отчет только богу и моей совести.] – кончила она, дотрогиваясь рукой до высоко поднявшейся красивой груди и взглядывая на небо.
– Mais ecoutez moi, au nom de Dieu. [Но выслушайте меня, ради бога.]
– Epousez moi, et je serai votre esclave. [Женитесь на мне, и я буду вашею рабою.]
– Mais c'est impossible. [Но это невозможно.]
– Vous ne daignez pas descende jusqu'a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
Лицо стало утешать ее; Элен же сквозь слезы говорила (как бы забывшись), что ничто не может мешать ей выйти замуж, что есть примеры (тогда еще мало было примеров, но она назвала Наполеона и других высоких особ), что она никогда не была женою своего мужа, что она была принесена в жертву.
