Кидекша

Село Кидекша Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Владимирская областьВладимирская область Муниципальный район Суздальский Сельское поселение Селецкое Координаты 56°25′27″ с. ш. 40°31′19″ в. д.56.42417° с. ш. 40.52194° в. д. / 56.42417; 40.52194    Первое упоминание 1152 Тип климата умеренный Население 120 человек (2010) Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +7 49231 Почтовый индекс 601261 Автомобильный код 33 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=17254000049 17 254 000 049]

Ки́декша — село в Суздальском районе Владимирской области России, в составе Селецкого сельского поселения.

Расположено при впадении реки Каменки в реку Нерль, в 4 км к востоку от Суздаля.

История

Слово «Кидекша», вероятно, имеет финно-угорское происхождение. Завершающий элемент «-кша» принято считать словом неизвестного финно-угорского происхождения со значением «вода», «река», что подтверждается наличием в регионе нескольких малых рек с названиями на «-кша», «-кса». Некоторые ученые считают начальное «ки-» мерянским словом со значением «камень». Таким образом, слово Кидекша может означать то же, что нынешнее Каменка — «каменистая река». Вместе с тем, в путеводителях можно встретить и иное объяснение названия, связанное с русским словом «кидать», «покидать», и поясняемое тем, что Юрий Долгорукий забросил это место, на котором намеревался построить крепость. Другие авторы относят эту версию к народной этимологии

Кидекша как укреплённое поселение существовала гораздо ранее того, как Юрий Долгорукий в 1152 году построил здесь церковь Бориса и Глеба. По легенде, здесь когда-то располагалось становище святых князей Бориса и Глеба. В частности, «Степенная книга» сообщает, что «на реце на Нерли в Кидекши близь города Сужьдали… бысть совокупное святых мученик становище, егда в Киев хожаху Борис от Ростова, Глеб от Мурома». Именно это предание послужило поводом для освящения главного княжеского собора в честь первых русских святых.

Кидекша во времена Юрия Долгорукого являлась отдельно стоящим укреплённым княжеским городком. Князь стремился к единовластному правлению, именно поэтому он построил свой двор отдельно от места поселения родовитых бояр. Находясь на берегу Нерли при впадении в неё реки Каменки, кидекшская крепость контролировала речные пути в Суздаль. Это был стратегически важный форпост княжества, поскольку именно по Нерли осуществлялась торговля суздальцев с другими землями, а в неурожайные годы по Нерли жители отправлялись за зерном в земли волжских булгар.

В конце XII — начале XIII века город Кидекша уже был большим: остатки валов были найдены к северо-западу от церкви Бориса и Глеба, соответственно, если южная линия валов располагалась на последнем склоне перед заливными лугами (сейчас там проходит автодорога), то общая длина крепости по линии север-юг составляла не менее 400 м. При ширине крепости от 150 до 300 м длина валов составляла не менее 1 км. Примерно такой же длины (около 1 км) валы были в Дмитрове и ненамного длиннее — около 1,4 км — в Суздале.

В 1238 году Кидекша была разорена татаро-монголами, и город вскоре потерял свой статус. В XIV веке на этом месте располагался монастырь.

Население

Численность населения
2010
137

Достопримечательности

В Кидекше сохранился архитектурный ансамбль XII—XVIII веков, включающий ранний памятник владимиро-суздальского зодчества, первую белокаменную постройку Северо-Восточной Руси — церковь Бориса и Глеба (1152 год, сильно перестроена в XVIII веке, фрески XII века), кубический одноглавый трёхапсидный храм, монументальный крепостной облик которого ещё близок сооружениям Новгорода и Пскова. Позднее к нему добавились памятники, характерные для суздальского зодчества: Святые ворота (конец XVII—начало XVIII веков), которые вели к спуску на реку, тёплая церковь Святого Стефана (1780), шатровая колокольня (XVIII век).

Церковь Бориса и Глеба с 1992 года является составной частью объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО «Белокаменные памятники Владимира и Суздаля».

Помимо этого, сохранились остатки древних оборонительных валов.

Центральная улица в Кидекше является частью древнего пути из Суздаля в Городец. Дороге более 850 лет. В настоящее время она частично заасфальтирована.

Литература

• Воронин Н. Н. [www.rusarch.ru/voronin1.htm Владимир, Боголюбово, Суздаль, Юрьев-Польской. Книга-спутник по древним городам Владимирской земли]. — М.: Искусство, 1974. (Архитектурно-художественные памятники городов СССР).
• Заграевский С. В. [www.zagraevsky.com/vsmz1.htm Новые исследования памятников архитектуры Владимиро-Суздальского музея-заповедника]. — М., 2008.

Ссылки

• [artclassic.edu.ru/catalog.asp?cat_ob_no=&ob_no=15745 Церковь Бориса и Глеба в Кидекше. Российский общеобразовательный портал]
• [suzdal.org.ru/Arhitect/kideksha.htm Церковь Бориса и Глеба в Кидекше]
• [sova.rsh.ru/kideksha/index.html История села и фотогалерея]
• [vgv.avo.ru/15/1/999520/0001.HTM На сайте «Виртуальный Владимир»]

Отрывок, характеризующий Кидекша

Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.


Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
Душа его была не в нормальном состоянии. Здоровый человек обыкновенно мыслит, ощущает и вспоминает одновременно о бесчисленном количестве предметов, но имеет власть и силу, избрав один ряд мыслей или явлений, на этом ряде явлений остановить все свое внимание. Здоровый человек в минуту глубочайшего размышления отрывается, чтобы сказать учтивое слово вошедшему человеку, и опять возвращается к своим мыслям. Душа же князя Андрея была не в нормальном состоянии в этом отношении. Все силы его души были деятельнее, яснее, чем когда нибудь, но они действовали вне его воли. Самые разнообразные мысли и представления одновременно владели им. Иногда мысль его вдруг начинала работать, и с такой силой, ясностью и глубиною, с какою никогда она не была в силах действовать в здоровом состоянии; но вдруг, посредине своей работы, она обрывалась, заменялась каким нибудь неожиданным представлением, и не было сил возвратиться к ней.