Кляич, Милош
| Милош Кляич | |
| серб. Милош Кљајић | |
 | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Принадлежность | |
| Род войск | |
| Годы службы |
1941—1944 |
| Звание | |
| Командовал |
|
| Сражения/войны | |
| Награды и премии |
|
Милош Кляич (сербохорв. Милош Кљајић / Miloš Kljajić; 17 марта 1916, Горни-Сеничак — 14 июля 1944, Кодрич) — югославский партизан, участник Народно-освободительной войны, Народный герой Югославии. Хорватский серб по национальности.
Биография
Родился 17 марта 1916 в селе Горни-Сеничак близ Вргинмоста в бедной крестьянской семье. Не мог окончить даже начальную школу из-за нищенского положения семьи, поскольку должен был пасти скот в других сёлах. Занимался тяжёлым физическим трудом, после службы в армии работал на керамическом заводе. Позднее перебрался в Тузлу, где работал на соляном предприятии. Там вступил в рабочее движение, в 1940 году зачислен в КПЮ.
После оккупации немцами страны, Милош вернулся домой. В мае 1941 года возглавил партизанское соединение из своего села, стал организатором движения Сопротивления на севере Кордуна. В сентябре 1941 года возглавил отряд «Сеничак», который действовал на дороге Удбина-Сеничак и контролировал сёла Скакавец, Ковачевац, Ласини, Карловац и Вргинмост. Вёл бои с усташами и домобранцами в декабре 1941 и январе 1942, оказывал помощь 15 тысячам беженцев и охранял их во время их пути к Петровой горе.
В январе 1942 года Милош возглавил 3-ю роту 4-го Кордунского батальона. В феврале окончил первые офицерские курсы при партизанской школе в Горни-Будачке и возглавил роту 1-го ударного батальона 1-го Кордунского партизанского отряда. Летом 1942 года в боях за Ястребарско Милош освободил 700 детей из Козары, Кордуна и Бановины, томившихся в усташском концлагере. В Словении он был тяжело ранен.
В 1943 году Кляич возглавил 4-й батальон 1-й Кордунской бригады (она же 4-я кордунская ударная бригада), затем возглавил и саму бригаду. С батальоном участвовал в битве на дороге Драганич-Крашич против танковой колонны вермахта и усташей, прикрываемой пехотой, которая спешила на помощь гарнизону Краича. Хотя Милош был ранен, вместе с бомбашами он вступил в бой против танков. В бою были убиты 300 усташей, 200 попали в плен.
Милош участвовал также в боях против четников и итальянцев близ Брлоги, за что с батальоном удостоился благодарности от Штаба 8-й кордунской дивизии. Во второй половине 1943 года проявил в боях с объединёнными силам усташей, четников и итальянцев близ Церовника. В январе 1944 года с 4-м батальоном на Глоборницком мосту (дорога Горни-Дубравы — Дони-Дубравы) уничтожил укреплённый район усташей в составе 300 человек.
В середине июня того же года Милоша назначили командиром 1-й Кордунской бригады. В третий раз он отправился к Жумбераку, где вёл бои с усташскими солдатами и черкесскими кавалерийскими частями вермахта. На пути к Жумбераку бригада уничтожила крепость Бушевац, вступив в активные бои у Блатницы и Речицы (недалеко от Карловаца). С 27 июня по 11 июля бригада Кляича вела бои против объединённых сил усташей и немцев за Жумберак.
Милош Кляич погиб 14 июля 1944 у Кодрича в бою с немцами. Похоронен в селе Радатовичи с воинскими почестями. 6 декабря посмертно награждён Орденом Народного героя. До конца войны его имя носил 4-й батальон 1-й бригады 8-й ударной кордунской дивизии. В его честь также названо село Кляичево в общине Сомбор современной Сербии.
Напишите отзыв о статье "Кляич, Милош"
Литература
- „Народни хероји Југославије“. Београд: Младост. 1975.
Отрывок, характеризующий Кляич, Милош
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
