Кошмяк, Георгий Данилович

Георгий Данилович Кошмяк
Дата рождения	26 января 1909(1909-01-26)
Место рождения	Киев
Дата смерти	6 января 1988(1988-01-06) (78 лет)
Место смерти	Киев
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	воздушно-десантные войска
Годы службы	1929—1961
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Георгий Данилович Кошмяк (1909—1988) — полковник Советской Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1943).

Биография

Георгий Кошмяк родился 26 января 1909 года в Киеве. В 1925 году он окончил начальную школу, после чего работал литейщиком на киевском заводе «Большевик». В 1929 году Кошмяк был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. В 1932 году он окончил Киевскую пехотную школу. В 1938 году Кошмяк был уволен в запас. С июня 1941 года — на фронтах Великой Отечественной войны. Принимал участие в боях на Западном, Сталинградском, Центральном, Воронежском, 1-м Украинском и 1-м Белорусском фронтах. Участвовал в битве за Москву, освобождении города Плавска, Сталинградской и Курской битвах, освобождении Украинской ССР. В боях два раза был ранен. К октябрю 1943 года гвардии майор Георгий Кошмяк командовал 7-м гвардейским воздушно-десантным полком 2-й гвардейской воздушно-десантной дивизии 60-й армии Центрального фронта. Отличился во время битвы за Днепр.

В ночь с 1 на 2 октября 1943 года полк Кошмяка переправился через Днепр к северу от Киева и захватил плацдарм на его западном берегу. В течение пяти дней полк успешно удерживал занятые позиции, отражая контратаки немецкой пехоты при поддержке танков и авиации. В ночь с 5 на 6 октября 1943 года Кошмяк поднял остатки своего полка в контратаку, отбросив противника. 7 октября у села Медвин Чернобыльского района Киевской области Украинской ССР под руководством Кошмяка батальоны его полка успешно отразили ряд немецких контратак.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 октября 1943 года за «умелое командование полком, личные мужество и героизм, проявленные при удержании плацдарма на правом берегу Днепра» гвардии майор Георгий Кошмяк был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 2853.

В дальнейшем участвовал в освобождении Украинской ССР, Польши, боях в Германии, два раза был ранен. После окончания войны Кошмяк продолжил службу в Советской Армии. В 1953 году он окончил курсы «Выстрел». В 1961 году в звании полковника Кошмяк был уволен в запас. Проживал в Киеве. Умер 6 января 1988 года, похоронен на Лукьяновском военном кладбище Киева.

Был награждён двумя орденами Ленина, орденом Красного Знамени, двумя орденами Отечественной войны 1-й степени, орденом Красной Звезды, рядом медалей.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Боевые звёзды киевлян. — Киев: Политиздат Украины, 1983.

Отрывок, характеризующий Кошмяк, Георгий Данилович

«Петр Кирилыч, идите сюда, я узнала», – слышал он теперь сказанные сю слова, видел пред собой ее глаза, улыбку, дорожный чепчик, выбившуюся прядь волос… и что то трогательное, умиляющее представлялось ему во всем этом.
Окончив свой рассказ об обворожительной польке, капитан обратился к Пьеру с вопросом, испытывал ли он подобное чувство самопожертвования для любви и зависти к законному мужу.
Вызванный этим вопросом, Пьер поднял голову и почувствовал необходимость высказать занимавшие его мысли; он стал объяснять, как он несколько иначе понимает любовь к женщине. Он сказал, что он во всю свою жизнь любил и любит только одну женщину и что эта женщина никогда не может принадлежать ему.
– Tiens! [Вишь ты!] – сказал капитан.
Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому, тем более, над самим собою. Дойдя до этого места своего рассказа, Пьер обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?
Капитан сделал жест, выражающий то, что ежели бы он не понимал, то он все таки просит продолжать.
– L'amour platonique, les nuages… [Платоническая любовь, облака…] – пробормотал он. Выпитое ли вино, или потребность откровенности, или мысль, что этот человек не знает и не узнает никого из действующих лиц его истории, или все вместе развязало язык Пьеру. И он шамкающим ртом и маслеными глазами, глядя куда то вдаль, рассказал всю свою историю: и свою женитьбу, и историю любви Наташи к его лучшему другу, и ее измену, и все свои несложные отношения к ней. Вызываемый вопросами Рамбаля, он рассказал и то, что скрывал сначала, – свое положение в свете и даже открыл ему свое имя.
Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.
Ничего страшного не было в небольшом отдаленном пожаре в огромном городе.
Глядя на высокое звездное небо, на месяц, на комету и на зарево, Пьер испытывал радостное умиление. «Ну, вот как хорошо. Ну, чего еще надо?!» – подумал он. И вдруг, когда он вспомнил свое намерение, голова его закружилась, с ним сделалось дурно, так что он прислонился к забору, чтобы не упасть.
Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на диван и тотчас же заснул.


На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.