Липский, Владимир Степанович

Владимир Степанович Липский
белор. Уладзімір Сцяпанавіч Ліпскі
Дата рождения:	6 мая 1940(1940-05-06) (83 года)
Место рождения:	д. Шелковичи, Речицкий район, Гомельская область, Белорусская ССР
Гражданство:	СССР, Белоруссия
Род деятельности:	прозаик, публицист, журналист
Направление:	детская литература
Язык произведений:	белорусский
Дебют:	1964
Премии:	Премия имени Александра Грина
Награды:

Влади́мир Степа́нович Ли́пский (белор. Уладзі́мір Сцяпа́навіч Лі́пскі; род. 1940) — белорусский писатель, общественный деятель. Лауреат Литературной премии имени Я. Мавра (1993). Лауреат Литературной премии имени В. Витки (1997). Лауреат Международной премии А. Швейцера (1998). Лауреат Государственной премии Республики Беларусь (2001). Лауреат премии имени Александра Грина (2008). Член Союза писателей СССР (1979).

Биография

Родился 6 мая 1940 года в деревне Шелковичи в Речицком районе Гомельской области в крестьянской семье.

В 1960—1964 годы после окончания Минского техникума пищевой промышленности работал на Городейском сахарном заводе (слесарь, председатель профсоюзного комитета). В 1966 году окончил факультет журналистики Белорусского государственного университета им. В. И. Ленина. Работал в несвижской районной газете «Чырвоны сцяг» (1964—1967). В 1967—1968 годах — первый секретарь Несвижского райкома комсомола, в 1968—1976 годы — в аппарате ЦК ЛКСМБ, в 1976—1978 годы — ответственный секретарь правления Союза писателей Белорусской ССР. С 1978 года — главный редактор белорусского детского журнала «Вясёлка». С 1988 года — председатель правления Белорусского отделения Советского детского фонда, затем — президент Белорусского детского фонда, вице-президент Международной ассоциации детских фондов. Инициатор и председатель жюри I Всебелорусского фестиваля народного юмора в д. Автюки Калинковичского района Гомельской области (1995).

Творчество

Дебютировал в 1964 году. В 1971 году вышла первая книга публицистики «Райкомовские будни». Затем последовали книги публицистики «День за днем», «Найди себя», «Какое оно, счастье?», книга-очерк «Придвинское чудо», «Подкидыш». Владимир Липский издал книгу-дневник «Отцы и дети» (1995, 2002), документальную повесть о своих земляках «Отпевание живых» (1993). Результатом многолетних архивных поисков стала книга Владимира Липского «Я. Правдивая повесть о твоей и моей родословной» (1998). Книги «Крутые версты» (о жизни Героя СССР З. Туснолобовой-Марченко), «Люби меня при всякой доле» (в соавторстве с украинским писателем Богданом Чалым), повести «Уроки Купревича», «Нарочанская чайка», «Босиком па звездам», «Сын дня», «Янков венок», «Мужик» посвящены судьбам известных белорусов.

Стал известен прежде всего как детский писатель, автор книг «Гришины приключения», «Маринкина сказка», «Клякса-Вакса и Янка из Дивногорска», «Как Бог создал мир», «Наша Маша», «Про Андрейку Добрика и чертика Дуроника», «Приключения Нолика», «Радуга над Нёманом», «Я здесь живу», «Королева белых принцесс», «Милоградский коник». Вместе с женой Ниной воспитал двоих детей — сына Игоря и дочь Марину. Растут внуки Антон, Маша, Толя. Они стали героями книг писателя. Многие произведения писателя инсценированы, звучали по радио.

В книге «Автюковцы» (1995, 2000, 2003, 2006, 2008, 2012) собраны народные шутки, анекдоты.

В многочисленных коллективных сборниках, школьных учебниках помещены его произведения. Книги В. Липского переводились на русский, украинский, литовский и немецкий языки.

Библиография

Книги публицистики

• белор. «Райкомаўскія будні : дзённік» («Райкомовские будни : дневник») (1970)
• белор. «Дзень за днём : дзённік» («День за днём : дневник») (1973)
• белор. «Знайдзі сябе : дзённік» («Найди себя : дневник») (1974)
• белор. «Прыдзвінскі цуд : нарыс» («Придвинское чудо : очерк») (1975)
• белор. «Якое яно, шчасце : дзённік» («Какое оно, счастье : дневник») (1977)
• белор. «Крутыя вёрсты» («Крутые вёрсты») (1980, 1985) (о жизни Героя СССР З. Туснолобовой-Марченко) (по мотивам поставлена радио-пьеса на Белорусском радио)
• белор. «Высокія зоркі : нарысы» («Высокие звёзды : очерки») (1981)
• белор. «Урокі Купрэвіча : дакументальная аповесць : нарыс» («Уроки Купревича : документальная повесть») (1987)
• белор. «Раны : апавяданні і дакументальная аповесць» («Раны : рассказы и документальная повесть») (1987)
• белор. «Дзень нараджэння : нарысы» («День рождения : очерки») (1988)
• «Люби меня при всякой доле : документальная повесть» (совместно с украинским поэтом Богданом Чалым) (1989)
• белор. «Невядомы : дакументальная аповесць пра беларуса-нарадавольца Ігната Грынявіцкага» («Неизвестный : документальная повесть о белорусе-народовольце Игнате Гриневицком») (1990)
• белор. «Падкідыш : дзённік, нарысы : нарысы» («Подкидыш : дневники, очерки») (1992)
• белор. «Бацькі і дзеці : дзённік» («Отцы и дети : дневник») (1995)
• белор. «Пралескі ў небе : дакументальная аповесць» («Подснежники в небе : документальная повесть») (1997)
• белор. «Я. Праўдзівы аповяд пра твой і мой радавод : дакументальная аповесць-даследаванне» («Я. Правдивый рассказ о твоей и моей родословной : документальная повесть-исследование») (1998)
• белор. «Мама. Малітва сына» («Мама. Молитва сына») (1999)
• белор. «Басанож па зорках : дакументальная аповесць пра народнага артыста СССР, кампазітара Ігара Лучанка» («Босыми ногами по звёздам : документальная повесть о народном артисте СССР, композиторе Игоре Лученке») (2000)
• белор. «Сын дня. Азбука аднаго жыцця : дакументальная аповесць» («Сын дня. Азбука одной жизни : документальная повесть») (2002)
• белор. «Шоўкавічы : людзі і вёскі Рэчыцкага раёна» («Шелковщина : люди и деревни Речицкого района») (2004)
• белор. «Бацька. Пісьмы сына» («Отец. Письма сына») (2004)
• белор. «Жыві сёння : пакаянне, малітвы» («Живи сегодня : покаяние, молитвы») (2004)
• белор. «Мы. Аповесць пра нашы прозвішчы» («Мы. Повесть о наших фамилиях») (2006)
• белор. «Нарачанская Чайка : документальная аповесць пра народную артыстку Беларусі Марыю Захарэвіч» («Нарачанская Чайка : документальная повесть о народной артистке Белоруссии Марии Захаревич») (2006)
• белор. «Стрэлы над старым акопам : дакументальная аповесць» («Выстрелы над окопом : документальная повесть») (2007)
• белор. «Пакланіся травінцы : дакументальная аповесць пра акадэміка В. І. Парфёнава» («Поклонись травинке : документальная повесть об академике В. И. Парфёнове») (2009)
• белор. «Мужык : дакументальная аповесць пра Аляксея Скакуна» («Мужик : документальная повесть об Алексее Скакуне») (2012)
• белор. «Усе мы — радня» («Все мы — родственники») (2010)
• белор. «Споведзь сына» («Исповедь сына») (2011)

Книги прозы

• белор. «Адпяванне жывых» («Отпевание живых») (1993)

Книги юмора

• белор. «Аўцюкоўцы» («Автюковцы») (1995, 2000, 2003)
• белор. «Наша Маша» (забаўлянкі, апавяданкі, былі, небыліцы, казкі, загадкі» («Наша Маша») (2001)
• белор. «Чыстая брахня. Інструкцыя для Каласкоў і Калінак, якія позна вяртаюцца з вечарынак» («Полная брехня») (2006)
• белор. «Аўцюкоўскія шуры-муры : кніга гумару» («Астюковские шуры-муры : книга юмора») (2008)
• белор. «Рагатуха : гумар» («Смехота : юмор») (2012)
• белор. «Аўцюкоўскі каляндар 2013 : гумар» («Астюковский календарь 2013 : юмор») (2013)

Книги прозы для детей

• белор. «Рыгоркавы прыгоды : апавяданні» («Гришины приключения : рассказы») (1974)
• белор. «Марынчына казка : апавяданні» («Маринина сказка : рассказы») (1977)
• белор. «Клякса-Вакса і Янка з Дзіўнагорска : аповесць-казка» («Клякса-Вакса из Дивногорска : повесть-сказка») (1982)
• белор. «Лаўрэнавы працадні : аповесць» («Лавреновы трудодни : повесть») (1984)
• белор. «Вясёлая азбука» («Весёлая азбука») (1992) (по мотивам поставлен спектакль «Прыгоды ў замку Алфавіт» в Государственном театре музыкальной комедии, композитор Виктор Войтик, либретто Светланы Климович)
• белор. «Як Бог стварыў свет» («Как Бог создал мир») (1993)
• белор. «Антонік-Понік : апавяданні-казкі» («Антоник-Поник : рассказы-сказки») (1998)
• белор. «Каралева белых прынцэс : казкі, аповесці» («Королева белых принцесс : сказки, повести») (2001)
• белор. «Прыгоды Нуліка : аповесць-казка для дашкольнікаў і малодшых школьнікаў» («Приключения Нулика : повесть-сказка для дошкольников и младших школьников») (2007) (по итогам ІІ Республиканского конкурса на лучшую книгу года завоевала Первое место в номинации «Детская литература»)
• белор. «Я тут жыву : дзецям пра Беларусь» («Я здесь живу : детям о Белоруссии») (2008)
• белор. «Свіцязанская русалка : дзецям пра Гродзеншчыну» («Свитезянская русалка : детям о Гродненщине») (2009)
• белор. «Янкаў вянок : дзецям пра Янку Купалу» («Венок Янки : детям о Янке Купале») (2009)
• белор. «Азбука жыцця : энцыклапедыя ад А да Я для дзяцей» («Азбука жизни : энциклопедия от А до Я для детей») (2010)
• белор. «Вясёлка над Нёманам : дзяцям пра Гродзеншчыну» («Радуга над Нёманом : детям о Гродненщине») (2011)
• белор. «Сонца над галавой : аповесць-ліставанне, пісьмы да ўнука» («Солнце над головой : повесть в письмах, письма к внуку») (2013)

Книги комиксов

• белор. «Пра Андрэйку Добрыка і чорціка Дуроніка : коміксы» («Про Андрейку Добрика и чертика Дуроника : комиксы») (1993) (художник Игорь Липский)
• белор. «Клякса-Вакса і Янка з Дзіўнагорска : комікс» («Клякса-Вакса из Дивногорска : комикс») (1994)(художник Игорь Липский)

В переводе на русский язык

• «Крутые вёрсты» (Москва, 1981; Кемерово, 1982, 1989)
• «Гостинец» (очерки о Белоруссии) (Москва, Детская литература, 1984).
• «Цветок папоротника» (рассказы, совместно с Ириной Сергеевой) (Москва, Малыш, 1992)
• «Мелодыя душы» (Минск, Беларусь, 2008)
• «Золотой домик : сказки» (Минск, Мастацкая літаратура, 2013)

Награды и премии

• Международная премия имени Лауреата Нобелевской премии Альберта Швейцара за бескорыстную благотворительную милосердную деятельность в духе человеколюбия и гуманности на пользу белорусских детей, жертв Чернобыля (1988)
• Литературная премия имени Я. Мавра (1993) за книги «Вясёлая азбука» и «Падкідыш»
• Литературная премия имени В. Віткі (1997) за повесть «Загадкавы чалавечак»
• Государственная литературная премия Республики Беларусь за произведения для детей (2001)
• Премия Международной ассоциации детских фондов (2005)
• Премия имени Александра Грина (2008)
• Орден Франциска Скорины (2007)
• Почётный гражданин Калинковичского района

Литература

• Яфімава, М. Б. Уладзімір Ліпскі : «Не выжываю, а жыву!» / М. Б. Яфімава. — Мінск : Адукацыя і выхаванне, 2005. — 223 с.

Ссылки

• [www.lipskivs.by Официальный сайт В. Липского]
• www.philology.bsu.by/ru/nashy-vypusknk/192-2012-03-01-10-06-47/374-lipski
• www.sb.by/post/144055

Отрывок, характеризующий Липский, Владимир Степанович

– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.