Мазовецкое княжество

Мазовецкое княжество
польск. Księstwo Mazowieckie
1138 — 1526
Герб
Земли Мазовецкого княжества
Столица	Плоцк Черск (с 1262) Варшава (с 1413)
Династия	Пясты
Титул	Князья мазовецкие

К:Появились в 1138 годуК:Исчезли в 1526 году

Мазове́цкое кня́жество (польск. Księstwo Mazowieckie) — удельное княжество со столицей в Плоцке, образовавшееся в 1138 году в результате раздела польского государства по завещанию Болеслава III Кривоустого и просуществовавшее до 1526 года, когда оно было реинкорпорировано в состав Королевства Польского.

История

Княжество образовалось в 1138 году, когда после смерти Болеслава III Кривоустого государство было разделено между его сыновьями: старший Владислав получал Силезию, второй сын Болеслав — Мазовию и восточную Куявию, Мешко — большую часть Великой Польши с Познанью, а младший Генрих — Сандомир и Люблин. Остальная часть государства (Краковская земля, Серадзко-ленчицкая земля, западная Куявия и восточная часть Великой Польши) должна была образовать особый удел, который бы передавался старшему князю из рода Пястов. Таким образом, формировалась система сеньората: Польша дробилась на отдельные княжества, номинально подчиняющиеся старшему в роде князю, который получал титул великого князя краковского и, в дополнение к своим наследственным землям, центральный удел. Ему также должно было непосредственно подчиняться Поморье. Великий князь краковский должен был отвечать за внешнюю политику польских земель, заниматься организацией обороны страны и церковными вопросами.

Таким образом, первым князем мазовецким стал Болеслав Кудрявый, тогда как принцепсом (верховным князем) Польши стал его старший брат Владислав. Стремясь объединить польские земли под своим началом, Владислав начал борьбу против братьев, захватил Мазовию, однако в результате консолидации его противников, в том числе архиепископа гнезненского Якуба из Жнина, был разбит и вынужден покинуть пределы Польши. Новым принцепсом при поддержке знати стал Болеслав, остававшийся верховным князем Польши и одновременно князем мазовецким вплоть до своей смерти в 1173 году.

После смерти Болеслава князем мазовецким стал его единственный выживший сын Лешек, матерью которого была Вячеслава, дочь новгородского князя Всеволода. Ввиду малолетства Лешека княжеством мазовецким управлял Казимир II, младший из братьев Болеслава. Старший же, Мешко III, стал принцепсом, однако из-за недовольства знати его правлением в 1177 году титул перешёл Казимиру II. Несмотря на то, что с 1177 года Лешек правил своим уделом самостоятельно, согласно Викентию Кадлубку, он был немощен, а реальное руководство княжеством осуществлял магнат Жирон, действовавший в интересах Казимира II. По неизвестным причинам в 1184 году Лешек поддержал Мешко III и назначил его сына, которого также звали Мешко, управителем княжества. Тем не менее, в 1185 году Лешек вновь поменял вектор внешней политики и признал наследником своих владений Казимира II.

После смерти Лешека в 1186 году князем мазовецким стал Казимир II, однако Мешко III сумел захватить принадлежавшую мазовецкому княжеству Куявию, князем которой был признан его сын Болеслав. В 1194 году скончался Казимир II, после чего князем мазовецким стал его младший сын Конрад, в 1205 году также ставший князем куявским. В том же году армия Конрада и его старшего брата Лешека Белого одержала победу над войском галицко-волынского князя Романа Мстиславича в битве при Завихосте. Желая расширить свой домен, Конрад предпринял ряд попыток захватить Пруссию и Хелминскую землю, окончившихся неудачей. Страдая от набегов пруссов, в 1226 году Конрад пригласил в Пруссию Тевтонский орден, даровав ему Хелминскую землю. В 1228 году Конрад основал рыцарский Добринский орден, также направленный на борьбу с пруссами, действовавший, однако, неудачно и вскоре поглощённый Тевтонским орденом. В 1233 году Конрад передал Куявию в удел своему второму сыну Казимиру, а Мазовию старшему сыну Болеславу. Конрад скончался в 1247 году, а через год умер и Болеслав — князем мазовецким стал третий сын Конрада Земовит.

В 1262 году Земовит был убит во время крупного похода в Мазовию Великого княжества Литовского. Столица княжества — Плоцк — была сожжена, так что занявшему мазовецкий стол сыну Земовита Конраду II пришлось перенести резиденцию в Черск. Конрад и его младший брат Болеслав II вступили в затяжную борьбу за краковский стол с князьями куявскими и силезскими Пястами. Когда в 1295 году Пшемысл II из великопольской ветви Пястов был коронован как король польский, Мазовецкое княжество осталось независимым. После смерти Болеслава II в 1313 году она было разделено между его сыновьями: Земовит II стал князем равским (до 1345), Тройден І — черским (до 1341), Венцеслав — плоцким (до 1336). Венцеславу наследовал его сын Болеслав III, после смерти которого в 1351 году Мазовецкое княжество было объединено под властью сына Тройдена Земовита III и стало вассалом Королевства Польского.

Смерть Земовита III в 1381 году вновь привела к разделу княжества. Старший сын Земовита Януш I получил Черск и Варшаву (последняя и стала резиденцией князя), младший Земовит IV — Раву и Плоцк. Ввиду пресечения старшей линии династии Пястов, князья мазовецкие претендовали на польский трон, однако добиться его так и не смогли. После избрания королём великого князя литовского Ягайло и объединения Королевства Польского и Великого княжества Литовского на условиях Кревской унии Мазовия оказалась окружена владениями Ягеллонов и была вынуждена поддерживать своего сюзерена, в том числе и участвовать на стороне польско-литовского союза в Великой войне с Тевтонским орденом. Ещё до этого, в 1391 году, Януш I воспользовался гражданской войной в Великом княжестве Литовском и захватил Подляшье с Дорогичином, впрочем, вскоре возвращённое великим князем литовским Витовтом. С 1388 до 1462 года мазовецкие Пясты также правили вассальным Белзским княжеством.

В 1462 году скончались последние князья плоцкие и равские Владислав II и Земовит VI, внуки Земовита IV. Их владения отошли польской короне и были преобразованы в Равское и Плоцкое воеводства. В 1495 году внук Януша I Конрад III Рыжий объединил все оставшиеся мазовецкие земли под своим контролем. Тем не менее, его сын Януш III не оставил потомков, и Мазовецкое княжество было включено в состав Королевства Польского как Мазовецкое воеводство.

Литература

• Dymek D. Historia i kultura Mazowsza do 1526 r. — Warszawa: Wyższa Szkoła Rozwoju Lokalnego, 2005. — 271 s. — ISBN 8372044368.  (польск.)
• Dymek D. Udzielne Księstwo Mazowieckie: 1247—1381 : zarys dziejów. — Warszawa: Wydawn. MOBN, 1996. — 82 s. — ISBN 8390064774.  (польск.)
• Kozłowski F. A. [books.google.com/books?id=hBIEAAAAYAAJ Dzieje Mazowsża za panowania książat]. — Warszawa: Nakl i druk S. Orgelbranda, 1858.  (польск.)

Ссылки

• [ksiestwomazowieckie.cba.pl/info.html Księstwo Mazowieckie]. Сайт, посвящённый Мазовецкому княжеству.  (польск.)

Отрывок, характеризующий Мазовецкое княжество

– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.


– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.