Макарьево-Унженский монастырь

Монастырь
Макарьево-Унженский монастырь Свято-Троицкий Макарьево-Унженский женский монастырь
Дореволюционное фото надвратной церкви С. М. Прокудина-Горского
Страна	Россия
Город	Макарьев
Конфессия	православие
Епархия	Костромская и Галичская епархия
Тип	женский
Дата основания	1439
Основные даты: 1930 — Закрытие монастыря и создание музея 1993 — Возрождение обители
Здания: Смоленский собор • Крепостные стены с башнями • Трапезная • Колокольня • Надвратная никольская церковь • Макарьевская церковь • Успенская церковь • Церковь Успения • Троицкий собор
Настоятель	игумен Варфоломей (Коломацкий)
Статус	Действующий монастырь  памятник архитектуры

Макарьево-Унженский монастырь — мужской (до 2016 года — женский) монастырь города Макарьева Костромской области, расположенный на берегу реки Унжа в центре города. Основан в 1439 году преподобным Макарием Унженским.

Описание

Ансамбль монастыря расположен на высоком берегу Унжи и от города отделён глубоким оврагом. В центральной части его территории, которая имеет в плане неправильную многоугольную форму и обнесена невысокой оградой с четырьмя башнями и Святыми воротами с востока, размещается пятиглавый Троицкий собор с пониженными папертями с севера и запада. Остальные сооружения расположены по периметру стен.

У южной стены поставлены пятиглавая Макарьевская церковь, имеющая с запада обширную трапезную и трапециевидную в плане паперть а также живописный по композиции комплекс, включающий одноглавую Благовещенскую церковь, шатровую колокольню и двухэтажный объём с одностолпной поваренной палатой в первом этаже и такой же во втором. Вдоль северной стены расположен протяжённый двухэтажный объём келий, состоящий из поставленных под тупым углом друг к другу братского и трапезного корпусов.

В северо-западном углу ограды находится небольшой Успенский храм типа восьмерик на четверике, завершённой луковичной главкой на глухом восьмёрике, к которому с запада примыкает одноэтажный объём больничных келий XVIII века и двухэтажная постройка XIX века. В восточной части, оформляя главный вход в монастырь, расположена одноглавая надвратная Никольская церковь, к которой с запада примыкает вытянутая в поперечном направлении трапезная. За северным участком ограды располагался монастырский сад.

История

Дореволюционный период

Согласно Житию Макария после разорения Желтоводской обители новое место было найдено на высоком правом берегу р. Унжи, где Макарий поставил крест, небольшую хижину, а также вырыл колодец, вода в которой считалась целебной. В 1444 году Макарий скончался, тогда же над его могилой была построена деревянная Макарьевская церковь, а позже рядом появилась церковь Флора и Лавра.

П.Г. Инягин на основе проведенного археологического разведочного обследования в 1994 г., утверждал о наличии здесь селища XIV-XVI вв. Близ трапезной в культурном слое монастыря были выявлены старинные погребения, деревянные срубы датированные XVII в. Особый интерес представляет коллекция фрагментов изразцов, в большей части связанных со временем начала активного каменного строительства во второй половине XVII в.

Архитектурный ансамбль сложился в XVII—XIX веках. Монументальное строительство в монастыре началось во второй половине XVII века, когда была выстроена основная часть его сооружений: Троицкий собор (1664—1670 гг.), тёплая Макарьевская церковь (1670—1674 гг.), церковь Благовещения с трапезной и колокольней (1677—1680 гг.), Никольская церковь над Святыми воротами (1682—1685 гг.) и здание келий, включавшее в себя два корпуса — трапезный и братский с настоятельскими кельями и казённой палатой (1687 г.).

Макарьевская и Никольская церкви были выстроены солигаличскими каменщиками Гавриилом Антипьевым и Давыдом Гаврииловым Антоновскими. В 1732 — 35 годах на месте, где до 1629 года находились деревянные кельи, в которых останавливался в 1619 году царь Михаил Фёдорович, выстроена каменная Успенская церковь с больничными кельями при ней. В 1754-64 годах в два приема была построена каменная ограда с четырьмя башнями.

В XIX веке многие постройки монастыря неоднократно подвергались ремонтам и перестройкам, не внесшим, однако, больших изменений в их первоначальный облик. Исключение составляют больничные кельи, к которым в 1-й четверти и середине XIX века был пристроен двухэтажный кирпичный корпус, который впоследствии также перестраивался. В нём размещались духовное правление и духовное училище. В 1849-54 годах к трапезной Макарьевской церкви была пристроена паперть.

Советский период

В 1919 году монастырь был упразднён, братия изгнана. В 1926 году закрыли первый из монастырских храмов (надвратную Никольскую церковь), а в декабре 1929 года состоялось закрытие и остальных храмов. Мощи преподобного Макария были вскрыты и переданы в краеведческий музей, а в самой обители разместились машинно-тракторная станция и склады зерна. В 1930-х годах, за исключением небольшого участка и двух башен, была разобрана ограда. В 1970 году Костромской реставрационной мастерской были начаты работы по реставрации монастыря, которые велись до начала 1990-х годов под руководством архитекторов Л. С. Васильева и А. П. Чернова. Была воссоздана часть утраченных стен, реставрировались церковные здания.

Восстановление монастыря

16 июля 1993 года определением Священного Синода Русской Православной Церкви Макариево-Унженская обитель была возрождена как женский монастырь, а в январе 1994 года Костромской епархии передали весь ансамбль монастырских зданий. В августе 1994 года архиепископ Костромской и Галичский Александр освятил первый возрожденный монастырский храм — Макарьевскую церковь. В 1995 году в обитель из городского приходского храма перенесли мощи преподобного Макария.

В монастыре продолжаются ремонтные и восстановительные работы (корпуса келий, Макарьевская, Успенская церкви). В 1999 году было воссоздано восточное прясло стены с воротами. В 2001—2002 годах в связи с ухудшением состояния фундаментов Благовещенской церкви под руководством академика Е. М. Пашкина и Ю. А. Коваля были проведены срочные противоаварийные работы по укреплению фундаментов и стен здания, однако колокольню этой церкви спасти не удалось.

В настоящее время под руководством архитектора Центральных научно-реставрационных проектных мастерских С. В. Демидова разрабатывается проект воссоздания утраченной колокольни.

Реликвии и святыни

• Святые мощи преподобного Макария Унженского и Желтоводского
• Список с чудотворной Макарьевской иконы Божией Матери (утрачена после закрытия монастыря)
• Святой источник преподобного Макария

Настоятели монастыря

• Игумения Вера (Морева) — с 24 марта 2004 года по 15 июля 2016 года..
• Игумен Варфоломей (Коломацкий) — с 15 июля 2016 года.

Литература

• Книга «Исторические города и сёла Костромской области». Администрация Костромской области, Комитет по охране и использованию историко — культурного наследия. Кострома, 2004 год.
• Буклет о Макарьево — Унженском монастыре. Обл. Типография им М. Горького. Кострома, 2005 год.
• Материалы из Музея города Макарьева и ГАКО.
• Книга Архитектура Костромской области. Кострома, 2006 год.
• Алексеев А. И. Древнейший синодик Макариева Унженского Троицкого монастыря //Вестник церковной истории. 2007. № 4(8). С. 5-41.

Ссылки

• [kostromaeparhia.ru/index.php/eparhia/monasteries/650-svyato-troickij-makarievo-unzhenskij-zhenskij-monastyr Монастырь на сайте Костромской епархии]
• [sobory.ru/article/index.html?object=00163 Макариев-Унженский женский монастырь на сайте sobory.ru]

Отрывок, характеризующий Макарьево-Унженский монастырь

Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения.
Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.


На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.