Солигалич

Город Солигалич Герб Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Костромская областьКостромская область Муниципальный район Солигаличский Городское поселение город Солигалич Координаты 59°05′00″ с. ш. 42°17′00″ в. д.59.08333° с. ш. 42.28333° в. д. / 59.08333; 42.28333    Основан в 1335 году Город с 1778 года Высота центра 130 м Население ↗6023 человек (2016) Национальный состав русские Конфессиональный состав в основном православие Названия жителей солигалича́не, солигалича́нин, солигалича́нка; Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +7 49436 Почтовый индекс 157170 Автомобильный код 44 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=34240501 34 240 501] Солигалич Москва Кострома Солигалич

К:Населённые пункты, основанные в 1335 году

Солига́лич (др.-рус. Соль Галичьская) — город (с 1938) в Костромской области, административный центр Солигаличского района, образует городское поселение город Солигалич.

Солигалич расположен в верхнем течении реки Костромы (левый приток Волги), на Галичской возвышенности (отрог Северных Увалов, приурочена к тектоническому поднятию — Солигаличско-Сухонскому мегавалу) в 95 км к северу от железнодорожного узла Галич, в 216 км к северо-востоку от Костромы. C начала 1960-х годов в городе существует станция Монзенской железной дороги. Бальнеогрязевой курорт (с 1841 года). Является самым северным городом Центрального федерального округа.

Население — 6023 чел. (2016).

Главное предприятие современного Солигалича — Солигаличский известковый комбинат.

Солигаличский район характеризуется как экологически чистый регион. Этому способствует на 81% покрытая лесом площадь территории, малая плотность населения, невысокий уровень антропогенной нагрузки на природные экосистемы.

Солигалич занял 4 место среди 50 малых городов России, особенно популярных у иностранных и отечественных туристов, согласно рейтингу, опубликованному 19 июня 2014 года Всероссийским порталом для путешественников Travel.ru. В список вошли исторические города с населением менее 150 тысяч человек, расположенные вблизи популярных туристических маршрутов. Места с первого по третье заняли Переславль-Залесский, Ясная Поляна и Старая Русса.

История

Дремучие южнотаёжные леса северо-западной части современной Костромской области в верхнем течении реки Костромы, где ныне расположен Солигалич, до прихода славян (первоначально - новгородских ушкуйников) были заселены финно-угорским племенем меря.

Город упоминается в летописях с 1335 года как Со́ль Га́личьская. «Соль» указывает на существование на этом месте соляных промыслов, а «Галичьская (Галицкая)» — на принадлежность к Галичскому княжеству со столицей в лежащем южнее Галиче Мерьском. Хотя соляной промысел, как и само поселение, возникли ранее, его упоминал в духовной грамоте Иван Калита.

Местная легенда связывает его возникновение с основанием Воскресенского монастыря, святое место для которого было найдено Галичским князем Федором Семеновичем рядом с соляными источниками в лесных дебрях на берегу реки Костромы в соответствии с прекрасным пасхальным видением.

В середине XIV века в составе Галичского княжества вошел во владения московских князей, в 1450 окончательно присоединен к Москве и оказался на восточной границе Московского княжества. По этому случаю город укрепили — в конце XV века на левом берегу Костромы построили деревянную крепость на земляном валу. Окружность его доходит до 405 метров, высота его около 8 метров. Он был окружен с трех сторон рвом, который был особым рукавом реки Костромы, текущей по западной стороне вала. На валу в прежнее время была деревянная стена, шесть башен и двое ворот: Спасские и Дмитровские. При первых находилась опальная тюрьма под башнею, под собором (Успенская церковь внутри крепости) хранилась церковная казна. Детинец быстро пригодился — в 1532 крепость выдержала осаду казанских татар. Согласно преданию, им не удалось захватить городище из-за чудесного явления. За деревянной крепостной стеной произошло явление всадника монаха в «огненной одежде», скакавшего на белом коне. Всадник скакал среди вражеских рядов татар, иногда внезапно появляясь и возвращаясь на боевую башню города Солигалича. Испуганные татары бежали в страхе от увиденного, в суматохе давя своих войнов. Победа пришла на третий день. Горожане узнали на иконе своего святого небесного заступника Макария Унженского из Успенского деревянного храма внутри городища на валу. До сих пор чудом сохранилась чудотворная скульптура XVIII века Макария Унженского из церкви Успения, которая находилась внутри земляного вала крепости, где после этих событий построили особый придел во имя Макария. Во время осады солигаличане кипятили воду и смолу в толстостенных двадцативедёрных котлах-кипелицах, один из которых по сей день хранится в запасниках местного краеведческого музея. Изготовили его местные мастера, которые в мирное время клепали огромные сковородки для выпаривания соли. Даже и железо выплавили из местной болотной руды. Говорят, что этот котел за пятьсот без малого лет почти не заржавел, а все оттого, что изготовлен был из очень чистого железа без примесей серы, фосфора и углерода. В точности, как знаменитая железная колонна из Дели, которая не ржавеет уже полторы тысячи с лишним лет. Также Солигалич неоднократно подвергался нападениям черемисов, а в Смутное время - польско-литовских интервентов. Однако сам город продолжал развиваться на правом берегу реки, соединенном с крепостью мостом.

Как и многие другие дошедшие до наших дней города Московии, Солигалич удачным образом оказался на важном речном торговом пути — из Волги вверх по Костроме и Сухоне в Тотьму (также древний центр солеварения), далее через Северную Двину на единственный в тот период русский морской порт Архангельск. В сочетании с развитым в городе соляным промыслом, одним из самых известных и выгодных, это означало огромные богатства.

XVII век был эпохой процветания города, благополучие которого составляли соль и известь.

В 1609 году в Солигаличе было учреждено воеводство, с 1708 года — в составе Архангелогородской губернии, с 1778 года — уездный город Костромской губернии. Город получил герб, изображающий в верхнем поле костромской герб, в нижнем поле — три стопки соли на золотом поле, означающие, что в этих местах издавна были соляные варницы.

Долгое время Солигалич был одним из крупнейших центров соледобычи в стране, имевшем первостепенное значение. Владельцами соляных варниц (их в городе было не меньше 65) были не только монастыри, но и князья, бояре и даже посадские люди. Уже в XVII веке в городе началось каменное строительство, что является верным признаком богатства. Строить было вдвойне сподручней, так как в Солигаличе издавна разрабатывались каменоломни, в которых добывался белый камень-известняк, обжигавшийся на известь. В 1808 году деревянный город практически полностью уничтожил пожар, его отстраивали заново.

Массовое солеварение прекратилось в 1823 году, так как к этому времени были обнаружены залежи соли в других местах, где процесс её получения был намного проще. К середине 19 века получают развитие изготовление дегтя и кузнечный промысел, причем железо было не привозное, а местное, добываемое из окружаемых город болот. С начала XX века активно развивается лесная промышленность.

В 1841 году купец Василий Кокорев открыл на месте бывших соляных месторождений водолечебницу, минеральные воды которой в 1858 году исследовал известный химик и выдающийся композитор Александр Порфирьевич Бородин. Выводы, изложенные в брошюре Бородина «Солигаличские соляно-минеральные ванны», послужили открытию лечебного курорта, который существует и поныне на территории парка площадью четыре с половиной гектара. Основным медицинским профилем являются: заболевания опорно-двигательного аппарата, заболевания нервной системы, гинекологические заболевания, кожные заболевания (псориаз, экзема, нейродермит и др.); дополнительным - детский церебральный паралич.

Город имеет историческую радиально-кольцевую планировку, центральную (Красную) площадь. Улицы застроены в основном деревянными домами со светелками, фронтонами, нарядными резными балконами, подзорами, наличниками, что позволяет отнести его к ценнейшим памятникам градостроительного искусства. На улицах Солигалича попадаются подлинные шедевры народного искусства резьбы по дереву. Неповторимые узоры наличников, особый орнамент балкончиков и крылечек создают впечатление театральной декорации.

В городе имеется 61 памятник архитектуры, в том числе одиннадцать памятников федерального значения и 50 памятников местного значения. Уникальной сокровищницей является краеведческий музей имени Геннадия Невельского. А также имеется старейший в России санаторий имени Бородина.

К концу 1850-х годов (перед отменой крепостного права) в городе проживало 60 потомственных (33 мужчины, 27 женщин) и 41 личный (24 мужчины, 17 женщин) дворян. В этот же период белое духовенство насчитывало 198 человек (93 мужчины, 105 женщин). Купеческое сословие насчитывало 226 человек (126 мужчин, 100 женщин).

В конце 1860-х годов в городе проживало 2988 жителей, в том числе 1296 мужчин и 1692 женщины. Более половины городского населения (51,5 %) составляли мещане — 1539 человек. В это же время в городе проживало 146 потомственных (65 мужчин, 81 женщина) и 51 личный (29 мужчин, 23 женщины) дворян, 134 лица купеческого сословия (66 мужчин, 68 женщин).

По переписи 28 января 1897 года в Солигаличе было 3420 жителей. К концу XIX века количество мещанского сословия в городе сократилось до 1478 человек (43,2 %). Дворянское сословие было представлено 64 потомственными (32 мужчины, 32 женщины) и 201 личным (92 мужчины, 109 женщин) дворянами. Купеческое сословие насчитывало 146 человек (66 мужчин, 80 женщин). Кроме того, в городе проживало 1182 крестьянина (571 мужчина, 611 женщин).

Дореволюционное сельское население Солигаличского уезда составляло несколько десятков тысяч жителей (от 60 тыс. до 90 тыс.).

Подавляющее большинство населения города на начало XX века было православным (99,2 %).

В годы Первой мировой войны многие солигаличане сражались в составе 322-го Солигаличского пехотного полка 81 пехотной дивизии. Особо отличились русские дивизии и Солигаличский полк в Белоруссии под Сморгонью. «Кто под Сморгонью не бывал, тот войны не видал» — говаривали тогда солдаты. 1 августа 2013 года рядом с храмом Петра и Павла был установлен памятный крест, увековечить память воинов Солигаличского полка, сохранивших веру и верность Царю и Отечеству.

В 2014 году в Солигалич приехала группа кинокомпании «КиноАртель» во главе с режиссёром Дмитрием Александровичем Тихомировым для съемок документального фильма «Тихая моя родина — Солигалич».

Население

Численность населения
1856	1897	1913	1926	1931	1939	1959
2700	↗3400	↗4000	↘3500	↘3400	↗5400	↗5773
1970	1979	1989	1992	1996	1998	2000
↗6701	↗7134	↗7456	↗7500	↘7300	↘7200	↘7000
2001	2002	2003	2005	2006	2007	2008
→7000	↘6996	↗7000	↘6600	↘6500	↘6300	↘6136
2009	2010	2011	2012	2013	2014	2015
↗6225	↗6438	↘6400	↘6272	↘6144	↘6129	↘6012
2016
↗6023

1000

2000

3000

4000

5000

6000

7000

8000

1926

1979

2000

2006

2011

2016

На 1 января 2016 года по численности населения город находился на 1049 месте из 1112 городов Российской Федерации.

Известные личности, связанные с Солигаличем

• Березовский, Петр Васильевич — депутат Государственной Думы, черносотенец.
• Василий Кокорев — российский предприниматель, банкир, публицист.
• Василий Купреянов — первый в России специалист по подъёму затонувших кораблей.
• Джелепов, Венедикт Петрович — известный физик-экспериментатор, член-корреспондент АН СССР, один из создателей синхроциклотрона, первый директор Лаборатории ядерных проблем Объединенного института ядерных исследований в Дубне
• Иван Сытин — известный книгопечатник.
• Геннадий Невельской — адмирал, первопроходец дальневосточных рубежей России.
• Иона Московский — митрополит Киевский и всея Руси с 1448 по 1461.
• Александр Вочский — святой Русской церкви, преподобный.
• Игумения Феофания (Готовцова), в миру Александра Сергеевна Щулепникова (1787 – 1866) - Основательница и первая настоятельница Санкт-Петербургского Воскресенского Новодевичьего монастыря.
• Милославская, Мария Ильинична — царица, 1-я жена царя Алексея Михайловича.
• Горталов, Фёдор Матвеевич — герой русско-турецкой войны 1877—1878 гг.
• Серяков, Лаврентий Авксентьевич — русский художник-гравёр.
• Бородин, Александр Порфирьевич — русский композитор, учёный — химик и медик. Основоположник русского эпического симфонизма.
• Островский, Григорий Силович — русский художник-портретист XVIII века.
• Купреянов, Иван Антонович — управляющий Русско-американской компании.
• Купреянов, Павел Яковлевич — герой Отечественной войны 1812 и Русско-турецкой войны 1828—1829 гг.
• Антипова, Прасковья Дмитриевна — основательница женской гимназии в Ярославле.
• Шипов, Сергей Павлович — герой Отечественной войны 1812 года, генерал от инфантерии (1843), казанский губернатор (1842—44).

Основные достопримечательности

• Церковь Николы на Наволоке (1688) — с советского времени стоит обезглавленной
• Церковь Преображения (1821)
• Входоиерусалимская церковь (1804)
• Церковь Петра и Павла (1825)
• Крестовоздвиженский (Борисоглебский) собор (1816)
• Воскресенский монастырь
• Рождественский монастырь
• Здания деревянных торговых рядов
• Соляной колодец — Расположен на территории санатория им. А.П. Бородина.
• Монзенская железная дорога — одна из крупнейших в России ведомственных железных дорог.
• Нероново — бывшая усадьба Черевиных в Солигаличском районе. Портреты владельцев усадьба написаны Г. С. Островским.
• Обнажения пород пермского периода.
• Памятник природы «Лесопарк Сидориха и Катково», а также другие многочисленные природные и культурные достопримечательности.

Литература

• Солигалич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Кудряшов Е. В. Солигалич. — Л., Художник РСФСР, 1987. — 208 с. — (Памятники городов России).
• Аркадий Пржиалковский — Солигалич. — Ярославль, Верхне-Волжское книжное издательство. 1986. - 59 с.
• Фигуровский Н. А. Очерки средневековой истории города Солигалича. — Кострома, Авантитул, 2010. — 268 с. — ISBN 978-5-98342-138-7.
• Лесков Н. С. Однодум. — «Еженедельное новое время», 1879.
• «Губернский дом» №4, 1995. Историко-краеведческий, культурно-просветительский, научно-популярный журнал. Редактор Муренин Николай Владимирович. - 80 с.

Ссылки

• [soli.galich.com/ Сайт города Солигалич]
• [www.soligalich.org/ Официальный сайт Администрации Солигаличского муниципального района]
• [www.mojgorod.ru/kostrom_obl/soligalich/index.html Солигалич в энциклопедии «Мой город»]
• [soligalich.prihod.ru/ Солигаличское благочиние _ Костромская епархия]
• [soligalich.smi44.ru/ Солигаличские вести _ общественно-политическая газета]
• [www.towns.ru/towns/soligalich.html Солигалич - Малые города России]
• [kostromka.ru/kostroma/land/02/belorukov/36.php Дозорная книга города Солигалича 1614 года] Костромская земля: Краевед. альманах Костром. обществ.фонда культуры. Вып. 2. Кострома, 1992. С. 36 — 38.
• [kostromka.ru/kostroma/land/04/belorukov/ Переписная книга Солигалича 1628 года.] Костромская земля: Краевед. альманах Костром. обществ.фонда культуры. Вып. 4. Кострома, 1998.
• [rosvesty.ru/2078/fotoreportaj/8115-soligalich-puteshestvie-iz-moskvy-v-rossiyu/ «Российские вести»] Солигалич: Путешествие из Москвы в Россию
• [kostroma.bezformata.ru/listnews/rodnik-poezii/2250179/ РОДНИК ПОЭЗИИ] Солигаличское литературное объединение «Светица»
• [n.maps.yandex.ru/?oid=311973 народная Яндекс-карта г. Солигалич]
• [live.kostromka.ru/others/nevelskiy-7534/ На родину Невельского] (Петр Пасюков. 22.10.2012.)
• [soligalich.prihod.ru/2013/08/01/danilchenko-i-puti-soobshheniya-v-soligalichskom-uezde/ Пути сообщения в Солигаличском уезде] Данильченко И.В.
• [soligalich.prihod.ru/2013/08/01/dudin-v-a-o-chem-rasskazyvayut-tamozhennye-knigi-ekonomika-soligalichskogo-uezda-v-xvii-v/ О чем рассказывают таможенные книги. Экономика Солигаличского уезда в XVII в.] Дудин В.А.
• [www.old-churches.ru/so_i.htm Интерактивная карта православных храмов Солигаличского уезда Костромской губернии]

Отрывок, характеризующий Солигалич

– Voila un veritable ami! – сказала просиявшая Элен, еще раз дотрогиваясь рукой до рукава Билибипа. – Mais c'est que j'aime l'un et l'autre, je ne voudrais pas leur faire de chagrin. Je donnerais ma vie pour leur bonheur a tous deux, [Вот истинный друг! Но ведь я люблю того и другого и не хотела бы огорчать никого. Для счастия обоих я готова бы пожертвовать жизнию.] – сказала она.
Билибин пожал плечами, выражая, что такому горю даже и он пособить уже не может.
«Une maitresse femme! Voila ce qui s'appelle poser carrement la question. Elle voudrait epouser tous les trois a la fois», [«Молодец женщина! Вот что называется твердо поставить вопрос. Она хотела бы быть женою всех троих в одно и то же время».] – подумал Билибин.
– Но скажите, как муж ваш посмотрит на это дело? – сказал он, вследствие твердости своей репутации не боясь уронить себя таким наивным вопросом. – Согласится ли он?
– Ah! Il m'aime tant! – сказала Элен, которой почему то казалось, что Пьер тоже ее любил. – Il fera tout pour moi. [Ах! он меня так любит! Он на все для меня готов.]
Билибин подобрал кожу, чтобы обозначить готовящийся mot.
– Meme le divorce, [Даже и на развод.] – сказал он.
Элен засмеялась.
В числе людей, которые позволяли себе сомневаться в законности предпринимаемого брака, была мать Элен, княгиня Курагина. Она постоянно мучилась завистью к своей дочери, и теперь, когда предмет зависти был самый близкий сердцу княгини, она не могла примириться с этой мыслью. Она советовалась с русским священником о том, в какой мере возможен развод и вступление в брак при живом муже, и священник сказал ей, что это невозможно, и, к радости ее, указал ей на евангельский текст, в котором (священнику казалось) прямо отвергается возможность вступления в брак от живого мужа.
Вооруженная этими аргументами, казавшимися ей неопровержимыми, княгиня рано утром, чтобы застать ее одну, поехала к своей дочери.
Выслушав возражения своей матери, Элен кротко и насмешливо улыбнулась.
– Да ведь прямо сказано: кто женится на разводной жене… – сказала старая княгиня.
– Ah, maman, ne dites pas de betises. Vous ne comprenez rien. Dans ma position j'ai des devoirs, [Ах, маменька, не говорите глупостей. Вы ничего не понимаете. В моем положении есть обязанности.] – заговорилa Элен, переводя разговор на французский с русского языка, на котором ей всегда казалась какая то неясность в ее деле.
– Но, мой друг…
– Ah, maman, comment est ce que vous ne comprenez pas que le Saint Pere, qui a le droit de donner des dispenses… [Ах, маменька, как вы не понимаете, что святой отец, имеющий власть отпущений…]
В это время дама компаньонка, жившая у Элен, вошла к ней доложить, что его высочество в зале и желает ее видеть.
– Non, dites lui que je ne veux pas le voir, que je suis furieuse contre lui, parce qu'il m'a manque parole. [Нет, скажите ему, что я не хочу его видеть, что я взбешена против него, потому что он мне не сдержал слова.]
– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.

В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.


Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.

Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
– Как выслать да опять вернуть, беды не будет; а в таком положении ни за что нельзя отвечать.
– Да ведь вот, он пишет, – говорил другой, указывая на печатную бумагу, которую он держал в руке.
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.
– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…
– Я ничего не слыхал, – равнодушно сказал Пьер. – А что вы слышали?
– Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал.
– Что же вы слышали?
– Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор…
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..