Мессия (оратория)

Месси́я (англ. Messiah, HWV 56, 1741) — оратория для солистов, хора и оркестра Георга Фридриха Генделя, одно из наиболее известных сочинений в жанре оратории.

Обзор

В иудаизме и христианстве Мессия («Помазанник») — ниспосланный Богом на землю Спаситель. Для христиан Мессия — Иисус Христос. Гендель был благочестивым христианином, и его сочинение представляет жизнь Иисуса Христа и её значимость в соответствии с христианским вероучением. Текст для оратории взят из общепринятого в то время среди англоязычных протестантов перевода Библии — Библии короля Якова.

«Мессия» — самое известное произведение Генделя (по популярности к нему приближается только «Музыка на воде»), остающееся необычайно популярным среди любителей классической музыки.

Гендель назвал свою ораторию «Messiah» (без артикля «The»), однако её очень часто ошибочно именуют «The Messiah». Это народное название стало настолько привычным, что правильное уже режет слух.

Хотя оратория задумывалась и была впервые исполнена на Пасху, после смерти Генделя стало традиционным исполнять «Мессию» в период адвента, рождественского поста. В рождественские концерты обычно включается только первая часть оратории и хор «Аллилуйя», но некоторые оркестры исполняют ораторию целиком. Это произведение можно услышать также на пасхальной неделе, а отрывки, повествующие о воскресении, часто включаются в пасхальные церковные богослужения. Арию сопрано «I know that my Redeemer liveth» («А я знаю, Искупитель мой жив») можно услышать во время заупокойных служб.

Структура

Оратория состоит из трёх частей. Большая часть либретто взята из Ветхого Завета. Основу первой части оратории составляет Книга пророка Исаии, в которой предсказывается приход Мессии. Есть несколько цитат из Евангелий в конце первой и начале второй части: об ангеле, явившемся к пастухам, из Евангелия от Луки, две загадочные цитаты из Евангелия от Матфея и одна из Евангелия от Иоанна («Behold the Lamb of God», «Агнец Божий»).

Во второй части использованы тексты пророчеств Исаии и цитаты из Псалтири. Третья часть включает одну цитату из Книги Иова («I know that my Redeemer liveth», «А я знаю, Искупитель мой жив»), а далее в основном использован текст Первого послания к Коринфянам святого апостола Павла. Интересно также, что самый известный хор «Hallelujah» («Аллилуйя») в конце второй части и финальный хор «Worthy is the Lamb that was slain» («Достоин Агнец закланный») взяты из Книги Откровения Иоанна Богослова, единственной книги пророчеств в Новом Завете.

Либретто составлено Чарльзом Дженненсом из фрагментов Библии короля Якова. Ч. Дженненс задумывал произведение как оперу в трёх действиях, каждое из которых состоит из нескольких сцен:

I

I — пророчество о спасении;

II — пророчество о приходе Мессии и вопрос, что это предвещает миру;

III — пророчество о рождении Христа;

IV — явление ангелов пастухам;

V — чудеса Христовы на земле.

II

I — принесение в жертву, бичевание и крестные муки;

II — смерть и воскресение Христово;

III — вознесение;

IV — Господь раскрывает свою сущность на небесах;

V — начало проповедничества;

VI — мир и его правители отвергают Евангелия;

VII — триумф Господа.

III

I — обещание искупления грехопадения Адама;

II — Судный день;

III — победа над смертью и грехом;

IV — прославление Иисуса Христа.

По такому разделению легко определить, какие части считаются подходящими для Рождества, а какие для Пасхи. Номера 1—18 первой части, соответствующие сценам i—iv, рассматриваются как рождественские фрагменты, номера 19 и 20 первой части и номер 22 второй части можно считать переходными, всё остальное подходит для Пасхи. По этой схеме хор «Аллилуйя», который многие считают рождественским песнопением, определённо относится к пасхальной части. Тем не менее многие хоровые общества исполняют произведение целиком в произвольное время года на радость слушателям.

Работа над ораторией и премьера

В конце лета 1741 года Гендель, находящийся на пике своей музыкальной карьеры, однако отягощённый долгами, начинает сочинять музыку к основанному на библейских сюжетах либретто Ч. Дженненса. Работа была начата 22 августа, первая часть была закончена 28 августа, вторая — 6 сентября, третья — 12 сентября, к 14 сентября оратория была инструментована. Всего Генделю потребовалось 24 дня, чтобы написать такое грандиозное произведение. В брошюре хорового общества дублинского Тринити Колледжа утвержадется, что когда Гендель сочинял «Мессию», его слуга часто заставал композитора тихо плачущим за столом, настолько Генделя очаровывала красота и величие музыки, выходящей из-под его пера.

Ораторию начали уже репетировать, но Гендель неожиданно уезжает в Дублин по приглашению герцога Девонширского, наместника английского короля в Ирландии. Композитора принимают с большим радушием, он даёт концерты весь сезон (с декабря 1741 по апрель 1742).

Оратория «Мессия» была впервые исполнена 13 апреля 1742 года во время благотворительного концерта на Фишэмбл Стрит в дублинском районе Темпл-Бар. Перед концертом пришлось преодолевать организационные трудности и в последний момент вносить изменения в партитуру. Дж. Свифт, будучи деканом дублинского собора Сент-Патрик, оказал некоторое давление и вообще запретил исполнение «Мессии» на некоторое время. Он требовал, чтобы произведение было переименовано в «Священную ораторию» и чтобы деньги, полученные от концерта, пошли на помощь местной больнице для умалишённых.

На премьере «Мессии» Гендель руководил исполнением за клавесином, оркестром дирижировал Маттью Дуборг — ученик Джеминиани, ирландский скрипач, дирижёр и композитор, работавший с Генделем в Лондоне с 1719 года. Сольные партии пели сопрано К.-М. Аволио, меццо-сопрано М. Сиббер, альты У. Лэмб и Д. Уэрд, тенор Д. Бейли и бас Д. Мейсон, в исполнении участвовали два небольших хора (около 20 человек) обоих соборов Дублина.

В Лондоне, где премьера состоялась 23 марта 1743 года, «Мессию» встретили настороженно. На протяжении семи лет оратория шла без оригинального названия и принимались достаточно сдержанно. Только начиная с лондонского представления 23 марта 1749 года оратория зазвучала под своим подлинным названием и получила, наконец, полное и безоговорочное признание. С 1750 года Гендель ежегодно весной перед Пасхой завершал свой ораториальный сезон именно «Мессией», и последнее прижизненное исполнение состоялось 6 апреля 1759 года, за неделю до кончины композитора.

Гендель дирижировал «Мессией» многократно, часто внося изменения, чтобы удовлетворить нуждам текущего момента. В результате нет версии, которую можно было бы назвать «аутентичной», и в последующие века было сделано множество изменений и обработок. Следует отметить обработку В. А. Моцарта с немецким текстом. В настоящее время в исполнении «Мессии» участвуют оркестр, хор и четыре солиста: бас, тенор, контральто или контртенор и сопрано.

В лондонских исполнениях оратории прославились тенора Д. Бирд и Т. Лоу, басы Т. Райнхолд, С. Чэмпиесс и Р. Уэсс, сопрано Э. Дюпарк (Франчезина), Д. Фрази и К. Пассерини, меццо-сопрано К. Галли и альт Г. Гваданьи.

Триумфальное шествие «Мессии» по Европе состоялось только после смерти Генделя. Первым исполнением оратории в Германии в 1772 году в Гамбурге руководил М. Арн, далее последовали гамбургское исполнение 1775 года под управлением К. Ф. Э. Баха в немецком переводе Клопштока и Эбелинга, в 1777 году под управлением аббата Фоглера в Мангейме, в 1780 и 1781 годах в Веймаре под управлением В. Вольфа в переводе Гердера. В 1786 году А. Хиллер руководил первым исполнением «Мессии» на итальянском языке.

Дом, где Гендель работал над «Мессией», ныне превращён в дом-музей Генделя (англ. Handel House Museum) и открыт для посещений.

Музыкальный язык

Гендель известен использованием во многих своих произведениях особой манеры письма, когда нотная запись как бы рисует соответствующий текст. Возможно, самым известным и часто приводимым примером этой техники является теноровая ария «Every valley shall be exalted» из начала первой части «Мессии». К словам «… and every mountain and hill made low; the crooked straight and the rough places plain» («всякая гора и холм да понизятся, кривизны выпрямятся и неровные пути сделаются гладкими») Гендель сочинил такую музыку:

Мелодия поднимается к верхнему фа диезу на первом слоге «mountain» («гора») и опускается на октаву на втором слоге. Четыре ноты слова «hill» («холм») образуют небольшой холм, на слово «low» («низкий») приходится самая низкая нота фразы. На слове «crooked» («кривой») мелодия переходит с до диеза на си, чтобы остаться на си на слове «straight» («прямой»). Слово «plain» («гладкий, ровный») в большинстве случаев приходится на верхнее ми, длящееся три такта с небольшой вариацией. Гендель применяет тот же приём во время повторения финальной фразы: «кривизны» кривы, а на слове «гладкий» мелодия спускается на три длинные равнины. Гендель использует эту технику на протяжении всей арии, особенно на слове «exalted» («возвышенный»), на которое приходятся несколько мелизмов из шестнадцатых и два скачка к верхнему ми:

Для языка английской поэзии того времени было характерно, что суффикс «-ed» прошедшего времени и причастий прошедшего времени слабых глаголов часто произносился как отдельный слог, как, например, в приведённом фрагменте из «And the glory of the Lord»:

Слово «revealed» должно было произноситься на три слога. Во многих печатных изданиях буква «e», которая не произносилась в речи, но должна была быть спетой как отдельный слог, отмечалась особым знаком «гравис»: «revealèd».

«Аллилуйя»

Самый известный фрагмент оратории — хор «Аллилуйя», который завершает вторую из трёх частей. Текст взят из трёх стихов Апокалипсиса:

И слышал я как бы голос многочисленного народа, как бы шум вод многих, как бы голос громов сильных, говорящих: аллилуия! ибо воцарился Господь Бог Вседержитель. [Откр. 19:6]

И седьмой Ангел вострубил, и раздались на небе громкие голоса, говорящие: царство мира соделалось царством Господа нашего и Христа Его, и будет царствовать во веки веков. [Откр. 11:15]

На одежде и на бедре Его написано имя: «Царь царей и Господь господствующих». [Откр. 19:16]

Во многих странах мира принято вставать во время исполнения этой части. Традиция восходит к эпизоду, когда король Великобритании Георг II был так потрясён музыкой, что вскочил на ноги. Как и ныне, когда король стоит, стоят и все присутствующие. Однако сейчас эта история не считается достоверной: король мог и вовсе не присутствовать на премьере.

Люди, не знакомые с произведением, иногда уходят после этого номера, полагая, что это конец оратории, в то время как «Аллилуйя», как было сказано выше, просто завершает вторую из трёх частей произведения.

Состав оратории

В автографах «Мессии» нумерация частей отсутствует. Ныне наиболее распространены два способа сквозной нумерации оратории: (а) традиционная (закреплённая в издании Novello, 1959, 53 части) и (б) новая (по критическому изданию Бэренрайтера, 1965, 47 частей). В нижеследующем списке использована традиционная нумерация.

В исполнительской практике отдельные вокальные номера исполняются (регистрово) разными голосами, что отчасти продиктовано волюнтаризмом самого Генделя (см., например, №№ 6 и 19), отчасти ограничениями конкретного исполнительского коллектива.

Русский текст библейских стихов дан по синодальному переводу.

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ Сцена 1. Пророчество Исайи о спасении

No. 1. Увертюра 

No. 2. Аккомпанированный речитатив (тенор): Comfort ye my people 

Ис. 40:1-3

Comfort ye, comfort ye my people, saith your God; speak ye comfortably to Jerusalem; and cry unto her, that her warfare is accomplishèd, that her iniquity is pardoned.

The voice of him that crieth in the wilderness, Prepare ye the way of the Lord, make straight in the desert a highway for our God.

Утешайте, утешайте народ Мой, говорит Бог ваш; говорите к сердцу Иерусалима и возвещайте ему, что исполнилось время борьбы его, что за неправды его сделано удовлетворение.

Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте в степи стези Богу нашему.

No. 3. Ария (тенор): Every valley shall be exalted 

Ис. 40:4

Every valley shall be exalted, and every mountain and hill made low; the crooked straight, and the rough places plain.

Всякий дол да наполнится, и всякая гора и холм да понизятся, кривизны выпрямятся и неровные пути сделаются гладкими.

No. 4. Хор: And the glory of the Lord 

Ис. 40:5

And the glory of the Lord shall be revealèd, and all flesh shall see it together; for the mouth of the Lord hath spoken it.

И явится слава Господня, и узрит всякая плоть [спасение Божие]; ибо уста Господни изрекли это.

Сцена 2. Пророчество о Судном дне

No. 5. Аккомпанированный речитатив (бас): Thus saith the Lord 

Агг. 2:6, 7

Thus saith the Lord of Hosts: --Yet once a little while and I will shake the heavens, and the earth, the sea, and the dry land; and I will shake all nations, and the desire of all nations shall come.

Ибо так говорит Господь Саваоф: еще раз, — и это будет скоро, — Я потрясу небо и землю, море и сушу, и потрясу все народы, — и придет Желаемый всеми народами.

Мал. 3:1

The Lord, whom ye seek, shall suddenly come to his temple, even the messenger of the covenant, whom ye delight in; Behold, He shall come, saith the Lord of Hosts.

И внезапно придет в храм Свой Господь, Которого вы ищете, и Ангел завета, Которого вы желаете; вот, Он идет, говорит Господь Саваоф.

No. 6. Ария (сопрано, альт или бас): But who may abide 

Мал. 3:2

But who may abide the day of His coming, and who shall stand when He appeareth?

For He is like a refiner’s fire.

И кто выдержит день пришествия Его, и кто устоит, когда Он явится?

Ибо Он — как огонь расплавляющий.

No. 7. Хор: And He shall purify 

Мал. 3:3

And He shall purify the sons of Levi, that they may offer unto the Lord an offering in righteousness.

И очистит сынов Левия, чтобы приносили жертву Господу в правде.

Сцена 3. Пророчество о рождении Христа

No. 8. Речитатив (альт): Behold, a virgin shall conceive 

Ис. 7:14 — Мф. 1:23

Behold, a virgin shall conceive, and bear a Son, and shall call His name EMMANUEL, God with us.

Се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, с нами Бог.

No. 9. Ария (альт) и хор: O thou that tellest good tidings to Zion 

Ис. 40:9, 60:1

O thou that tellest good tidings to Zion, get thee up into the high mountain; O thou that tellest good tidings to Jerusalem, lift up thy voice with strength; lift it up, be not afraid; say unto the cities of Judah, Behold your God!

Arise, shine, for thy Light is come, and the glory of the Lord is risen upon thee.

Взойди на высокую гору, благовествующий Сион! возвысь с силою голос твой, благовествующий Иерусалим! возвысь, не бойся; скажи городам Иудиным: вот Бог ваш!

Восстань, светись, [Иерусалим], ибо пришел свет твой, и слава Господня взошла над тобою.

No. 10. Аккомпанированный речитатив (бас): For, behold, darkness shall cover the earth 

Ис. 60:2, 3

For, behold, darkness shall cover the earth and gross darkness the people; but the Lord shall arise upon thee, and His glory shall be seen upon thee, and the Gentiles shall come to thy light, and kings to the brightness of thy rising.

Ибо вот, тьма покроет землю, и мрак — народы; а над тобою воссияет Господь, и слава Его явится над тобою. И придут народы к свету твоему, и цари — к восходящему над тобою сиянию.

No. 11. Ария (бас): The people that walked in darkness 

Ис. 9:2

The people that walked in darkness have seen a great light: and they that dwell in the land of the shadow of death, upon them hath the light shined.

Народ, ходящий во тьме, увидит свет великий; на живущих в стране тени смертной свет воссияет.

No. 12. Хор: For unto us a child is born 

Ис. 9:6

For unto us a Child is born, unto us a Son is given, and the government shall be upon His shoulder: and His name shall be callèd Wonderful, Counsellor, the Mighty God, the Everlasting Father, the Prince of Peace.

Ибо младенец родился нам — Сын дан нам; владычество на раменах Его, и нарекут имя Ему: Чудный, Советник, Бог крепкий, Отец вечности, Князь мира.

Сцена 4. Явление ангелов пастухам

No. 13. Пасторальная симфония 

No. 14. Речитатив (сопрано): There were shepherds abiding in the field 

Лк. 2:8

There were shepherds abiding in the field, keeping watch over their flocks by night.

В той стране были на поле пастухи, которые содержали ночную стражу у стада своего.

No. 14a. Аккомпанированный речитатив (сопрано): And lo! the Angel of the Lord came upon them 

Лк. 2:9

And lo! the angel of the Lord came upon them, and the glory of the Lord shone round about them, and they were sore afraid.

Вдруг предстал им Ангел Господень, и слава Господня осияла их; и убоялись страхом великим.

No. 15. Речитатив (сопрано): And the angel said unto them 

Лк. 2:10, 11

And the angel said unto them, Fear not; for, behold, I bring you good tidings of great joy, which shall be to all people.

For unto you is born this day in the city of David a Saviour, which is Christ the Lord.

И сказал им Ангел: не бойтесь; я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям:

ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь.

No. 16. Аккомпанированный речитатив (сопрано): And suddenly there was with the angel 

Лк. 2:13

And suddenly there was with the angel a multitude of the heavenly host praising God, and saying:

И внезапно явилось с Ангелом многочисленное воинство небесное, славящее Бога и взывающее:

No. 17. Хор: Glory to God 

Лк. 2:14

Glory to God in the highest, and peace on earth, good will towards men.

Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение!

Сцена 5. Чудеса Христовы на земле

No. 18. Ария (сопрано): Rejoice greatly, O daughter of Zion 

Зах. 9:9, 10

Rejoice greatly, O daughter of Zion; Shout, O daughter of Jerusalem: behold, thy king cometh unto thee.

He is the righteous Saviour, and He shall speak peace unto the heathen.

Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се Царь твой грядет к тебе.

Он есть истинный Спаситель, и Он возвестит мир народам.

No. 19. Речитатив (альт или сопрано): Then shall the eyes of the blind be opened 

Ис. 35:5, 6

Then shall the eyes of the blind be opened, and the ears of the deaf unstoppèd; then shall the lame man leap as an hart, and the tongue of the dumb shall sing.

Тогда откроются глаза слепых, и уши глухих отверзутся. Тогда хромой вскочит, как олень, и язык немого будет петь.

No. 20. Дуэт (альт, сопрано): He shall feed his flock like a shepherd 

Ис. 40:11

Альт: He shall feed His flock like a shepherd; and He shall gather the lambs with His arm, and carry them in His bosom, and gently lead those that are with young.

Как пастырь Он будет пасти стадо Своё; агнцев будет брать на руки и носить на груди Своей, и водить дойных.

Мф. 11:28, 29

Сопрано: Come unto Him, all ye that labour and are heavy laden, and He shall give you rest.

Take His yoke upon you, and learn of Him for He is meek and lowly of heart: and ye shall find rest unto your souls.

Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас;

возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим.

No. 21. Хор: His yoke is easy, and His burthen is light 

Мф. 11:30

His yoke is easy and His burthen is light.

Иго Мое благо, и бремя Мое легко.

ВТОРАЯ ЧАСТЬ Сцена 1. Принесение в жертву, бичевание и крестные муки

No. 22. Хор: Behold the Lamb of God 

Ин. 1:29

Behold the Lamb of God, that taketh away the sins of the world.

Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира.

No. 23. Ария (альт): He was despised 

Ис. 53:3

He was despisèd and rejected of men: a man of sorrows, and acquainted with grief.

Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни.

Ис. 50:6

He gave His back to the smiters, and His cheeks to them that plucked off the hair: He hid not His face from shame and spitting.

Я предал хребет Мой биющим и ланиты Мои поражающим; лица Моего не закрывал от поруганий и оплевания.

No. 24. Хор: Surely He hath borne our griefs 

Ис. 53:4, 5

Surely He hath borne our griefs, and carried our sorrows; He was wounded for our trangressions; He was bruised for our iniquities; the chastisement of our peace was upon Him.

Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем.

No. 25. Хор: And with His stripes we are healed 

Ис. 53:5

And with His stripes we are healèd.

И ранами Его мы исцелились.

No. 26. Хор: All we like sheep have gone astray 

Ис. 53:6

All we like sheep have gone astray; we have turnèd every one to his own way; and the Lord hath laid on Him the iniquity of us all.

Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу: и Господь возложил на Него грехи всех нас.

No. 27. Аккомпанированный речитатив (тенор): All they that see Him laugh Him to scorn 

Пс. 21:8

All they that see Him, laugh Him to scorn, they shoot out their lips, and shake their heads saying,:

Все, видящие меня, ругаются надо мною, говорят устами, кивая головою:

No. 28. Хор: He trusted in God that He would deliver Him 

Пс. 21:9

He trusted in God that He would deliver Him; let Him deliver Him, if He delight in Him.

«он уповал на Господа; пусть избавит его, пусть спасет, если он угоден Ему».

No. 29. Аккомпанированный речитатив (тенор): Thy rebuke hath broken His heart 

Пс. 68:21

Thy rebuke hath broken His heart; He is full of heaviness. He looked for some to have pity on Him, but there was no man; neither found He any to comfort Him.

Поношение сокрушило сердце мое, и я изнемог, ждал сострадания, но нет его, — утешителей, но не нахожу.

No. 30. Ария (тенор): Behold, and see if there be any sorrow 

Плач 1:12

Behold, and see if there be any sorrow like unto His sorrow.

Взгляните и посмотрите, есть ли болезнь, как моя болезнь.

Сцена 2. Смерть и воскресение Христово

No. 31. Аккомпанированный речитатив (тенор): He was cut off out of the land of the living 

Ис. 53:8

He was cut off out of the land of the living: for the transgression of Thy people was He stricken.

Он отторгнут от земли живых; за преступления народа Моего претерпел казнь.

No. 32. Ария (тенор): But Thou didst not leave His soul in hell 

Пс. 15:10

But Thou didst not leave His soul in hell; nor didst Thou suffer Thy Holy One to see corruption.

Ибо Ты не оставишь души моей в аде и не дашь святому Твоему увидеть тление.

Сцена 3. Вознесение

No. 33. Хор: Lift up your heads, o ye gates 

Пс. 23:7-10

Lift up your heads, O ye gates; and be ye lift up, ye everlasting doors; and the King of glory shall come in.

Who is the King of glory? The Lord strong and mighty, the Lord mighty in battle.

Lift up your heads, O ye gates; and be ye lift up, ye everlasting doors; and the King of glory shall come in.

Who is the King of glory? The Lord of Hosts, He is the King of Glory.

Поднимите, врата, верхи ваши, и поднимитесь, двери вечные, и войдет Царь славы!

Кто сей Царь славы? — Господь крепкий и сильный, Господь, сильный в брани.

Поднимите, врата, верхи ваши, и поднимитесь, двери вечные, и войдет Царь славы!

Кто сей Царь славы? — Господь сил, Он — царь славы.

Сцена 4. Христа принимают на небесах

No. 34. Речитатив (тенор): Unto which of the Angels said He 

Евр. 1:5

Unto which of the angels said He at any time, Thou art my Son, this day have I begotten Thee?

Ибо кому когда из Ангелов сказал Бог: Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя?

No. 35. Хор: Let all the angels of God worship Him 

Евр. 1:6

Let all the angels of God worship Him.

И да поклонятся Ему все Ангелы Божии.

Сцена 5. Начало проповедничества

No. 36. Ария (сопрано/бас): Thou art gone up on high 

Пс. 67:19

Thou art gone up on high, Thou hast led captivity captive, and receivèd gifts for men; yea, even for Thine enemies, that the Lord God might dwell among them.

Ты восшел на высоту, пленил плен, принял дары для человеков, так чтоб и из противящихся могли обитать у Господа Бога.

No. 37. Хор: The Lord gave the word 

Пс. 67:12

The Lord gave the word: great was the company of the preachers.

Господь даст слово: провозвестниц великое множество.

No. 38. Ария (сопрано): How beautiful are the feet of them 

Рим. 10:15

How beautiful are the feet of them that preach the gospel of peace, and bring glad tidings of good things.

Как прекрасны ноги благовествующих мир, благовествующих благое!

No. 39. Хор (в др. авторских редакциях — ариозо тенора или сопрано): Their sound is gone out into all lands 

Рим. 10:18

Their sound is gone out into all lands, and their words unto the ends of the world.

По всей земле прошел голос их, и до пределов вселенной слова их.

Сцена 6. Мир отвергает Евангелие

No. 40. Ария (бас): Why do the nations so furiously rage 

Пс. 2:1, 2

Why do the nations so furiously rage together? [and] why do the people imagine a vain thing?

The kings of the earth rise up, and the rulers take consel together against the Lord, and against His Annointed.

Зачем мятутся народы, и племена замышляют тщетное?

Восстают цари земли, и князья совещаются вместе против Господа и против Помазанника Его.

No. 41. Хор: Let us break their bonds asunder 

Пс. 2:3

Let us break their bonds asunder, and cast away their yokes from us.

Расторгнем узы их, и свергнем с себя оковы их.

No. 42. Речитатив (тенор): He that dwelleth in heaven 

Пс. 2:4

He that dwelleth in heaven shall laugh them to scorn; the Lord shall have them in derision.

Живущий на небесах посмеется, Господь поругается им.

Сцена 7. Триумф Господа

No. 43. Ария (тенор): Thou shalt break them 

Пс. 2:9

Thou shalt break them with a rod of iron; Thou shalt dash them in pieces like a potter’s vessel.

Ты поразишь их жезлом железным; сокрушишь их, как сосуд горшечника.

No. 44. Хор: Hallelujah 

Откр. 19:6; 11:15; 19:16

HALLELUJAH! for the Lord God omnipotent reigneth.

The kingdom of this world is become the kingdom of our Lord, and of His Christ: and He shall reign for ever and ever.

KING OF KINGS, and LORD OF LORDS, HALLELUJAH!

Аллилуия! ибо воцарился Господь Бог Вседержитель.

Царство мира соделалось царством Господа нашего и Христа Его, и будет царствовать во веки веков.

Царь царей и Господь господствующих.

ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ Сцена 1. Обещание вечной жизни

No. 45. Ария (сопрано): I know that my Redeemer liveth

Иов. 19:25, 26

I know that my Redeemer liveth, and that He shall stand at the latter day upon the earth:

And though worms destroy this body, yet in my flesh shall I see God.

А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день

восставит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти моей узрю Бога.

1 Кор. 15:20

For now is Christ risen from the dead, the first-fruits of them that sleep.

Но Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших.

No. 46. Хор: Since by man came death

1 Кор. 15:21, 22

Since by man came death, by man came also the resurrection of the dead. For as in Adam all die, even so in Christ shall all be made alive.

Ибо, как смерть через человека, так через человека и воскресение мертвых. Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут.

Сцена 2. Судный день

No. 47. Аккомпанированный речитатив (бас): Behold, I tell you a mystery

1 Кор. 15:51, 52

Behold, I tell you a mystery: We shall not all sleep; but we shall all be changed in a moment, in a twinkling of an eye, at the last trumpet.

Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся вдруг, во мгновение ока, при последней трубе.

No. 48. Ария (бас): The trumpet shall sound

1 Кор. 15:52, 53

The trumpet shall sound, and the dead shall be raised in corruptible, and we shall be changed.

For this corruptible must put on incorruption, and this mortal must put on immortality.

Ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся.

Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие.

Сцена 3. Победа над грехом

No. 49. Речитатив (альт): Then shall be brought to pass

1 Кор. 15:54

Then shall be brought to pass the saying that is written: Death is swallowed up in victory.

Тогда сбудется слово написанное: «поглощена смерть победою».

No. 50. Дуэт (альт и тенор): O death, where is thy sting?

1 Кор. 15:55, 56

O death, where is thy sting? O grave, where is thy victory? The sting of death is sin, and the strength of sin is the law.

«Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?» Жало же смерти — грех; а сила греха — закон.

No. 51. Хор: But thanks be to God

1 Кор. 15:57

But thanks be to God, who giveth us the victory through our Lord Jesus Christ.

Благодарение Богу, даровавшему нам победу Господом нашим Иисусом Христом!

No. 52. Ария (сопрано): If God be for us, who can be against us?

Рим. 8:31, 33, 34

If God be for us, who can be against us? who shall lay any thing to the charge of God’s elect? It is God that justifieth, who is he that condemneth?

It is Christ that died, yea, rather, that is risen again, who is at the right hand of God, who makes intercession for us.

Если Бог за нас, кто против нас? Кто будет обвинять избранных Божиих? Бог оправдывает их. Кто осуждает?

Христос Иисус умер, но и воскрес: Он и одесную Бога, Он и ходатайствует за нас.

Сцена 4. Прославление Иисуса Христа

No. 53. Хор: Worthy is the Lamb that was slain

Откр. 5:12, 13

Worthy is the Lamb that was slain, and hath redeemed us to God by His blood, to receive power, and riches, and wisdom, and strength, and honour, and glory, and blessing.

Blessing and honour, glory and power, be unto Him that sitteth upon the throne, and unto the Lamb, for ever and ever.

Amen.

Достоин Агнец закланный принять силу и богатство, и премудрость и крепость, и честь и славу и благословение.

Сидящему на престоле и Агнцу благословение и честь, и слава и держава во веки веков.

Аминь.

См. также

• [en.wikipedia.org/wiki/Messiah_Part_I Роспись первой части "Мессии"]
• [en.wikipedia.org/wiki/Messiah_Part_II Роспись второй части "Мессии"]
• [en.wikipedia.org/wiki/Messiah_Part_III Роспись третьей части "Мессии"]

Ссылки

• [gfhandel.org/messiah.html «Messiah»] (на gfhandel.org)

Отрывок, характеризующий Мессия (оратория)

– Il faut que vous sachiez que c'est une femme, [Знай, что это женщина,] – сказал Андрей Пьеру.
– Andre, au nom de Dieu! [Андрей, ради Бога!] – повторила княжна Марья.
Видно было, что насмешливое отношение князя Андрея к странникам и бесполезное заступничество за них княжны Марьи были привычные, установившиеся между ними отношения.
– Mais, ma bonne amie, – сказал князь Андрей, – vous devriez au contraire m'etre reconaissante de ce que j'explique a Pierre votre intimite avec ce jeune homme… [Но, мой друг, ты должна бы быть мне благодарна, что я объясняю Пьеру твою близость к этому молодому человеку.]
– Vraiment? [Правда?] – сказал Пьер любопытно и серьезно (за что особенно ему благодарна была княжна Марья) вглядываясь через очки в лицо Иванушки, который, поняв, что речь шла о нем, хитрыми глазами оглядывал всех.
Княжна Марья совершенно напрасно смутилась за своих. Они нисколько не робели. Старушка, опустив глаза, но искоса поглядывая на вошедших, опрокинув чашку вверх дном на блюдечко и положив подле обкусанный кусочек сахара, спокойно и неподвижно сидела на своем кресле, ожидая, чтобы ей предложили еще чаю. Иванушка, попивая из блюдечка, исподлобья лукавыми, женскими глазами смотрел на молодых людей.
– Где, в Киеве была? – спросил старуху князь Андрей.
– Была, отец, – отвечала словоохотливо старуха, – на самое Рожество удостоилась у угодников сообщиться святых, небесных тайн. А теперь из Колязина, отец, благодать великая открылась…
– Что ж, Иванушка с тобой?
– Я сам по себе иду, кормилец, – стараясь говорить басом, сказал Иванушка. – Только в Юхнове с Пелагеюшкой сошлись…
Пелагеюшка перебила своего товарища; ей видно хотелось рассказать то, что она видела.
– В Колязине, отец, великая благодать открылась.
– Что ж, мощи новые? – спросил князь Андрей.
– Полно, Андрей, – сказала княжна Марья. – Не рассказывай, Пелагеюшка.
– Ни… что ты, мать, отчего не рассказывать? Я его люблю. Он добрый, Богом взысканный, он мне, благодетель, рублей дал, я помню. Как была я в Киеве и говорит мне Кирюша юродивый – истинно Божий человек, зиму и лето босой ходит. Что ходишь, говорит, не по своему месту, в Колязин иди, там икона чудотворная, матушка пресвятая Богородица открылась. Я с тех слов простилась с угодниками и пошла…
Все молчали, одна странница говорила мерным голосом, втягивая в себя воздух.
– Пришла, отец мой, мне народ и говорит: благодать великая открылась, у матушки пресвятой Богородицы миро из щечки каплет…
– Ну хорошо, хорошо, после расскажешь, – краснея сказала княжна Марья.
– Позвольте у нее спросить, – сказал Пьер. – Ты сама видела? – спросил он.
– Как же, отец, сама удостоилась. Сияние такое на лике то, как свет небесный, а из щечки у матушки так и каплет, так и каплет…
– Да ведь это обман, – наивно сказал Пьер, внимательно слушавший странницу.
– Ах, отец, что говоришь! – с ужасом сказала Пелагеюшка, за защитой обращаясь к княжне Марье.
– Это обманывают народ, – повторил он.
– Господи Иисусе Христе! – крестясь сказала странница. – Ох, не говори, отец. Так то один анарал не верил, сказал: «монахи обманывают», да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: «уверуй мне, я тебя исцелю». Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его слепого прямо к ней, подошел, упал, говорит: «исцели! отдам тебе, говорит, в чем царь жаловал». Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, – прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, – поучительно обратилась она к Пьеру.
– Как же звезда то в образе очутилась? – спросил Пьер.
– В генералы и матушку произвели? – сказал князь Aндрей улыбаясь.
Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.


Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
– AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек.
Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.


Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.
Ростов, со времени своего проигрыша, решил, что он в пять лет заплатит этот долг родителям. Ему посылалось по 10 ти тысяч в год, теперь же он решился брать только две, а остальные предоставлять родителям для уплаты долга.

Армия наша после неоднократных отступлений, наступлений и сражений при Пултуске, при Прейсиш Эйлау, сосредоточивалась около Бартенштейна. Ожидали приезда государя к армии и начала новой кампании.
Павлоградский полк, находившийся в той части армии, которая была в походе 1805 года, укомплектовываясь в России, опоздал к первым действиям кампании. Он не был ни под Пултуском, ни под Прейсиш Эйлау и во второй половине кампании, присоединившись к действующей армии, был причислен к отряду Платова.
Отряд Платова действовал независимо от армии. Несколько раз павлоградцы были частями в перестрелках с неприятелем, захватили пленных и однажды отбили даже экипажи маршала Удино. В апреле месяце павлоградцы несколько недель простояли около разоренной до тла немецкой пустой деревни, не трогаясь с места.
Была ростепель, грязь, холод, реки взломало, дороги сделались непроездны; по нескольку дней не выдавали ни лошадям ни людям провианта. Так как подвоз сделался невозможен, то люди рассыпались по заброшенным пустынным деревням отыскивать картофель, но уже и того находили мало. Всё было съедено, и все жители разбежались; те, которые оставались, были хуже нищих, и отнимать у них уж было нечего, и даже мало – жалостливые солдаты часто вместо того, чтобы пользоваться от них, отдавали им свое последнее.
Павлоградский полк в делах потерял только двух раненых; но от голоду и болезней потерял почти половину людей. В госпиталях умирали так верно, что солдаты, больные лихорадкой и опухолью, происходившими от дурной пищи, предпочитали нести службу, через силу волоча ноги во фронте, чем отправляться в больницы. С открытием весны солдаты стали находить показывавшееся из земли растение, похожее на спаржу, которое они называли почему то машкин сладкий корень, и рассыпались по лугам и полям, отыскивая этот машкин сладкий корень (который был очень горек), саблями выкапывали его и ели, несмотря на приказания не есть этого вредного растения.
Весною между солдатами открылась новая болезнь, опухоль рук, ног и лица, причину которой медики полагали в употреблении этого корня. Но несмотря на запрещение, павлоградские солдаты эскадрона Денисова ели преимущественно машкин сладкий корень, потому что уже вторую неделю растягивали последние сухари, выдавали только по полфунта на человека, а картофель в последнюю посылку привезли мерзлый и проросший. Лошади питались тоже вторую неделю соломенными крышами с домов, были безобразно худы и покрыты еще зимнею, клоками сбившеюся шерстью.
Несмотря на такое бедствие, солдаты и офицеры жили точно так же, как и всегда; так же и теперь, хотя и с бледными и опухлыми лицами и в оборванных мундирах, гусары строились к расчетам, ходили на уборку, чистили лошадей, амуницию, таскали вместо корма солому с крыш и ходили обедать к котлам, от которых вставали голодные, подшучивая над своею гадкой пищей и своим голодом. Также как и всегда, в свободное от службы время солдаты жгли костры, парились голые у огней, курили, отбирали и пекли проросший, прелый картофель и рассказывали и слушали рассказы или о Потемкинских и Суворовских походах, или сказки об Алеше пройдохе, и о поповом батраке Миколке.
Офицеры так же, как и обыкновенно, жили по двое, по трое, в раскрытых полуразоренных домах. Старшие заботились о приобретении соломы и картофеля, вообще о средствах пропитания людей, младшие занимались, как всегда, кто картами (денег было много, хотя провианта и не было), кто невинными играми – в свайку и городки. Об общем ходе дел говорили мало, частью оттого, что ничего положительного не знали, частью оттого, что смутно чувствовали, что общее дело войны шло плохо.
Ростов жил, попрежнему, с Денисовым, и дружеская связь их, со времени их отпуска, стала еще теснее. Денисов никогда не говорил про домашних Ростова, но по нежной дружбе, которую командир оказывал своему офицеру, Ростов чувствовал, что несчастная любовь старого гусара к Наташе участвовала в этом усилении дружбы. Денисов видимо старался как можно реже подвергать Ростова опасностям, берег его и после дела особенно радостно встречал его целым и невредимым. На одной из своих командировок Ростов нашел в заброшенной разоренной деревне, куда он приехал за провиантом, семейство старика поляка и его дочери, с грудным ребенком. Они были раздеты, голодны, и не могли уйти, и не имели средств выехать. Ростов привез их в свою стоянку, поместил в своей квартире, и несколько недель, пока старик оправлялся, содержал их. Товарищ Ростова, разговорившись о женщинах, стал смеяться Ростову, говоря, что он всех хитрее, и что ему бы не грех познакомить товарищей с спасенной им хорошенькой полькой. Ростов принял шутку за оскорбление и, вспыхнув, наговорил офицеру таких неприятных вещей, что Денисов с трудом мог удержать обоих от дуэли. Когда офицер ушел и Денисов, сам не знавший отношений Ростова к польке, стал упрекать его за вспыльчивость, Ростов сказал ему:
– Как же ты хочешь… Она мне, как сестра, и я не могу тебе описать, как это обидно мне было… потому что… ну, оттого…
Денисов ударил его по плечу, и быстро стал ходить по комнате, не глядя на Ростова, что он делывал в минуты душевного волнения.
– Экая дуг'ацкая ваша пог'ода Г'остовская, – проговорил он, и Ростов заметил слезы на глазах Денисова.


В апреле месяце войска оживились известием о приезде государя к армии. Ростову не удалось попасть на смотр который делал государь в Бартенштейне: павлоградцы стояли на аванпостах, далеко впереди Бартенштейна.
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.