Стельмашенко, Михаил Авксентьевич

Михаил Авксентьевич Стельмашенко
Род деятельности:	священнослужитель, педагог
Место рождения:	село Межиречи, Черкасский уезд, Киевская губерния, Российская империя
Награды и премии:	Золотой наперсный крест

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Михаил Авксентьевич Стельмашенко (1864, село Межиречи, Российская империя — ноябрь 1925, Париж, Франция) — русский православный священнослужитель, педагог.

Биография

Михаил Стельмашенко родился в селе Межиречи Черкасского уезда Киевской губернии в крестьянской семье. Образование получал в Духовном училище и в Киевской Духовной семинарии, окончил которую в июне 1887 года. По окончании семинарии преподавал в церковно-приходских школах в Черкасском и Каневском уездах Киевской губернии. В 1890 году был рукоположен во иереи и назначен на служение в церкви села Грузького Киевского уезда. С 1893 года являлся миссионером 2-го округа Киевского уезда, в 1897 году служил в селе Леськи Черкасского уезда, а затем был назначен законоучителем Лесковской гимназии. В 1900 году Стельмашенко переехал в Киев, где стал настоятелем домовой церкви и законоучителем Мариинского женского приюта. В этом же году был зачислен как вольнослушатель в Университет святого Владимира на историко-филологический факультет. В 1902 году получил золотую медаль от факультета за сочинение «Петр Скарга» и был зачислен в действительные студенты. 20 сентября того же года получил должность настоятеля домовой церкви Дягтеревской богадельни. Стельмашенко окончил университет в 1904 году по историческому отделу, и был оставлен в качестве профессорского стипендиата на кафедре всеобщей истории. Кроме того, Стельмашенко экстерном в два года окончил Киевскую Духовную академию, получив в 1906 году степень кандидата богословии с правом защиты магистерской диссертации без новых устных испытаний.

В 1907 году Стельмашенко основал в Киеве частную мужскую гимназию и стал её директором. В 1910 году специально для гимназии было построено новое пятиэтажное здание в Рыльском переулке. Воспитание в гимназии строилось в монархическом, православном духе. Стельмашенко прославился также как организатор и пропагандист сети гимназического туризма, суть которой состояла в том, что здания гимназий летом переоборудовались в бесплатные гостиницы, и гимназисты могли путешествовать по городам, посещать экскурсии, проводимые преподавателями. Кроме того, отец Михаил с 1909 года возглавлял Комиссию Киевского учебного округа по цензуре кинофильмов. Также он состоял в Епархиальном училищном совете, являлся редактором журнала «Проблески».

В 1914 году был награждён золотым наперсным крестом, кроме того был награждён орденом св. Анны 3-й степени. 2 июня 1916 года стал протоиереем.

В 1909 году Стельмашенко стал членом Киевского клуба русских националистов, неполитической организации, отстаивающей интересы русского народа (до революции подразделявшегося на белорусов, великороссов и малороссов), участвовал в деятельности Клуба, выступал на собраниях.

После революции (в 1919 году) эмигрировал в Чехословакию через Константинополь. Осенью 1921 года участвовал в Карловарском Съезде духовенства, где изъявил несогласие с проектом Обращения о восстановлении в России династии Романовых. С 1922 по 1926 год являлся настоятелем русской церкви в Праге, находясь в юрисдикции митрополита Евлогия (Георгиевского), затем некоторое время служил в Христово-Рождественской церкви во Флоренции. Будучи назначен настоятелем храма в Тегеле под Берлином, он умер на пути в Берлин, остановившись в Париже у митрополита Евлогия.

Сочинения

• Политическая деятельность Петра Скарги. Киев, 1902.
• Внутренний быт Польши по свидетельству современников. Киев, 1905.
• История Рима. Сокращенный курс лекций. Киев, 1906.
• О необходимости развития любви к родине в учащихся низших и средних учебных заведений. Доклад. Киев, 1909.
• Следы восточного христианства в Польше. Киев, 1909.
• [www.rus-sky.com/history/library/stelmashenko.htm Правда о русских евреях (по научно-историческим данным). 1904—11. Изд. 2-е. Киев, 1911.]
• Об отношении России к балканским народам в прошлом. Киев, 1912.
• Карманный путеводитель по Киеву. Киев, 1913.
• Киев, его святыни и достопримечательности. Илл. путеводитель для паломников. Киев, 1914.
• Спасайте народ. Речь в собрании Киевского Св.-Владимирского братства. Киев, 1914.

Ссылки

• [rusinst.ru/articletext.asp?rzd=1&id=6383 Биография в «Большой энциклопедии русского народа».]
• [zarubezhje.narod.ru/italy/bio_29.htm Краткая справка в справочнике религиозных деятелей русского зарубежья.]

Отрывок, характеризующий Стельмашенко, Михаил Авксентьевич

– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.