Назаров, Анатолий Михайлович (генерал)

Анатолий Михайлович Назаров
Дата рождения	12 ноября 1876(1876-11-12)
Место рождения	ст. Филоновская, Хопёрский округ, Область Войска Донского, Российская империя
Дата смерти	18 февраля 1918(1918-02-18) (41 год)
Место смерти	Новочеркасск, Область Войска Донского
Принадлежность	Российская империя Российская империя Белое движение Белое движение
Род войск	артиллерия, кавалерия
Годы службы	1894 — 1918
Звание	(1915)
Командовал	Донское казачье войско (29 января — 25 февраля 1918)
Сражения/войны	Русско-японская война Первая мировая война Гражданская война на Дону
Награды и премии

Анато́лий Миха́йлович Наза́ров (12 ноября 1876 — 18 февраля 1918) — донской казак, участник Русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн. Генерал-майор, походный, а затем войсковой атаман Донского казачьего войска.

Биография

Родился в ноябре 1876 года в станице Филоновской в семье учителя приходской школы. Общее среднее и начальное военное образование получил в Донском императора Александра III кадетском корпусе. После окончания корпуса поступил в Михайловское артиллерийское училище, которое окончил в 1897 году в чине хорунжего и получил назначение в комплект Донских казачьих батарей. Далее проходил службу в 16-й Донской казачьей батарее. В августе 1899 года произведён в чин Сотника. Окончил в 1903 году в Николаевскую академию генерального штаба по 1-му разряду. В мае 1903 года произведён в чин штабс-капитана. Цензовое командование сотней проходил в 8-м Донском казачьем полку с 28 октября 1903 года по 30 августа 1904 года. Участвовал в русско-японской войне 1904-05 гг. С сентября 1904 года в должности старшего адъютанта штаба 8-го армейского корпуса. С декабря 1908 года в чине подполковника. С июля 1909 года был прикомандирован к Одесскому военному училищу для преподавания военных наук, затем с августа 1911 года был прикомандирован к Тифлисскому военному училищу для преподавания военных наук. В марте 1912 года произведён в чин полковника.

Во время Первой мировой войны с 1914 года командовал 20-м Донским казачьим полком и проявил необычайные военные способности; при ликвидации Свенцянского прорыва, в апреле 1915 года, был тяжело ранен осколком снаряда и был произведён в чин генерал-майора. Генерал И. Ф. Быкадоров, встречавшийся с Назаровым на фронте, писал о нём:

Самообладание у полковника Назарова в бою было исключительное. Он удивительно успокаивающе действовал на окружающих и подчиненных. Уменье разбираться в обстановке и быстро принимать решения, сознание ответственности и отсутствие боязни её, настойчивость и энергия в проведении принятого решения, гибкость мысли при учете обстановки, широкая инициатива - были отличительными качествами А М. Назарова. Безукоризненно, кристально честный Анатолий Михайлович во всем и всегда требовал и добивался честности...

Находился на излечении с апреля 1915 года по февраль 1916 года, затем состоял в резерве чинов при штабе Петроградского военного округа. В феврале 1916 года получил назначение на должность начальника 2-й Забайкальской казачьей бригады, затем с марта 1917 года назначен командиром 8-й Донской казачьей дивизии, а уже в апреле 1917 года — командиром Кавказской кавалерийской дивизии. В августе 1917 года назначен начальником штаба 7-го Кавказского армейского корпуса на Кавказском фронте.

В октябре 1917 года, по дороге на новое место службы был удержан войсковым атаманом Донского казачьего войска генералом А. М. Калединым и в ноябре назначен начальником Таганрогского гарнизона. С 15 декабря 1917 года — Походный атаман Донского казачьего войска. После того, как генерал Каледин сложил с себя полномочия и застрелился 29 января 1918 года, Большой Войсковой Круг на следующий день избрал генерала Назарова Войсковым атаманом. Генерал Назаров отказался покинуть Новочеркасск с отрядом Походного атамана генерала Попова П. Х.,который ушёл в Задонские степи. 25 февраля на заседании Войскового Круга он мужественно встретил войскового старшину Н. М. Голубова, командующего казачьими полками, перешедшими на сторону красных, которые заняли Новочеркасск.

12 февраля казаками из состава полков № 2, 10, 27 и 44 войскового старшины Н. М. Голубова, перешедшими на сторону большевиков, была занята оставленная накануне Добровольческой армией столица Дона — Новочеркасск. Войсковой старшина Н. М. Голубов ворвался в здание «Судебных установлений», где проходило заседание Войскового Круга, сорвал с Войскового атамана А. М. Назарова генеральские погоны, арестовал его и председателя Войскового Круга Е. А. Волошинова, а депутатам приказал «убираться к чертям». После этого красными были арестованы все делегаты Казачьего круга, а в городе была провозглашена советская власть. Следом за перешедшими на сторону большевиков казаками Голубова в город прибыли чекисты и начали избиение городской интеллигенции и офицеров. Над трупами расстрелянных каратели из ЧК долго и ожесточенно издевались: пинали их ногами, кололи штыками, дробили черепа убитых прикладами винтовок. Такого поворота событий в казачьей столице не смог стерпеть даже сам Голубов, чьи красные казаки стали противодействовать красным же карателям из ЧК. По одним данным в ответ на это противодействие чекистам со стороны казаков, по другим данным — по распоряжению местного большевистского штаба во главе с Голубовым, шахтёрами-красногвардейцами 17 февраля за городом в Краснокутской роще был произведён расстрел атамана А. М. Назарова, генералов К. Я. Усачёва, П. М. Груднева, Исаева, подполковника Генерального штаба Н. А. Рота, председателя Войскового Круга Е. А. Волошинова, войскового старшины И. Тарарина.

Из письма атамана Назарова своей жене с гауптвахты 12 февраля:

«…Подробности ареста ты уже, вероятно, знаешь уже из телеграмм. Понятно, сведения эти далеко не истинны. Но истину и я не мог бы сообщить, так много было нелепого. Но и в трагическом много комизма, и я имел возможность смеяться. Смешнее всего было зрелище: ста-двухсот человек Круга (Верховной власти), вытянувшихся в струнку перед новым Бонапартом XX века…»

Награды

• Орден Святой Анны 4 степени «За храбрость» (1906)
• Орден Святого Станислава 3 степени с мечами и бантом (1906)
• Орден Святой Анны 3 степени с мечами и бантом (1906)
• Орден Святого Станислава 2 степени (1908)
• Орден Святой Анны 2 степени (6 декабря 1914)

Ссылки

• [www.donvrem.dspl.ru/Files/article/m6/0/art.aspx?art_id=1359 Бугураев М. Донской атаман генерального штаба генерал-майор А. М. Назаров] // Донской временник: краеведческий альманах / Дон. гос. публ. б-ка. Ростов-на-Дону, 1993—2015.
• [slovari-online.ru/word/%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9-%D1%81%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%80%D1%8C/%D0%BD%D0%B0%D0%B7%D0%B0%D1%80%D0%BE%D0%B2-%D0%B0%D0%BD%D0%B0%D1%82%D0%BE%D0%BB%D0%B8%D0%B9-%D0%BC%D0%B8%D1%85%D0%B0%D0%B9%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87.htm Исторический словарь. Назаров Анатолий Михайлович]
• [novocherkassk.net/viewtopic.php?f=29&t=31613] «Записки» Генерала С. В. Денисова «Гражданская война на Юге России 1918—1920 гг.»
• [fstanitsa.ru/his_kozlovkorovdr.shtml А.Козлов «Кровавая драма 1917—1918 гг. на Дону»]
• [www.fos.ru/rushistory/table4794_11.html И. А. Поляков «Донские казаки в борьбе с большевиками»]
• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=623 Проект «Русская армия в Великой войне». Назаров Анатолий Михайлович]
• [www.elan-kazak.ru/denisovz.htm «Записки» Генерала С. В. Денисова «Гражданская война на Юге России 1918—1920 гг.»]
• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=623 Назаров, Анатолий Михайлович (генерал)] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»

Отрывок, характеризующий Назаров, Анатолий Михайлович (генерал)

Только признание в нем этого чувства заставило народ такими странными путями из в немилости находящегося старика выбрать его против воли царя в представители народной войны. И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он, главнокомандующий, направлял все свои силы не на то, чтоб убивать и истреблять людей, а на то, чтобы спасать и жалеть их.
Простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история.
Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии.


5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.
Кутузов, казалось, чем то озабочен и не слышал слов генерала. Он недовольно щурился и внимательно и пристально вглядывался в те фигуры пленных, которые представляли особенно жалкий вид. Большая часть лиц французских солдат были изуродованы отмороженными носами и щеками, и почти у всех были красные, распухшие и гноившиеся глаза.
Одна кучка французов стояла близко у дороги, и два солдата – лицо одного из них было покрыто болячками – разрывали руками кусок сырого мяса. Что то было страшное и животное в том беглом взгляде, который они бросили на проезжавших, и в том злобном выражении, с которым солдат с болячками, взглянув на Кутузова, тотчас же отвернулся и продолжал свое дело.
Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что то ласково говорил ему. Кутузов опять с тем же выражением покачал головой.
– Что ты говоришь? Что? – спросил он у генерала, продолжавшего докладывать и обращавшего внимание главнокомандующего на французские взятые знамена, стоявшие перед фронтом Преображенского полка.
– А, знамена! – сказал Кутузов, видимо с трудом отрываясь от предмета, занимавшего его мысли. Он рассеянно оглянулся. Тысячи глаз со всех сторон, ожидая его сло ва, смотрели на него.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.


8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.