Не обычай дёгтем щи белить, на то сметана

Не обычай дёгтем щи белить, на то сметана
Жанр:	публицистика
Автор:	Александр Солженицын
Язык оригинала:	русский
Дата написания:	октябрь 1965
Дата первой публикации:	4 ноября 1965, Литературная газета

«Не обы́чай дёгтем щи бели́ть, на то смета́на» — эссе Александра Солженицына, посвящённое вопросам русского языка и опубликованное в «Литературной газете» 4 ноября 1965 года. Единственная газетная публикация Солженицына в СССР, не считая статьи «Как нам обустроить Россию», опубликованной четверть века спустя, уже после перестройки.

Эссе написано в форме полемики со статьёй «Заметки о стилистике» академика В. В. Виноградова, напечатанной в той же «Литературной газете». В частности, по словам Солженицына, «Заметки о стилистике» «угнетают наше чувство языка, затемняют предмет, вместо того, чтобы его разъяснить, горчат там, где надо сдобрить». В названии эссе использована русская пословица, упоминаемая в «Толковом словаре живого великорусского языка» В. И. Даля.

Статья написана в трудный для писателя период, когда его произведения перестали издавать, а КГБ конфисковал его архив (сентябрь 1965 года). Позже в воспоминаниях «Бодался телёнок с дубом» А. И. Солженицын так охарактеризовал эту статью:

…Всё-таки начал я действовать. Как теперь видно — неправильно. Действовать несообразно своему общему стилю и своему вкусу. Я спешил как-нибудь заявить о себе — и для этого придрался к путаной статье академика Виноградова в «Литературной газете». У меня, правда, давно собирался материал о языке художественной литературы, но тут я скомкал его, дал поспешно, поверхностно, неубедительно, да ещё в резкой дискутивной форме, да ещё в виде газетной статьи, от которых так зарекался. (Да ещё утая главную мысль: что более всех испортили русский язык социалисты в своих неряшливых брошюрах и особенно — Ленин.) Всего-то и вышло из этой статейки, что я крикнул госбезопасности: «вот — живу и печатаюсь, и вас не боюсь!»

См. также

• Русский словарь языкового расширения

Ссылки

• [lib.ru/PROZA/SOLZHENICYN/s_smetana.txt Александр Солженицын. Не обычай дёгтем щи белить, на то сметана]
• [lit.1september.ru/article.php?ID=200802208 Сергей Дмитренко. «Академик Александр Солженицын»]

Отрывок, характеризующий Не обычай дёгтем щи белить, на то сметана

– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.


Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.