Аполлон (бабочка)

Аполлон
Научная классификация
промежуточные ранги Без ранга:  Первичноротые Без ранга:  Линяющие Без ранга:  Panarthropoda Тип:  Членистоногие Подтип:  Трахейнодышащие Надкласс:  Шестиногие Класс:  Насекомые Подкласс:  Крылатые насекомые Инфракласс:  Новокрылые насекомые Надотряд:  Насекомые с полным превращением Отряд:  Чешуекрылые Подотряд:  Хоботковые Инфраотряд:  Разнокрылые бабочки Клада:  Двупорые Секция:  Cossina Подсекция:  Bombycina Надсемейство:  Булавоусые Серия:  Papilioniformes Семейство:  Парусники Подсемейство:  Parnassiinae Триба:  Parnassiini Род:  Парнассиусы Вид:  Аполлон
Международное научное название
Parnassius apollo Linnaeus, 1758
Охранный статус
Уязвимые виды IUCN 3.1 Vulnerable: [www.iucnredlist.org/details/16249 16249 ]
Систематика на Викивидах Изображения на Викискладе

Аполло́н (лат. Parnassius apollo) — дневная бабочка семейства Парусники (Papilionidae).

Видовое название дано в честь Аполлона (греческая мифология) — сына Зевса и Лето, брата Артемиды, божества красоты и света.

Описание

Длина переднего крыла: 34 — 44 мм. Размах крыльев 65 — 90 мм. Крылья белого цвета, иногда кремового, у вершины прозрачные. По внешнему краю крыльев проходит серая широкая полоса с белыми пятнами, сливающимися в узкую полосу. На верхних крыльях — 5 чёрных пятен, а на нижних — 5 красных с чёрным контуром. Характерное расположение чёрных и красных пятен очень сильно варьирует. Нижние крылья закруглены. У бабочек, только что вышедших из куколки, крылья сначала желтоватые. Тело значительно опушено. Усики с чёрной булавой. Глаза гладкие, крупные, снабженные маленькими бугорками, на которых сидят короткие щетинки.

• Parnassius apollo MHNT CUT 2013 3 3female Aragnouet dos.jpg

  ♀

• Parnassius apollo MHNT CUT 2013 3 3 female Aragnouet ventre.jpg

  ♀△

• Parnassius apollo MHNT CUT 2013 3 3 male Porté-Puymorens dos.jpg

  ♂

• Parnassius apollo MHNT CUT 2013 3 3 male Porté-Puymorens ventre.jpg

  ♂ △

Ареал

Горные массивы Европы, Южная Скандинавия, Норвегия, Швеция, Финляндия, Апеннинский полуостров, Франция, Центральная Испания, Украина, средняя полоса России, юг Урала и Западной Сибири, Кавказ и Закавказье, Турция, Южная Сибирь к востоку до Центральной Якутии и Забайкалья, Восточный Казахстан, Северный Тянь-Шань, Монголия. В Польше, Литве, Латвии, Белоруссии, а также Смоленской, Воронежской (последний раз бабочку ловили в 1971 году), Московской, Ярославской и некоторых других областях России в настоящее время известен лишь по старым находкам.

Место обитания

На равнинах Европы это сухие, прогреваемые солнцем опушки и большие поляны в сосновых и сосново-дубовых лесах, старые гари, пустоши и просеки ЛЭП. В горах — луговые долины на высоте до 2200 м, в Азии — нередко до 3000 м. В Южной Сибири поднимается до гольцов, но чаще встречается на открытых остепнённых склонах нижней части лесного пояса. В горах междуречья Селенги и Уды попадается в разреженных сухих сосняках, на полянах близ ручьёв и речушек.

Биология

Развивается в одном поколении. Лёт имаго: июнь—сентябрь, в Центральной Европе середина июня—август. Бабочки летают медленно, часто планируют, присаживаясь на различные цветущие растения. Посещают крупные цветки сложноцветных растений — бодяк (Cirsium), крестовник (Senecio), василек (Centaurea), нивяник (Leucanthemum), душица обыкновенная (Origanum vulgare), разные виды клевера (Trifolium) и другие нектароносы. Бабочки более активны в полдень. Самки нередко сидят в траве, а будучи напуганными — резко взлетают и перелетают на расстояния до 100 метров. Порой, потревоженная в сонном состоянии или раненная бабочка валится на спину, распяливает крылья, показывая свои красные пятна и скребет ножками по нижней стороне крыльев, производя шипящий звук.

Размножение

Самки аполлонов спариваются обычно вскоре после выхода из куколок, самцы — на второй-третий день. После спаривания снизу на брюшке самки появляется жёсткий хитиновый придаток — сфрагис (лат. — печать, пломба), формируемый половым аппаратом самца. Предназначение сфрагиса — исключить повторное оплодотворение самки другими самцами.

Яйцо

Яйцо белое, с ямкой в центре верхней части. Яйца откладываются по одному на различных частях кормового растения или рядом с ним. Всего самка откладывает 90—120 яиц.

Гусеница

Стадия гусеницы на юге с апреля по июнь, в северных районах — с мая. Молодые гусеницы чёрного цвета, с рядами боковых беловатых пятен, — по одному на сегменте, и с пучками длинных черных волосков. Взрослая гусеница бархатисто-черная, с двумя рядами красных пятен, — одно крупное и одно мелкое на каждом брюшном сегменте, и бородавками сине-стального цвета — по две на сегменте. Дыхальца желтоватые или оранжевые, за головной капсулой — красновато-жёлтый осметрий, спрятанный в теле гусеницы. Он выпячивается в момент угрозы и издаёт неприятный отпугивающий запах. Длина взрослой гусеницы аполлона достигает 50 мм. Активна она только в солнечную погоду, а в пасмурные дни прячется в сухой траве и под камнями. Иногда перегрызает верхнюю часть стебля кормового растения, длиной до 20 см, чтобы съесть его на земле.

Зимуют новорожденные гусеницы, находясь в оболочке яйца, а некоторых подвидов — вне оболочки.

Кормовые растения

Кормовым растением являются разные виды очитков: в европейской части России — очиток белый (Sedum album) и большой (S. telephium), в Западной Сибири — пурпурный (S. purpureum), в Средней Азии — Эверса (S. ewersii) и гибридный (S. hybridum). В качестве кормовых растений отмечены также очиток едкий (Sedum acre) и живучий (S. aizoon), разные виды молодила (Sempervivum), а на Алтае и в Саянах — горноколосник колючий (Orostachys spinosa).

Куколка

Куколка длиной 18-24 мм, толстая, округлая. Сначала она светло-коричневая с полупрозрачными покровами, темно-коричневыми дыхальцами и рядом желтоватых пятен над ними по бокам спины, а через несколько часов после окукливания темнеет и покрывается светло-голубым мучнистым налётом. Окукливание на земле в рыхлом коконе. Стадия куколки длится от 8 дней до 2—3 недель.

Вариабельность

Вид отличается сильной географической и популяционной изменчивостью. Распределение пятен на крыльях во многих местах обитания вида варьируют, а его слабая миграционная способность и сильно удалённые друг от друга популяции способствуют закреплению и сохранению популяционных различий. В итоге описано уже более 600 форм этого вида. Внутривидовая систематика аполлона является спорной в среде энтомологов и сводится к двум подходам:

• первый — придание каждой крупной популяции статуса подвида;
• второй — полное отрицание подвидов путём сведения их к инфраподвидовым формам.

Подвиды

На Европейской части России и Среднем Урале обитает подвид democratus (Krulikowsky, 1906). В лесостепи Западной Сибири можно обнаружить представителей подвида meinhardi (Sheljuzhko, 1924) — очень крупного, с большими черными и красными пятнами на молочно-белом фоне крыльев у самцов, и в налёте чёрных чешуек — самок. В Карпатах встречается подвид carpathicus (Rebel et Rogenhofer, 1892). В предгорьях Среднего и Южного Урала — limicola (Stichel, 1906), особи которого также очень крупны, а крылья самок имеют желтоватый оттенок. На Большом Кавказе распространён подвид ciscaucasicus (Sheljuzhko, 1924). Подвид breitfussi (Bryk, 1914) известен по нескольким экземплярам из Крыма. На Алтае выделяют подвид alpherakyi (Krulikowsky, 1906). На Саянах и в Предбайкалье встречается подвид sibiricus (Nordmann, 1851), а в восточной части Сибири, Байкальском регионе и в Монголии — hesebolus (Nordmann, 1851), с белоснежными крыльями, имеющими мелкие чёрные и красные пятна. В Киргизии обитает подвид merzbacheri. Несколько подвидов аполлона выделено на Пиренеях и в Альпах.

Факторы, ограничивающие численность

Уничтожение природных биотопов обитания вида — вытаптывание и палы в окрестностях населённых пунктов, распашка опушек, облесение полян и пустошей. Вид обладает слабой способностью к миграциям, и исчезновение его в том или ином районе часто оказывается безвозвратным. Некоторые учёные одним из фактором исчезновения вида на равнинных территориях Европы называют также глобальное потепление климата. Наблюдающиеся в последние годы сильные зимние оттепели приводят к выходу зимующих гусениц из яйцевых оболочек, что приводит к их ослаблению и гибели (персональные сообщения энтомологов Сергея Мозгового, Воронежская область, Юрия Бережного, Липецк и других).

Замечания по охране

Занесён в Красную книгу России, Украины, Белоруссии, Германии, Швеции, Норвегии, Финляндии, а также местные Красные книги — Тамбовской, Московской, Смоленской и других областей, Чувашии, Мордовии и других регионов. В Красной книге Международного союза охраны природы (МСОП) вид имеет 3 категорию охраны — VU — уязвимый таксон, находящиеся под угрозой исчезновения в силу морфофизиологических и/или поведенческих особенностей, делающих их уязвимыми при любых, даже незначительных, изменениях окружающей среды. Включён в «Красную книгу Европейских дневных бабочек» с категорией SPEC3 — вид, обитающий как в Европе, так и за её пределами, но находящийся на территории Европы под угрозой исчезновения. В Пенинских горах Польши и в Приокско-Террасном заповеднике Московской области осуществлялись проекты по восстановлению популяции Аполлона, не давшие долговременного результата. Необходимо, в первую очередь, восстанавливать и расширять биотопы вида: создавать долговременные поляны и просеки, прекратить распашку лесных опушек, высаживать нектароносные растения для бабочек и кормовые — гусениц.

Примечания

Красная книга России популяция сокращается

[www.sevin.ru/redbooksevin/search_both.html Поиск] на сайте ИПЭЭ РАН

Литература

• Коршунов Ю. П. Определители по флоре и фауне России // Булавоусые чешуекрылые Северной Азии. Выпуск 4. — М.: Товарищество научных изданий КМК, 2002. — С. 33. — ISBN 5-87317-115-7..
• Pierre Capdeville, 1978—1980, Les races géographiques de Parnassius apollo, 191 p — 26 tables — maps — 24 plates in colours, Sciences Nat, Venette.
• Jean-Claude Weiss: The Parnassiinae of the World, Pt. 4, 2005 [www.insects.demon.co.uk/mono/Weiss4-english.html]

Отрывок, характеризующий Аполлон (бабочка)

Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.