Осипов, Виктор Петрович

Виктор Петрович Осипов
Дата рождения:	31 октября (12 ноября) 1871(1871-11-12)
Место рождения:	Санкт-Петербург
Дата смерти:	22 мая 1947(1947-05-22) (75 лет)
Место смерти:	Ленинград
Страна:	Российская империя Российская империя, СССР СССР
Научная сфера:	психиатрия
Учёная степень:	доктор медицинских наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Военно-медицинская академия
Научный руководитель:	В. М. Бехтерев
Известен как:	один из основоположников патофизиологического направления в психиатрии.
Награды и премии:

Ви́ктор Петро́вич О́сипов (31 октября (12 ноября) 1871, Санкт-Петербург — 22 мая 1947, Ленинград) — российский и советский психиатр, невропатолог, физиолог, доктор медицинских наук, профессор, заслуженный деятель науки РСФСР, член-корреспондент Академии Наук СССР, действительный член Академии медицинских наук СССР, генерал-лейтенант медицинской службы.

В. П. Осипов является одним из основоположников патофизиологического направления в отечественной психиатрии.

Биография

Виктор Петрович Осипов родился в 1871 году в Санкт-Петербурге.

В 1890 году В. П. Осипов поступает в Военно-медицинскую академию, которую окончил в 1895 году. Будучи студентом 4-го курса получил золотую медаль за работу «Анатомическое исследование центральных окончаний блуждающего нерва». После окончания обучения три года занимался научной деятельностью и врачебной практикой в клинике при Военно-медицинской академии под руководством В. М. Бехтерева. В 1898 году В. П. Осипов успешно защищает докторскую диссертацию на тему «О сокращении желудка, кишок и мочевого пузыря в течение падучных приступов», в которой показал связь патологического процесса, поражающего головной мозг, с деятельностью внутренних органов.

После защиты диссертации В. П. Осипов отправился в заграничную командировку, где обучался и работал в лучших лабораториях Европы. В этот период В. П. Осипов изучал клиническую психиатрию и невропатологию у Э. Крепелина и Г. Оппенгейма, физиологию – у Г. Мунка, бактериологию – у И. И. Мечникова. В 1901 году возвращается в Санкт-Петербург, где работал сначала лаборантом, а затем приват-доцентом в психиатрической клинике Военно-медицинской академии. Одновременно В. П. Осипов был ассистентом кафедры психиатрии в Петербургском женском медицинском институте.

В 1906 году В. П. Осипов был избран профессором кафедры психиатрии Казанского медицинского университета, в котором проработал до 1914 года. С 1915 года до самой смерти В. П. Осипов был профессором и заведующим кафедры психиатрии Военно-медицинской академии. В 1929 году В. П. Осипов становится директором Государственного института мозга им. В. М. Бехтерева, которым также руководил до конца своей жизни. Наряду с преподавательской, вёл научную работу.

В 1920-30-х гг. В. П. Осипов активно интересовался психоаналитическими идеями и поддерживал контакты с психоаналитиками. Переписывался с американским психоаналитиком К. Оберндорфом, с которым встречался в 1932 году во время его двухнедельного визита в СССР.

С начала мая 1923 года В. П. Осипов был одним из лечащих врачей В. И. Ленина. Его воспоминания о болезни и смерти Ленина были опубликованы в журнале «Наша Искра».

В. П. Осипов был председателем Петроградского общества психиатров и невропатологов. В 1933 году ему было присвоено звание Заслуженного деятеля науки РСФСР.

Виктор Петрович Осипов скончался 22 мая 1947 года в Ленинграде. Похоронен на Богословском кладбище.

Научная деятельность

В. П. Осипов развивал идеи В. М. Бехтерева о необходимости объединения в единую комплексную систему биологических и социолого-психологических наук, общим предметом которых является человек. Организационно эта задача была реализована в деятельности руководимого им Института мозга им. В. М. Бехтерева.

В статье «Фотографическое чтение вслух» В. П. Осипов выделил впервые описанный им симптом, названный фотографическим чтением вслух, который можно отнести к области подражательных движений. В период работы В. П. Осипова в Казани было впервые начато изучение роли наследственности в происхождении психических заболеваний.

Поведение и активность личности, её познавательная сфера изучались В. П. Осиповым на разных этапах возрастного развития, в трудовой деятельности, в норме и в патологии. Психология, определяемая как наука о нормальной психической деятельности личности в её многообразных отношениях с окружающей действительностью, выступала для В. П. Осипова основой его патофизиологических и патопсихологических исследований. С другой стороны, он обосновывал несостоятельность психологических теорий для изучения шизофрении, так как считал, что только психологическими построениями нельзя объяснить особенности психики и поведения больного. Исследование психических явлений у душевнобольных должно заключаться в одновременном исследовании и сопоставлении их психопатологического состояния и патофизиологических особенностей.

В. П. Осипов придавал решающее значение биологическим исследованиям, изучению конституционально-генетических факторов в происхождении шизофрении. Он опровергал концепцию о роли психологических комплексов в её происхождении. Своими исследованиями В. П. Осипов доказал несостоятельность психологических теорий для объяснения шизофрении, особенно для понимания синдрома кататонии. Он подчеркивал значение учения И. П. Павлова для психиатрии.

В. П. Осиповым были исследованы нарушения разных видов чувствительности, закономерности взаимодействия ощущений и представлений в зависимости от практической деятельности. Разрабатывал проблемы клиники психиатрии, невропатологии, психологии, морфологии, физиологии нервной системы, осуществлял патофизиологический и патопсихологический анализ различных душевных болезней (шизофрении, кататонии, маниакально-депрессивного психоза, прогрессивного паралича).

В. П. Осипов обосновал представление о прогрессивном параличе как о позднем сифилитическом психозе, чем опроверг метасифилитическую теорию прогрессивного паралича.

В работах В. П. Осипова подробно рассматривался вопрос о норме и патологии психической деятельности, разработано учение о пограничных состояниях, широко применявшееся в практике экспертизы, профотбора, профконсультации.

Предметом серьезного внимания В. П. Осипова являлись эмоционально-аффективные состояния и их расстройства, наблюдаемые при различных психических заболеваниях (в частности, при маниакально-депрессивном психозе), исследовалось влияние эмоционально-волевых расстройств на мыслительные операции, память, внимание, работоспособность. По аналогии с безусловными и условными рефлексами И. П. Павлова, В. П. Осипов классифицировал безусловно и условно эмоционально-аффективные реакции по особенностям их физиологического развития, разработал схему возникновения, развития и течения эмоционально-аффективных процессов.

В 1923 году В. П. Осипов разработал суггестивную пробу на выявление делирия – так называемая «Осипова проба». В делириозном состоянии больной после внушения о том, что ему как будто вкладывают в кисть руки какой-то предмет и зажимают её, утверждает, что ощущает этот предмет ладонью и пытается угадать, что же там находится.

В 1925 году, развивая идеи объективного психологического и психиатрического метода, В. П. Осипов предложил преобразовать психиатрию как науку о психических переживаниях и болезнях в науку о расстройствах поведения, отказаться от термина «психиатрия» и заменить его понятием «тропопатология» – наука о расстройствах поведения. Однако эта идея не получила поддержки.

Основные труды

• Осипов В. П. [dlib.rsl.ru/viewer/01003742912#?page=1 Кататония Kahlbaum’a]. — Казань: «Типолитография Императорского Университета», 1907.
• Осипов В. П. Фотографическое чтение вслух // «Неврологический вестник», 1908.
• Осипов В. П. Курс учения о душевных болезнях. Часть I. Общая психиатрия. — Петроград: «Издание К. Л. Риккера», 1917.
• Осипов В. П. [www.medklassika.ru/osipov_1923/ Курс общего учения о душевных болезнях]. — Берлин: «Госиздат», 1923.
• Осипов В. П. Частное учение о душевных болезнях. Часть 1. — М., Ленинград: «Госиздат», 1923.
• Осипов В. П. Частное учение о душевных болезнях. Часть 2. — М., Ленинград: «Госиздат», 1926.
• Воячек В. И., Осипов В. П. Врачебная тайна и врачебная этика. — Ленинград: «Красная газета», 1930.
• Осипов В. П. Руководство по психиатрии. — М., Ленинград: «Госиздат», 1931.
• Осипов В. П. Вопросы психиатрического распознавания и определения годности к военной службе. — Ленинград, 1944.
• Осипов В. П. Болезнь и смерть Владимира Ильича Ульянова-Ленина (По личным воспоминаниям) // «Болезнь, смерть и бальзамирование В. И. Ленина». — М.: «Республика», 1997, с. 177-199.

Адреса в Санкт-Петербурге — Петрограде — Ленинграде

• 1896—1906 — бывшая дача А. Н. Воронихина, в то время принадлежавшая купцу Б. П. Осипову, — Каменноостровский проспект, 62.
• 1915 — 22.05.1947 года — здание клиники для душевнобольных при Военно-медицинской академии — Боткинская улица, 17.

Награды

• 3 ордена Ленина
• орден Отечественной войны 1-й степени (17.11.1945)
• 2 ордена Трудового Красного Знамени (в т.ч. 10.06.1945)
• медали

См. также

• Дерябин, Викторин Сергеевич

Ссылки

• Осипов Виктор Петрович — статья из Большой советской энциклопедии.
• [psihoanalitik.net/library/personalities/23972 Биография Осипова В. П.]

Отрывок, характеризующий Осипов, Виктор Петрович

– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.


17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.


– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.