Маржак, Отакар

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Отакар Маржак»)
Перейти к: навигация, поиск
Отакар Маржак
Имя при рождении

чеш. Otakar Mařák

Дата рождения

5 января 1872(1872-01-05)

Место рождения

Эстергом

Дата смерти

2 августа 1939(1939-08-02) (67 лет)

Место смерти

Прага

Годы активности

1899 – 1937

Страна

Австро-Венгрия Австро-Венгрия</br>Чехословакия Чехословакия

Профессии

оперный певец, педагог

Певческий голос

тенор

Жанры

опера

Коллективы

Национальный театр (Брно);</br>Национальный театр (Прага);</br>Венская придворная опера

Отакар Маржак (чеш. Otakar Mařák; 5 января 1872, Эстергом, Австро-Венгрия[1] — 2 июля 1939, Прага) — чешский оперный певец (тенор). Брат скрипача Яна Маржака, племянник художника Юлиуса Маржака.



Биография

В молодости учился одновременно пению и живописи (у Вацлава Брожика). Дебютировал в 1899 г. в Национальном театре Брно в заглавной партии оперы Гуно «Фауст», в том же году начал выступать и в Национальном театре в Праге. В 19011903 пел в Венской придворной опере под руководством Густава Малера, с 1903 г. снова в Праге (был, в частности, первым чешским исполнителем партии Каварадосси в «Тоске» Пуччини). С 1908 широко гастролировал по миру, после Первой мировой войны вновь обосновался в Праге, привезя с собой жену и партнёршу Мэри Кавейн (Марию Каванову-Маржакову). Исполнял партии Далибора, Еника, Ладислава в операх Бедржиха Сметаны («Далибор», «Проданная невеста» и «Две вдовы», соответственно), а также Ленского («Евгений Онегин» Чайковского), Хозе («Кармен» Бизе), Канио («Паяцы» Леонкавалло), Альфреда («Травиата» Верди) и др. В последний раз выступал на сцене в 1934 г. Затем на протяжении трёх лет преподавал в Чикаго.

Напишите отзыв о статье "Маржак, Отакар"

Примечания

  1. Ныне — в области Комаром-Эстергом, Венгрия.

Отрывок, характеризующий Маржак, Отакар

– Да где, где же она осталась? – сказал Пьер. По выражению оживившегося лица его женщина поняла, что этот человек мог помочь ей.
– Батюшка! Отец! – закричала она, хватая его за ноги. – Благодетель, хоть сердце мое успокой… Аниска, иди, мерзкая, проводи, – крикнула она на девку, сердито раскрывая рот и этим движением еще больше выказывая свои длинные зубы.
– Проводи, проводи, я… я… сделаю я, – запыхавшимся голосом поспешно сказал Пьер.
Грязная девка вышла из за сундука, прибрала косу и, вздохнув, пошла тупыми босыми ногами вперед по тропинке. Пьер как бы вдруг очнулся к жизни после тяжелого обморока. Он выше поднял голову, глаза его засветились блеском жизни, и он быстрыми шагами пошел за девкой, обогнал ее и вышел на Поварскую. Вся улица была застлана тучей черного дыма. Языки пламени кое где вырывались из этой тучи. Народ большой толпой теснился перед пожаром. В середине улицы стоял французский генерал и говорил что то окружавшим его. Пьер, сопутствуемый девкой, подошел было к тому месту, где стоял генерал; но французские солдаты остановили его.
– On ne passe pas, [Тут не проходят,] – крикнул ему голос.
– Сюда, дяденька! – проговорила девка. – Мы переулком, через Никулиных пройдем.
Пьер повернулся назад и пошел, изредка подпрыгивая, чтобы поспевать за нею. Девка перебежала улицу, повернула налево в переулок и, пройдя три дома, завернула направо в ворота.
– Вот тут сейчас, – сказала девка, и, пробежав двор, она отворила калитку в тесовом заборе и, остановившись, указала Пьеру на небольшой деревянный флигель, горевший светло и жарко. Одна сторона его обрушилась, другая горела, и пламя ярко выбивалось из под отверстий окон и из под крыши.
Когда Пьер вошел в калитку, его обдало жаром, и он невольно остановился.
– Который, который ваш дом? – спросил он.
– О о ох! – завыла девка, указывая на флигель. – Он самый, она самая наша фатера была. Сгорела, сокровище ты мое, Катечка, барышня моя ненаглядная, о ох! – завыла Аниска при виде пожара, почувствовавши необходимость выказать и свои чувства.
Пьер сунулся к флигелю, но жар был так силен, что он невольна описал дугу вокруг флигеля и очутился подле большого дома, который еще горел только с одной стороны с крыши и около которого кишела толпа французов. Пьер сначала не понял, что делали эти французы, таскавшие что то; но, увидав перед собою француза, который бил тупым тесаком мужика, отнимая у него лисью шубу, Пьер понял смутно, что тут грабили, но ему некогда было останавливаться на этой мысли.